Дом Аниты

Нам повезло: художник выжил и подверг ужас алхимической трансмутации. Автор «Дома Аниты» блестяще вводит нас в садомазохистскую магию крайнего толка: возгоняет боль в наслаждение.

Было ли это везением: пережить концлагерь и написать книгу? Но насколько счастливым, довольным или удовлетворенным может быть художник?

Отчасти «Дом Аниты» напоминает работы прославленного Маркиза.

Но сравнение этого романа с работами де Сада указывает на важный этап в истории человеческой сексуальности. Впервые садизм репрезентирует прогресс. В Третьем рейхе он был как сексуальным, так и политическим двигателем.

Читатель должен быть готов к столкновению с аномалиями садомазохизма, которые вовсе не похожи на веселую, «фетишистскую» забаву XXI века. Мы видим здесь жесткое сексуальное извращение, напряжение парапатии. Мы перешли за черту отвратительной и унылой покорности. Некоторые детальные описания пыток в «Доме Аниты» свидетельствуют о том, что нацизм складывался как поистине садомазохистский культ.

Сознательно или подсознательно, через психодраму и другие сложные церемонии, стилизация нацизма явилась толчком к созданию современной культуры БДСМ.

Один вопрос остается открытым. Исторические исследования доказали наличие садомазохистских наклонностей почти у всех крупных деятелей Третьего рейха. Гитлер, похоже, был мазохистом, ему нравились словесные оскорбления, физическое наказание и «золотой дождь» мочеиспускания — как от «профессионалок», так и от «Госпожи» Евы Браун{3}. В этом контексте садизм его печально известен.

Итак, существуют свидетельства того, что фашистская идеология питалась садомазохизмом; этот мощный двигатель 15 лет управлял Германией и довел ее до суицидального самоуничтожения.

Утонченная эстетика этой разновидности извращения исходила от самого фюрера и при пособничестве многочисленных «жрецов» проникала в концлагеря. Это привело к окончательному порабощению заключенных, развязав руки самым мелким охранникам, так называемым «капо», которых вербовали из заключенных, поощряя в жестокости. Именно у них в руках и находилась власть над жизнью и смертью «рабов».

В тексте «Копье судьбы» Тревор Равенкрофт рассказывает о том, как оккультные ритуалы и посвящения способствовали развитию садизма, а также о повлиявших на Гитлера трех деятелях и теоретиках оккультизма{4}.

Насилие, генерированное, усовершенствованное и осуществленное в небывалых масштабах еще не закончились. И не только, потому что много лет спустя оставшиеся в живых продолжают страдать от физических или психических увечий.

Наблюдая последствия этого безграничного зла, которое оставило глубокий след в каждой культуре, мы можем приложить совместное усилие для его искоренения.

Родным языком Лурье был русский, но «Дом» был написан по-английски. Определенные свойства прозы Лурье, с его неродным английским, передают своеобразную точку зрения автора. Во-первых, его герой никогда не обвиняет своих палачей. Наоборот — он обожает свою Хозяйку Аниту, принимает все ее оскорбительные условия и соглашается с тем, что он заслуживает жестокого обращения. Каждая пытка влечет сексуальное удовлетворение. Написанная в довольно отстраненной, но яркой манере, психологическая инверсия ярко демонстрирует «идентификацию с палачом», — когда жертва сначала страдает, а затем принимает насилие и становится его проводником.

Рассказчик по имени Бобби — впрочем, он сам признает, что не знает ни своего истинного имени, ни происхождения, ни как попал в Дом Аниты, — выступает то слугой, то рабом, то предметом мебели и повествует нам о четырех доминах, управляющих Учреждением.

Но кто такая Анита? Кто был ее прототипом?

Мы бы могли предположить, что это была сама Ильза Кох, пресловутая «ведьма из Бухенвальда», которая заказывала абажуры из кожи заключенных. Но в таком случае факт литературы становится банальным. Могла ли «ведьма» повлиять на сексуальность Бориса? Обычно изображаемая в кино как «волчица СС», Ильза, однако, не отличалась смелостью. Правда лишь то, что она действительно позировала верхом на фоне изголодавшихся пленников и избивала плетью любого, кто попадался под руку.

Однако Ильза и ее муж Отто-Карл Кох правили Бухенвальдом в 1937–1941 году; судя же по лагерным записям, Лурье прибыл туда только в начале 1944 года. До этого момента он находился в четырех других лагерях{5}.

Как бы то ни было, Кохи были настолько жестокими, что постоянно присутствовали в сознании узников. В истории они остались как легендарные живодеры. Отто-Карл Кох был осужден самими нацистами за «подстрекательство к убийству» и повешен в апреле 1945 года, незадолго до освобождения Бухенвальда. Ильза повесилась в тюрьме спустя 20 лет. И если Борис не страдал непосредственно от рук самой «ведьмы», ее незримое присутствие было одной из пыток: они внушали, что возможно всё, даже немыслимое.

В романе мы вместе с Лурье переживаем множество сексуальных издевательств и экспериментов над телом. Откуда взялись эти фантазии, почему они царят в этом борделе? Потому что это не только бордель — это концлагерь.

Мы понимаем, что Бобби, пойманный в ловушку провоцирующих и шокирующих образов, обречен на вечное рабство. Даже в качестве литературной абстракции его мир ужасает чаще, чем назидает. Эстетика превращается в жестокость.

Этот текст Лурье интересен любому, кто обращается к психологии фашизма. Логика садомазохизма отвратительно «эволюционирует», не встречая каких бы то ни было моральных барьеров. Новая нравственность заключается в отсутствии морали. В этом мрачном театре вселенная вывернута наизнанку.

Лурье позволяет себе быть безжалостным к читателю, обнажая психическую травму, нанесенную концлагерем впечатлительному подростку, интеллектуальной и творческой личности.

В первую очередь мы знаем Лурье как художника, но успех в искусстве давался ему с трудом. Рынок искусства отворачивался от него и его тематики: ЕВРЕЙ УБЕЖАЛ ОТ НАЦИСТОВ, НО МИР БЕЖАЛ ОТ ЕВРЕЯ. Неожиданно он оказывается среди иных демонов — своих американских «освободителей», наталкиваясь на их полнейшую черствость. Но Лурье решил говорить.

В начале романа Дом можно рассматривать как своего рода квартирный бордель в Верхнем Уэст-Сайде. Помимо Аниты — еще три домины, и каждая по-своему ужасна; помимо рассказчика Бобби — еще трое рабов.

Навещал ли Лурье садомазохистский притон? В 1950-х подобные «культурные Учреждения» встречались редко, но он вполне мог быть их клиентом. Может, среди них был и такой, где арийские домины обслуживали евреев? В этом манхэттенском подполье, о котором мало что известно, в стенах реального или воображаемого господского дома живут рабы, мужчины назначают встречи доминам, а правят женщины. В своем заведении сама Госпожа Анита является владельцем-оператором и дивой-резидентом.

Текст содержит множество секретных, закодированных указаний на преступления. Повсюду мы находим предупреждение о том, что что-то не в порядке. Подозрение, что Дом этот не просто необычаен, впервые закрадывается, когда автор называет раба Альдо капо.

Но возможна ли спокойная жизнь после того, как вами овладели, после того, как вас уничтожили? Теперь покой — это понятие навсегда абсурдное? Как вы можете жить с сознанием того, что безнаказанно убиты тысячи невинных? Вы проводите дни, недели и годы, ожидая своей очереди.