Дом Цепей

– Лед, – подсказал Делюм.

– По-моему, лед под солнцем не кровоточит, а тает… «Нас осталось совсем мало. Наша кровь помутнела, а в будущем ей предстояло стать еще более мутной. Я не видел нужды разрушать оставшееся, ибо т’лан имассы по-прежнему нас преследовали, разъяренные и готовые убивать всех без разбору».

Карса нахмурился и почесал затылок.

– Ты когда-нибудь слышал про этих… т’лан имассов?

– Нет, – ответил Делюм. – Наверное, какое-то враждебное племя. Читай дальше, Карса Орлонг. Твои глаза быстрее моих.

– «…И тогда я разделил мужей и жен, детей и родителей, братьев и сестер. Я создал новые семьи и каждой велел идти и поселиться в своем месте. Я провозгласил закон Уединения. Я сказал, что закон этот дал нам Икарий, которого мы некогда приютили и который был безмерно опечален нашей судьбой. Закону Уединения надлежало стать нашим спасением; он очистит нашу кровь и сделает сильными наших детей. Всякий, кто родится позже и прочтет эти слова, – да примет их как оправдание содеянному мною…»

– Воитель, меня почему-то тревожат эти слова, – признался Делюм.

– Это еще с какой стати? – удивился Карса, оборачиваясь к нему. – Разве для нас они что-то значат? Мне они видятся полнейшим бредом. Посмотри. Почти вся стена покрыта письменами. Чтобы их вырезать, понадобились годы. На это мог отважиться только безумец. Должно быть, соплеменники изгнали его, и он жил в этой пещере, предаваясь своей дикой затее. Здесь его и похоронили.

– Изгнали? – повторил Делюм. – Наверное, ты прав, воитель. И все равно, читай дальше. Мне любопытно, что же он написал в свое оправдание.

– Тогда слушай. «Чтобы выжить, мы должны забыть. Так нам говорил Икарий. Мы должны забыть то, до чего мы дошли и что нас так ослабило. Все это нам следует навсегда похоронить в прошлом. Мы должны разрушить свои…» Этого слова я не знаю. «…не оставив камня на камне, никаких свидетельств о том, кем мы были. Мы должны сжечь наши…» Тут опять незнакомое слово. «…и развеять пепел. Мы должны забыть свою историю, сохранив лишь самые древние предания. Те, где повествуется о простой жизни, которую мы когда-то вели. Сейчас трудно поверить, что прежде мы обитали в лесах, охотились, ловили рыбу в реках, разводили лошадей. Мы совершали набеги и убивали всех, кто попадался нам под руку. Тогда все законы творились мечом, и прав был тот, кто успевал нанести удар первым. Легенды повествуют о непрекращающихся междоусобицах… Да, мы должны вернуться к тем страшным временам. Нам следует скрыться от остального мира и сплетать новые, не столь обширные узы родства. Насилие добавит в них новые нити, однако смешение кровей с соседними племенами должно оставаться насильственным, дабы не сделаться обычным явлением… Итак, чтобы очистить нашу нынешнюю кровь, мы должны забыть, кто мы есть сейчас, и стать теми, кем были когда-то…»

– Прошу тебя, читай дальше, – прошептал Делюм, опускаясь на корточки. – Там, внизу, я вижу много знакомых слов. Прочти их, Карса Орлонг.

– Ближе к полу совсем темно, но я попробую… Тут, похоже, перечислены какие-то имена. Ага… «Я назвал новые племена именами, какими отец назвал нас, своих сыновей…» Ого! Вон их сколько! «Барид, Санид, Фалид, Урад, Гелад, Манид, Ратид и Ланид. В честь них и будут отныне называться новые племена…» Делюм, уже совсем темно, мне трудно читать. Да и желания особого нет, – добавил Карса, усилием воли подавляя внезапную дрожь. – Что нам эти надписи, покрытые пылью времен? Бредовые измышления некоего безумца – и только.

– Но ведь фалиды и ланиды…

– Довольно! – оборвал его Карса и выпрямился. – Между прочим, безумие заразительно, Делюм Торд.

