Дом для Странника

— Нравится? Это ваша с Миледи коллекция боевого оружия. Хотя правильнее будет сказать больше твоя, чем ее. Только ты умел пользоваться всем этим хламом.

— Что, всем?

— Ну да. Однажды на спор, ты показывал приемы владения всем, что попадалось под руку, в течение двух часов, а Миледи проверяла по визору.

— ????

— Не важно. Короче проверяла.

— И?

— Ты выиграл. А в другой раз она загипнотизировала для тебя лучшего самурая Японии и ты месяц жил там, обучаясь владеть катаной и другим японским оружием.

— Ты точно надо мной издеваешься.

— Я? Просто ты был маньяком по части холодного оружия. У тебя, знаешь ли, талант.

— А Миледи? Насколько она была сильна? — С каждым ответом любопытство только возрастало.

— Она не была, она есть. Твои фанаты вели счет, но я не уверен. По-моему, соотношение было 90/10 в твою пользу. Она больше по огнестрельному. Там как раз все было наоборот 90/10. У нее талант в этом. — Макс выбрал себе шпагу и они вышли на средних размеров территорию, окруженную высокими кустами.

Задний двор замка Шантийи представлял собой площадку, разделенную на три части: для рукопашной, для огнестрельного оружия и для фехтования. Создавалось впечатление, что здесь недавно что-то долго и нещадно взрывали, потом строили, снова разрушали, потом навесили над всем этим веревки и ненадежные мостики и, даже не убрав мусор, гордо назвали тренировочной площадкой.

— Сказки это все. Ты меня просто разыгрываешь. Во всяком случае, про Миледи. Мне почему-то кажется, что главное ее оружие было вовсе не в этом. — Задумчиво сказал граф.

Соперники дошли до условной фехтовальной площадки и Атос достал шпагу из ножен. Макс отсалютовал и застыл в стойке испанской школы, высоко подняв руку с оружием.

— Да, не в этом. — Князь сделал пару пробных выпадов, проверяя защиту графа.

Атос отступал, защищаясь и осматривая поле боя. Оступиться, упасть и сломать шею здесь ничего не стоило. И он прекратил разговоры, концентрируя себя на противнике. Бой было решено вести до 10 очков, по одному за каждое попадание. Макс, рассчитывавший на легкую победу и потому поначалу получивший пару царапин, взял себя в руки и за 10 минут, со счетом 3/10 выиграл бой. Они сидели на подвесном мостике в блаженном молчании. Царапины быстро заживали, а разминка доставила обоим ни с чем не сравнимое удовольствие. Макс виновато посмотрел на графа.

— Прости, увлекся. Но, когда ты придешь в себя, мне тебя будет не достать, вот я и…

— Ничего страшного. Теперь я понимаю, что имел в виду Гримо, говоря, что я только тень того, кем был. Ты понимаешь, что лучше тебя во всем мире нет никого? Ты, шутя, уделаешь любого. Понятно, что для тебя барон это ничто. — Граф поморщился и приложил руку к колотой ране в боку. Кровотечение было гораздо сильнее, чем он старался показать. Признавать свое полное поражение не хотелось категорически, но Макс, внимательно следивший за ним, встал и молча начал расстегивать на нем жилет.

— Эй, ты что это? — Атос попытался отодвинуть Князя, но получив полный понимания и сочувствия взгляд, вздохнул и убрал руки. Макс, сняв с него рубашку, увидел рану и побледнел.

— Прости! Какая же я сволочь! — Он нагнулся, подхватил почти потерявшего сознание Атоса на руки и рванул в сторону оружейной. — Франсуа! Быстро тащи сюда медицинский пистолет и шприц из НЗ!

Призрак возник рядом с ними почти мгновенно.

— Что случилось? — Увидел окровавленного графа и заорал на Макса, размахивая призрачными кулаками и бестолково летая вокруг. — Ты что наделал, идиот! Да Принцесса тебя за это по ветру развеет! Воспользовался его слабостью? Тоже мне, мужик, ребенка побил и радуется!

Уши Макса пылали, а сам он становился то белым как мел, то покрывался красными пятнами.

— Франсуа, я прошу. Принеси, что я просил, потом лекцию читать будешь.

Призрак исчез и через пять минут ворвался в оружейную, где граф уже лежал на операционном столе.

— Господа, не надо так суетиться. Все со мной будет в порядке. — Сказал Атос слабым голосом, с улыбкой наблюдая за суетой, и сделал вид, что снова потерял сознание.

— Конечно, будет. Сейчас этот убийца воткнет в тебя целый шприц крови твоей любимой и ты будешь как огурчик. — Призрак метался по комнате из угла в угол, не замечая Макса и пролетая сквозь него.

— Франсуа, прекрати. Мне щекотно.

— А ты пошевелись! Пока ты копаешься, он кровью истечет.

— Да все с ним в порядке, а сознание он от перебора информации потерял.

— А куда ты кровь колоть будешь? В сердце? Будет очень символично, ее кровь в его сердце!

— Франсуа, да ты, оказывается, снова романтик?! В вену я ему вколю. По большому счету это и не нужно, но нам завтра на дуэль и он должен быть молодцом.

— А граф точно сознание потерял?

— Точно, а что? — Макс на всякий случай проверил. — Спрашивай, он не услышит.

Атос мысленно выдохнул и приготовился слушать. Похоже, он скоро станет профессиональным шпионом.

— Ты же можешь вернуть ему память всю сразу?

— Могу.

— Тогда почему не вернешь???

— Не могу.

— ??? — Призрак аж почернел от негодования. Макс вытащил шприц из Атоса и аккуратно стер кровь с его бока.

— Пойми, все не так просто. Я попробовал, не сработало. Впрочем, я итак знал, что не сработает.

— Но почему???

— Потому, что этот граф не наш граф, понимаешь? Не Кристоф. Ты посмотри на его тело! Как только я почувствую, что какая-то часть его вернулась, то тут же верну ему память.

— А что не так с его телом? Вроде все нормально.

— Вот именно, что нормально! А должно быть не нормально! Должно дух захватывать. А, да что тебе объяснять! — Макс махнул на него рукой.

Франсуа в задумчивости рассматривал обнаженный торс графа и длинные, упакованные в бриджи и высокие сапоги, ноги.

— А с каких это пор ты стал специалистом по телу графа?? Миледи всегда хотела его раздеть, поэтому он из вредности ходил одетым даже когда купался. А ты не только видел его без одежды, но и сможешь отличить одного графа от другого. Оооочень интересно.

Граф приоткрыл глаза и увидел, что уши Князя опять заалели. Действительно, очень интересно. Атос прислушался к ощущениям и понял, что ему весело и удивительно тепло. Такие чувства в нем не вызывала даже жена, а ведь он был без ума от нее. Граф снова закрыл глаза и почувствовал, как волна радости от того, что у него есть такой друг, накрыла его. Он вдруг понял, как соскучился по нему: его веселой болтовне, постоянному позитиву… и его любви. Именно так — его любви.

Атос прислушался к себе и почти увидел, как новая кровь разбегается по его телу. Как они сказали? Его любимая кровь? Нет, кровь его любимой…любимой?