Дом и остров, или Инструмент языка (сборник)

Идея милосердия, я убежден, вневременная, внеклассовая и вненациональная. Она существует как в хижинах, так и во дворцах. В этой мысли я укрепился, столкнувшись с реакцией на мой роман. Ято опасался, что пишу о своих внутренних фантомах, и вдруг обнаружил доброе отношение к книге с самых разных сторон — так называемых «простых» людей с присущим им консерватизмом и воспитавшей меня научно-либеральной среды, верующих и неверующих, успешных и неудачников, здоровых и больных. Как сказал мне по поводу «Лавра» Леонид Юзефович, есть темы, перед которыми равны все.

Я довольно долго жил на Западе, где давно решили проблему еды и одежды. Так вот сейчас, сытые и одетые, категорию милосердия они парадоксальным образом соединили с категорией успеха. По-настоящему успешен тот, кто помогает другим — потому-то у них так развита благотворительность. Думаю, когда мы наедимся за все десятилетия недоедания, так же будет и у нас. Я вижу первые признаки этого.