– А этот Икарий, живший…

– Я тебе сказал: довольно! – уже прикрикнул на соратника воитель. – Не к лицу воину забивать себе голову полнейшей бессмыслицей.

– Ладно, Карса Орлонг, тебе виднее.

Из темного угла выбежал Грызло. Судя по всему, в стене была щель, куда он и забрался, повинуясь охотничьему инстинкту.

– Смотри, воитель. Я только сейчас заметил, что камни пирамиды сложены прямо на полу. Наверное, Грызло лазал туда, где лежат останки этого… летописца.

– Мне наплевать, где они лежат, – отмахнулся Карса. – Может, у него хотя бы в последний миг хватило разума заползти в эту щель и не поганить своими костями пещеру… Пора выбираться отсюда. Лошади заночуют здесь, а мы будем спать снаружи.

Повернувшись, оба воина пошли к выходу. Грызло почему-то задержался. Без отсветов солнца в пещере стало сумрачно. Пес глядел на тени, пока Карса не окликнул его.

Через две ночи пути Карсе и его спутникам открылась первая из сунидских долин. Замысел потянуть за собой ратидов и столкнуть их с сунидами не удался: два последних ратидских селения оказались абсолютно пустыми, покинутыми давным-давно. Тропы на подступах к ним заросли густой травой, а дожди успели вымыть угли из очагов, оставив лишь зияющие ямы с красноватыми краями.

Карса вглядывался в темноту. В сунидской долине тоже не светилось ни огонька.

– Похоже, они сбежали, – заключил Байрот.

– Но не от нас, – сказал Делюм. – Не удивлюсь, если и в сунидских селениях мы встретим такое же запустение.

– И куда же они, по-твоему, подались?

Байрот лишь пожал плечами.

– Отсюда к северу тянется дюжина сунидских долин, если не больше, – сказал Карса. – Еще сколько-то уходят на юг. Может, сунидов согнала с мест война. Может, что-то еще. Нам нет до этого дела. Или вам грустно, что у нас не будет сунидских трофеев? Пустяки! Главные трофеи нас ждут на берегу Серебряного озера!

– Но на тамошнее селение мы нападем при свете дня, – с уверенностью произнес Байрот. – Пожалуй, больше не имеет смысла передвигаться по ночам. Сунидские долины, скорее всего, пусты, а здешние тропы нам незнакомы. В темноте придется двигаться медленно, так что мы только время зря потеряем.

– Ты правильно говоришь, Байрот Гилд. Низинников мы атакуем днем. А теперь – айда в долину, и поищем место для привала.

Пока воины спускались вниз и искали подходящее место, звездное колесо успело проделать четверть своего пути. Делюм с помощью собак поймал нескольких горных зайцев. Он принялся свежевать тушки, а Байрот развел огонь.

Карса почистил лошадей, стреножил их и вернулся к костру. Все трое молча ждали, когда изжарится мясо, с наслаждением вдыхая полузабытый аромат. Карса только сейчас почувствовал, насколько утомлен походом. Каждый мускул его тела требовал отдыха. Даже говорить не хотелось.

Наконец зайчатина была готова. Поначалу трапеза проходила в молчании. И вдруг Байрот произнес:

– Делюм рассказал мне о письменах, высеченных на стене пещеры.

Карса наградил Делюма испепеляющим взглядом.

– Ему следовало попридержать язык и не болтать о бредовых измышлениях какого-то безумца.

– Я хорошенько обдумал то, что услышал от Делюма. Похоже, ты ошибаешься, Карса Орлонг: никакой это не бред. Я верю, что в этих письменах скрыта истина.

– Ну и очень глупо с твоей стороны, Байрот Гилд!

– Воитель, не отметай все с ходу. Подумай сам. Те имена очень напоминают названия теблорских племен. «Урад» слишком похоже на «уридов», чтобы это оказалось случайным совпадением, тем паче что три иных названия сохранились в том же виде. Одно из племен исчезло, но наши предания говорят, что когда-то теблорских племен было больше. Вдобавок там встретились слова, смысл которых ты не сумел разгадать: «громадные селения» и «желтая лодка».