Дом Командора

— А зачем такое сделали?

— Давно было. Сумашедший гений. Насмотрелся таких вот фильмов, решил, что раз можно сделать, нужно сделать. Сделал. Потом все долго думали, куда это можно применить. Ну и начали выдавать погонщикам киберов, на случай, если начнут вести себя. Потом киберы стали лучше, нужда пропала, скорчеры убрали. Я и не знал, что их в космофлот отдали.

— Из космофлота их тоже убрали, — продолжил капитан. — Я и стрелял-то всего пару раз, на полигоне. Да ещё один раз «в деле» видел. То ещё удовольствие.

— А на что это похоже?

— Стрельба? Почти как в кино. Грохот, молнии, всё горит и плавится. Не дай бог, такая штука случайно внутри корабля бахнет. Ну её, без неё спокойнее.

— А зачем дома храните? Сдали бы обратно на склад.

Капитан замялся. Потом махнул рукой.

— Понимаете, мне его насовсем отдали. Вроде как, он мой, а не флотский. А разобраться, так и не мой. Странная история была с этой штуковиной. Я ещё капитаном не был, ждал своего корабля. А тут как раз пустили в серию первые квазиживые Д-звездолёты. Маленькие, вроде яхты, их потом ГСП отдали. Мы с приятелем собирались на таком немного покататься. А тут один странный товарищ к нам в пассажиры попросился. Вещей с собой — портфель, в нём какие-то старинные документы и этот скорчер…

— И что в этом странного?

— В этом — ничего. Вёл он себя необычно. Представился лингвистом, хотя лингвистом не был. Товарищ мой лингвист, он это сразу понял. Говорил как-то необычно, манеры странные. Собак боялся до дрожи.

— Мало ли кто чего боится. Я, вот, мышей боюсь. До дрожи, — сказала какая-то девушка.

— Я тоже мышей боюсь, — признался капитан. — Знаете, какой самый страшный звук на корабле? Мышиный писк.

— А не взрыв?

— После взрыва пугаться уже поздно, нужно корабль спасать. Или жизнь. А куда эта мышь залезет и что погрызёт — большой вопрос! Но я же не прыгаю на два метра, услышав мышиный писк?

Ника сложила губы трубочкой и пискнула почти по-мышиному. Капитан показал ей кулак.

— Так что с этим пассажиром?

— Попросил отвезти его на одну далёкую планету из списка ГСП. Отвезли, сели, не совсем там, где собирались, но, в принципе, нормально. А там — гуманоидная цивилизация, где-то на уровне зрелого феодализма. И перевалочная база Странников.

По кают-компании прошёл шумок.

— Да, база Странников. Два окна нуль-Т, между ними шоссе, и по шоссе — сплошным потоком — техника Странников. И местные возле этого крутятся. Длинная история, в общем, только кончилось всё ещё страннее, чем началось. Пассажир наш посмотрел, как аборигены живут, нервный срыв заработал. Достал скорчер и начал машины Странников жечь. Весь заряд выпустил. Вот, кстати, тогда я скорчер впервые в деле видел.

— А потом?

— А потом он свалился с бредом в горячке. Мы быстренько вернулись на корабль и прыгнули домой. Вызвали скорую, пока то, да сё, оставили его на минутку, а он встал и ушёл. Только скорчер на столе и остался.

— А что с базой странников?

— А ничего. Мы как вернулись, сразу в Комкон обо всём доложили. Те долго ругались, а на планету послали тревожную группу. Как всегда, ничего. Кусок шоссе и две заплатки по концам. Нам посоветовали держаться от этой планеты на расстоянии.

— В Комконе, небось, озверели?

— Не скрывали неудовольствия. Недели две мы им полёт по минутам расписывали. Мой товарищ до сих пор считает, что это был наблюдатель какой-то гуманоидной цивилизации. Он так комконовцам и сказал. Кто-то нас нашёл, а не мы их, как обычно. Или это был киборг Странников. А я думаю, что это какой-то кабинетный учёный за книгами пересидел.

