Дом Дверей: Второй визит

— С машинами... да, — кивнул Джилл. — Но почему бы вам не проверить самому? И если я ошибся — поставлю вам стаканчик.

— Вполне справедливо, — пожал плечами пилот. — А если вы окажетесь правы, то я сам поставлю вам целую бутылку! Понимаете, я пока никогда не встречал кого-то с более чутким ухом на капризы двигателя, чем мое...

Джилл и остальные прошли к воде, вернее, к водорослям. На юге виднелся Ньюпорт, но почти весь обзор загораживало здание, широко расползшееся по соседнему полю до самого края водорослей и отметки прилива.

— Особняк, — вздрогнула Анжела и крепко сжала руку Джилла. — Дом Дверей.

День выдался солнечный и жаркий, дующий с запада ветерок можно бы было описать как ласковый, но Анжелу все равно била дрожь. А шедшая с моря вонь вообще не поддавалась описанию, несмотря на то, что водоросли находились с подветренной стороны.

Вдоль кромки воды, в обоих направлениях, насколько хватал глаз, работали люди. Никакой деятельности не велось только около Особняка, оцепленного заграждениями и полицейской лентой с надписью «НЕ ВХОДИТЬ». Все были в респираторных масках и опрыскивали водоросли чем-то токсичным.

— Конец всему району, — определил Транболл. — Новый источник загрязнения — гибель для рыбы. Если под этой дрянью есть какая-то рыба... и вода!

За особняком выстроились бампер к бамперу полицейские автомобили и другие официальные или полуофициальные машины, за ними стояли палатки, различные автофургоны с затемненными окнами, на крышах которых расположились целые скопления необычных антенн. Всюду мелькали полицейские в форме и настороженно глядящие охранники в штатском. Все это выглядело как поселение, с минуты на минуту ожидающее атаки краснокожих.

— В некотором роде напоминает некую сцену на некой горе в Шотландии, не правда ли? — сказал Джилл Анжеле.

— Да, — ответила та, — напоминает. Зная, что такое этот Особняк, я нахожу его столь же зловещим. Но я не знаю природы этих водорослей... и я нахожу их пугающими.

Миранда Марш расслышала эту последнюю реплику и подошла ближе:

— Один работающий на НАСА американский ботаник выдвинул теорию, что водоросли — это неразумная инопланетная форма жизни, а узловые точки — просто такие своеобразные споры. Он думает, что именно так в свое время и попала на Землю жизнь — из космоса.

— В самом деле? — отозвалась Анжела. — И споры этой неразумной формы жизни имитируют земные строения, да?

— Эволюция, — пожала плечами министерская дама. — Есть цветы, с виду похожие на насекомых, и насекомые, похожие на цветы.

— И, — вставил Джилл, — есть высоко разумные инопланетяне, именуемые фонами, которые на вид точь-в-точь, как медузы. Очевидно, ваш сотрудник НАСА не читал наших докладов.

— О, я с вами согласна, Спенсер, — заверила его Миранда. — Но что касается ваших докладов — вы должны быть в курсе, что на них гриф «Совершенно секретно», причем «космической степени». Их читала лишь горстка людей! Я же просто сообщила известное мне предположение, вот и все. Мне хотелось бы, чтобы и вы поступали так же.

— ..Когда наступит надлежащее время или вынужденная необходимость, — закончил Джилл. — А пока какие-нибудь другие теории есть?

Если она и рассердилась, то не подала виду:

— Ну, есть еще кое-кто, предполагающий, что водоросли — это какая-то инфекция, занесенная к нам этими узловыми точками, словно мокрицами в ком земли; она распространяется и заражает все, к чему прикасается.

— Заражает? — поднял брови Спенсер.

— Водоросли смертельно ядовиты, — сказала она. — Столь же опасны, как большинство ядовитых грибов. Ни одно из подопытных животных не выжило. К счастью для нас, когда водоросли погибают, яд полностью разлагается.

Анжела снова задрожала:

— Эта дрянь — живая, но несет она смерть.

— Несла бы, — отозвалась Миранда, — если б мы сидели, сложа руки, пока она делает свое дело.

— Но распространяется ли сам яд? — хотел знать Джилл. — Я имею в виду, он концентрируется только в этих саргассах или проникает в воду, делая ее непригодной?

— Еще слишком рано что-либо утверждать наверняка. Пока его обнаружили лишь в водорослях. Но что из этого? Водоросли и сами по себе забивают все!

— Они убивают рыбу?

— Только если та съедает их.

— Значит, людям запрещено прикасаться к ним и воздействовать на них, — кивнул Джилл. — Мы не можем вмешаться в их деятельность. У меня остался еще один-единственный вопрос: а за счет чего они живут?

— Водоросли? — Миранда покачала головой. — Не знаем.

— Но это же какая-то форма жизни, — удивился Тарнболл словам Спенсера, — и, следовательно, ее возможно уничтожить. Взгляните вон туда...

Они прошли вдоль края воды к особняку. На земле чернели разбросанные останки большого лоскута морского ковра, неподвижные, мертвые. Группа рабочих в респираторах чем-то тыкала в рассыпанную массу, взволнованно переговариваясь друг с другом.

— В том, что мы можем убить их, я не сомневаюсь, — сказал Джилл. — Но разве вы не понимаете? Уничтожая эту дрянь, мы еще раньше уничтожим планету! Эти водоросли созданы с целью заполнить все океаны мира — наподобие огромного Саргассова моря!

Офицеры полиции по-прежнему на некотором расстоянии сопровождали их группу. Когда Джилл приподнял ленту с надписью «НЕ ВХОДИТЬ» и нагнулся, пролезая под ней, один из них шагнул вперед и обратился к нему:

— Сэр? Вам разрешено...

Но Джордж Уэйт не замедлил с ответом:

— Да. Этот человек — Спенсер Джилл, наш ведущий эксперт в данной области.

За Джиллом последовали остальные, и Особняк, или Дом Дверей, предстал совсем близко.

И внезапно Спенсер почувствовал, что она стоит тут — или свернулась и лежит, словно спящая кошка, — эта чужеродная его сознанию технология со звезд. Нечеловечески чуждая? Спору нет, она была именно такой. Но, машинные технологии для Джилла были эквивалентны математике, а с подобным уравнением ему уже доводилось работать. И пусть это новое — не совсем такое же, но достаточно похожее. И он подумал: «Технология фонов! Или настолько схожая с их, что разницы почти или совсем никакой».

А это означало, что если он сможет приблизиться к синтезатору этой узловой точки, то, вероятно, сумеет узнать, как управлять ей. Конечно, для этого прежде всего предстояло войти в Дом Дверей — мысль, вовсе его не радовавшая. Ему казалось очевидным, что фоны нарушили свое обещание, а если это так, то... возможно ли, что они позволят всего лишь человеку встать между ними и целым миром?

«Чего будет стоить жизнь одного человека по сравнению с миром? — гадал он. — И кто скажет, что еще может быть или не быть нарушено вместе с обещанием?»