Доля Пути: Лето
Шрифт:
— Искусник. Звал.
— Там, в первом подъезде... ну, который с другого края. Там девушка болеет, знаешь?
— Да, — домовой грустно прикрыл глаза.
— Опять кикимора, то бишь бес шалит? Или другая напасть?
— Лихо. Это.
— Ась? Объясни.
— Не в яви оно. Я. Не могу. Схватить.
— Угу... Так... И что же делать? Кто может схватить?
— Искусник. Может. Всё.
— Да н***ра я не могу!!! Учусь я! Да, видать, все не тому, чему надо!!!
— Извиняй.
Он сгорбился ещё больше, а в глазах страх и досада на самого себя. Да что ж я за скотина такая.
—
Закончив спич, я сделал лёгкий полупоклон. Эти глаза надо было видеть — на пол лица, полные шока, неверия, восторга, даже страха, но уже с благоговением.
— Ты иди, занимайся своими делами. Ещё раз — спасибо, — отпустил его я.
Домовой ещё не до конца "провалился" в пол, а я уже набирал номер в смартфоне.
— Антон, здорова!
— Привет, Илюха! Завтра ж вроде отмечаем
— А, нет, я по другому поводу. Ты сейчас свободен?
— Ну, в принципе...
— Можешь ко мне подойти? То есть, к первому подъезду.
— Что брать?
— Всё, что у тебя по лекарскому делу... Погоди! Что такое лихо?
— Ох ты ж... Я понял, Илья. Через двадцать минут буду.
— Первый подъезд, жду.
Когда мы с управдомом подошли к другому концу дома, я увидел у подъезда небольшое собрание — несколько мужчин сидели на лавочках и курили. При виде нас, они оборвали разговор и уставились на меня. Никто никого друг другу представлять не стал, поэтому я молча прошёл на второй этаж, где Мунира-опа открыла передо мной дверь.
В трёхкомнатной квартире стояла тишина, нарушаемая только глухими рыданиями из дальней комнаты. Туда мы и прошли. Картина, достойная Мунка — на кровати совсем юная девушка, бледная как смерть, осунувшаяся и, видимо, без сознания, а вокруг три женщины чуть ли не в траурных одеждах, заплаканные и явно уже мысленно прощаются с родственницей.
«Что ты творишь, искусник? Ты принёс надежду? А где ты её взял?» — придавила мои плечи мысль.
Я подошёл к кровати, стараясь не смотреть в глаза присутствующим женщинам. Посмотрел на больную. — Чувство молчало. В сумке — зелья ведуна, но не станет ли от них хуже? А если она сейчас помрёт и я мог помочь ей, дав эти зелья? Может, попросить всех выйти и изобразить... Что? «Око»? — Домник сказал: «оно не в яви»...
— Мунира-опа, можно попросить, чтобы все вышли из комнаты?
Управдом что-то сказала дамам, дамы начали спорить, в комнату заглянул мужчина — послушал, тяжело взглянул на меня — я это увидел в отражении зеркала, на туалетном столике. Затем, он глухо рявкнул на женщин и те ретировались, будто ветром сдуло.
Дверь щёлкнула и я тут же изобразил долю. В матовом свете «Ока» я увидел... Как же это назвать? Венец? Голову девушки окружала дымка чёрного цвета. А от этого "венца" отходила нить или тонкое щупальце и обрывалось прямо в воздухе. Не у стены или окна, а прямо посреди комнаты — над кроватью, в ногах больной.
«Ну как, помогло? И что теперь?».
Я протянул руку к этому отростку и, за несколько сантиметров до него, моя рука начала покрываться грозовым облаком. Трогать ЭТО я не стал.
«Это — враг. Но как его бить?».
Звонок смартфона заставил меня вздрогнуть.
— Илюха, я тут.
Куда мне?— Сейчас я выйду.
В прихожей собралась целая толпа, часть из которой, ввиду нехватки места, находилась в зале.
— Мунира-опа, — обратился я к "заказчице". — Там пришёл мой друг. Он... мой друг и он должен посмотреть больную.
— Илия-ака, ты же сказал поможешь?
— Я сказал, что посмотрю, но... у меня мало опыта и... мой друг — он знает больше.
Я внутренне сжался, ожидая "наказания" за ложь, но, видимо, пока я говорю правду. Управдом, тем временем, перевела мои слова собравшимся. И, разумеется, за этим последовал шквал эмоций. Слов я не понимал, но общий смысл... Ну, оно и понятно — пришел один посмотрел, теперь вот, второй смотрельщик — не по-восточному это.
«А там девушка умирает».
И так мне захотелось действовать, вместо долгих объяснений, уговоров и споров, что я неосознанно пустил своё раздражение в Волю, а её распространил до своего предела. Или чуть дальше?
Тишина наступила не сразу — по инерции прозвучало ещё несколько реплик. Затем все затихли и я ощутил их — непонимание, испуг, боязнь пошевелиться. Моя Воля, казалось, заполнила пространство, как аварийная пена заполняет салон автомобиля — мгновенно и намертво. В абсолютной тишине, я начал говорить:
— Вы возили девушку в больницу. Врачи не могут её вылечить. Там пришёл мой друг, потому что я попросил его помочь. Вам помочь! Для этого он должен зайти в комнату или выносите больную на улицу. Решайте или я ухожу.
Конечно, я бы не ушёл — я бы их всех усыпил «Омраком», но не понадобилось. Через минуту, мы с ведуном стояли над кроватью больной.
– Что это, Антон?
— Лихорадка или лихоманка.
Ведун обошёл кровать и остановился прямо под тем местом, где исчезало "щупальце".
— Бес?
— Нет. Это желание зла. Радить — раньше означало желать.
— Это сделал человек? Знающий?
— Необязательно. Мир трансформируется, если даже встречаются "неправильные" домовые, то... Это может быть "эхо" прошлого Цикла, среди её недоброжелателей может быть "отказник", который неосознанно пожелал ей зла, но в такое время — это почти как проклясть. Много факторов могло совпасть.
— Ты говорил, что на твоём квартале живёт колдун.
— Хм... Да нет, он умотал куда-то — уже пару недель нет его. А она, думаю, заболела дня три-четыре назад.
— Да, три дня назад. Она умрёт? Ты можешь помочь?
Антон подошёл к двери, прислушался и вернулся к кровати. Глядя мне в глаза, он спросил:
— Она тебе кто?
— Соседка... по дому.
— То есть, никто.
— Она человек.
— Нас восемь миллиардов — всем успеешь помочь? Жизни хватит?
— В чём вопрос, Антон?
— Они заплатят?
До меня даже не сразу дошёл смысл. Когда дошёл, я было хотел возмутиться, а потом понял — он прав. Одно дело — помочь мне, другое — чужим людям. Ему ведь действительно на что-то нужны деньги.
— Сколько ты бы попросил за такую работу?
— Хм... Сейчас я облегчу её страдания, укреплю организм — это обычные зелья, пустяк. Но, чтобы избавить её от лихоманки, нужно перекрыть той дорогу в её сны. По-другому никак. А это — редкие ингредиенты, которые у меня есть, но...