— Или у кого-то из комконовских контактёров психика не выдержала. Как у Руматы.

— Не комконовец он. У него прививки биоблокады не было.

— Достаточно! — вмешался Артём. Мириту выключила ролик. — Что скажете?

— Значит, биографию готовили? — нехорошо прищурилась Анна. — В каком году вы героически погибли? В 2163-м, так? Даже некролог на стене, цветочки… Очень к месту! Завещание написали?

— Анна, малышки наш мир спасли…

— За это им Мартин памятник ваяет. А за то, что меня пытались обмануть, я этот памятник надгробным сделаю!

— Мы ни в чем не виноваты! — возмутилась Мириван.

— В каком году открыта Саула? — рявкнула Анна. — В конце восьмидесятых, — пояснила она Коше. — А умерли эти засранки в шестьдесят третьем. Так-то они биографию готовили. Через двадцать лет после смерти. Кентервильские приведения! Я вам не позволю ломать историю! Ясно?!

— Анна, малышки были в отпуске…

— Ладно, проехали. Как пистолет к нам попал?

— Мы отправились в отпуск, нашли капитана… — начала Мириван.

— Заплели ему мозги в косичку… — продолжила Анна.

— … попросили его одолжить пистолет. Мы хотели проверить его в КРИ, может что-то от этого странного Саула отпечаталось. Ну и хороший повод попасть к КРИ.

— Отпечаталось?

— Ничего. Только наш с Мириту разговор. Две минуты.

— О чём?

— О мальчиках, — покраснела Мириту.

— Так какие проблемы?

— КАК он там отпечатался?

— Постойте, так он и сейчас всё запоминает? — насторожилась Анна.

— Ма, не держи нас за киберов. Мы его по Трепеду скопировали, оригинал на Лунной базе, — Мириту решила, что самое время подлизаться.

— Ладно, как он запоминает? — стояла на своем Анна.

— КРИ, Лю-алгоритмы… Тёмный лес. Мы и привезли его сюда, посмотреть нашими методами.

— По молекулам разобрали. Никаких следов какого-нибудь регистратора. — ответил Артём. — А теорию диссипации информации я не изучал.

Анна перевела строгий взгляд прокурора на Командора.

— В двух словах это не объяснить, — пожал крыльями тот. — Только на семь принципов Сунь-Си-Тао часа два надо. А об уровнях абстрагирования при заполнении информационных полей надо с самим Августусом Ломбой говорить. Я понимаю только самый простой, первый, конкретный уровень.

— Ну.

— Представь, перед тобой дверь. На ручке — отпечаток пальца. По расположению отпечатка ты можешь представить, как лежала рука на ручке двери. По руке — как стоял человек. Изучаешь далее отпечаток. Узнаешь, как давно он был оставлен. По времени суток и по тому, выгорела или нет краска на двери — падали ли на дверь солнечные лучи. То есть, выясняешь уровень освещения. Дальше начинается сбор и структуризация рассеянной информации. Например, по отпечатку пальца или по анализу генома отшелушившихся клеток кожи в отпечатке на ручке ты находишь по базам департамента здравоохранения человека. По другим базам собираешь по нему информацию. Как выглядит, как причесывается, какую одежду носит, какую обувь предпочитает. И вот уже у тебя картинка человека у двери, построенная с высокой степенью достоверности.

Вся эта информация структуризируется в связанные между собой таблицы — информационные поля. Дальше надо абстрагироваться — взглянуть на эти поля сверху — и построить поле из этих полей. Будет ясно, что чего-то не хватает. Надо искать это что-то и достраивать картину.

Второй уровень — это уже как анализ голограммы. Каждый факт несет информацию о всей картине. Но сам по себе непонятен и малозначителен. Только анализ всех вместе… Например, если на стене висят старинные часы, это еще ни о чем не говорит. Но если и вся остальная мебель старинная, и одежда древнего фасона, это говорит об эпохе. Но тут я уже ничего не понимаю.