Дом для призрака

По галерее двигались осторожно, не торопясь, перешагивая через валявшиеся в изобилии на полу стеклянные обломки, когда прошли полпути я почувствовал, какое-то неудобство, какое-то непонятное ощущение чужого присутствия, это чувство уже было знакомо мне!

– Семёныч стой, – скомандовал я, тот мгновенно остановился и начал осматриваться.

– Там впереди что-то есть, давай осторожнее, напарник кивнул, и поднял свой «Бекас».

– Я тоже вытащил «Маузер», и нажал кнопку активации, через несколько секунд аппарат слегка завибрировал, всё готов!

Мы шли по галерее рядом, как говорится плечом к плечу, и когда подошли почти вплотную к тёмному проёму который вел из галереи в цех, я вдруг почувствовал, что сейчас что-то произойдёт, как тогда в магазине, ясно осознал опасность, и не раздумывая, с силой, толкнул напарника в плечо, в результате чего, тот завалился влево, а я, оттолкнувшись от него отлетел вправо, и в это же самое мгновение, когда мы развалились в разные стороны, между нами пролетел с силой брошенный кусок из нескольких кирпичей скреплённых раствором и с грохотом упал аж вначале галереи, откуда мы пришли.

Пока я поднимался, Семёныч с непостижимой ловкостью для его квадратного тела извернулся, и уже стоял возле проема, дожидаясь пока я неуклюже пристроюсь другой стороны, и наконец, дождавшись этого сказал, – Я ничего не увидел, смотри ты, – я кивнул, и заглянул в темный проем.

Дух и не прятался, он стоял метрах в семи от входа в галерею, и смотрел в нашу сторону, – Так вот какой ты северный олень? – пробормотал я, вспомнив присказку Сергея. Пока я разглядывал это создание, и разговаривал сам с собой, призрак, видимо для того, чтобы мы, не расслаблялись, запустил в нас приличных размеров трубу, которая с грохотом врезалась в стену возле проёма. Мы шустро отпрянули в стороны, спасаясь от мелких обломков, которые этот снаряд, вышиб из кирпичной кладки.

– Призрак, метрах в шести, семи от входа, – сообщил я Семёнычу, – Со своим стволом, ты, по всей вероятности, ничего ему не сделаешь, сам попробую, – тот молча кивнул.

Завалившись на левый бок в проёме, и проведя прибором на высоте примерно одного метра от пола, я увидел, как мутное тело призрака буквально распалось на две половины. Раздалось шипение, и верхняя часть туловища упала рядом с нижней, при этом, продолжая держать чем-то на подобии руки, кусок арматурины, дух видимо подобрал его после того, как запустил в нас трубой. Не вставая, ещё раз провел прибором в районе руки, которая отпала от туловища, громыхнув железякой.

Я встал, и начал размахивать «Маузером», разваливая тело призрака на более мелкие куски, когда услышал, как Семёныч проговорил за моей спиной,

– Всё Саня, я его уже вижу, он больше не в состоянии поддерживать своё состояние, – скаламбурил он.

Потом, мы принесли из машины саван, и сложили в него то, что осталось от духа, которого Семёныч покрошил на мелкие куски. Перед тем как начать складывать куски призрака в мешок, напарник прочитал мне целую лекцию о том, что нельзя хватать голыми руками всё подряд, после чего, заставил одеть меня, и сам с трудом напялил на свои ручищи рукавицы из того же материала, что и саван. Честно говоря, я думал, что мне будет как-то противно, или по крайней мере неприятно, брать в руки куски нашинкованного духа, но, ничего подобного к своему удивлению не испытывал, брал упругие на ощупь кусочки, и спокойно отправлял их в мешок. Ни кровищи, ни вони, ни потрохов. Красота!

Когда возвращались домой, я поинтересовался,

– Семёныч, а что дальше будет вот с этим? – и я кивнул на мешок с кусками призрака.

Семёныч помолчал немного, а потом начал просвещать,

– Вот это невозможно убить, можно только удержать в стороне от людей, само по себе, это создание восстановится через несколько дней, в мешке, в измельчённом состоянии ему потребуется, скорее всего несколько лет, если его целиком затолкать в саван, он его порвёт и вылезет поэтому их «шинкуют», увозят подальше, и закапывают, что бы на виду не валялись, где ни будь в самой глухой тайге, где человек появится, может быть только через сотню лет. И ещё я слышал, что после восстановления они могут измениться, и уже не жаждут нагадить хомо сапиенс.

– А если развезти эти куски в разные стороны? – полюбопытствовал я.

– Будет ещё хуже, Генадич говорил, что при невозможности восстановится, из каждого куска может получиться по твари. Поэтому, лучше уж так!

Приехав на базу, мы сначала зашли в научный отдел, передали мешок с кусками сотруднику по имени Аркаша, которого знал Семёныч. Потом зашли в оружейку, сдали свои стволы, и пошли в свою комнату, так как до обеда время ещё было достаточно, и можно было попить кофейку. Я заварил себе кофе, и устроился в кресле, перед собой на журнальный столик поставил вазочку с мёдом, который привёз из деревни, и начал отдыхать, периодически залезая ложечкой в мёд. Мед действительно был отличный, даже запах шёл по комнате.

Семёныч, почуяв запах мёда, подошел ко мне, грустно посмотрел на вазочку, а потом спросил,

– Сань, а у тебя ещё есть мёд? – подвоха я не почувствовал, мёд у меня был, целая банка, поэтому ответил, что мёд у меня есть.

Услышав это, Семёныч ускакал к холодильнику, чем-то там погремел, а потом вернулся к журнальному столику, в руках у него был гигантский бутер из двух половинок батона, с колбасой и сыром. Он снял верхнюю половину бутера, сцапал вазочку, и вылил всё её вязкое содержимое на начинку бутерброда, потом накрыл его верхней половиной. Я смотрел на всё это, вытаращив глаза, такого бутерброда я не видел никогда!

– Саня прости! Искушение слишком велико! Прогудел этот медведь, и откусил такой кусок, что я испугался, сейчас подавится! Но он не подавился, продолжал с наслаждением жевать свой бутер, причём жевал так, что ни одной капельки мёда не уронил! По всей вероятности, он спросил у меня про мёд для того, чтобы не забирать последнее. Как я уже упоминал, здесь работают добрые люди, и нелюди!

– Семёныч, нам скоро на обед, аппетит перебьёшь, – напомнил я ему,

– Не перебью, – довольно прогудел он, – продолжая с удовольствием чавкать.

После обеда, я отправился в научный отдел, разыскал Алексея Геннадьевича, и спросил про результаты анализа своей крови.

Учёный завёл меня в свой кабинет, взял бумажку, лежащую у него на столе, повертел её в руках, вздохнул, после чего подал её мне и сказал,

– С кровью у Вас всё в порядке, по составу она точно такая же, как и у простого человека, но, – сделал он паузу, – У вас в крови всего в разы больше, чем должно быть! Заметив, что я тупо смотрю на него, он хмыкнул и продолжил,

– Видите ли, Александр, если бы у Вас в крови было повышенное содержание какого-то одного из элементов, например, лейкоцитов, то можно было бы говорить, о том, что в Вашем организме идёт какой-то воспалительный процесс, другими словами, Вы болеете. Повышенное содержание эритроцитов тоже плохо, негативно сказывается на процессе дыхания, кровоснабжения, и функциональности клеток головного мозга. Если будет избыток тромбоцитов, будут образовываться тромбы, которые начнут закупоривать сосуды.