Дом, который будет ждать. Книга 3

Пара сотен метров, остававшихся до поворота к Дому, показалась мне равной примерно десятку миль, так как мерный топот, от которого сотрясалось всё вокруг, решительно действовал на нервы. И то, что шаги неведомого монстра были медленными, почему-то не успокаивало, а совсем наоборот: если он шагает так неспешно, значит, абсолютно убеждён в том, что никто не сможет от него убежать и скрыться, даже если очень захочет. И понимание этого чрезвычайно напрягало.

Хантер стремительно скользил впереди по густой траве, ни разу не обернувшись на меня, и где-то в глубине души я понимал: ему совершенно всё равно, уцелею я или нет. Особой симпатии ко мне он никогда не испытывал, чего уж тут… Да, эта неприязнь была взаимной, и то, что я теперь именно ему обязан жизнью, не очень радовало. Впрочем, сейчас, конкретно в эту минуту, наши со змеем разногласия не имели никакого значения.

Хантер неожиданно свернул с тропинки, нырнув в густые еловые заросли, и я почти проскочил практически незаметный просвет в сплошной стене деревьев. Чуть не упал, зацепившись носком сапога за не вовремя подвернувшийся корень, но удержался и скользнул за змеем в едва заметный коридор, образованный еловыми лапами. Я слышал, как они с тихим шорохом смыкались за моей спиной, снова становясь колючим монолитом. Вряд ли, конечно, для того, кто идёт за нами, это станет серьёзной преградой, но даже минута форы в нашем случае – это уже прекрасно.

Выбравшись из ельника, я увидел, что Элла и Минни уже стоят на другом берегу болота, а мостом снова служит влажно поблёскивающая чешуёй спина верного охранника Лиз. Но, как известно, во второй раз всё происходит проще, вот и я уже с гораздо меньшими нервными затратами перебрался на другой берег, пробежав по спине Хантера и стараясь не думать о том, что он может в любой момент «случайно» дёрнуться.

Ощущение твёрдой земли под ногами придало уверенности, и я уже практически совершенно спокойно огляделся: за прошедшее время здесь почти ничего не изменилось. Впрочем, не совсем так… исчезло ощущение пустоты, не зрительной, а глубинной, на ментальном уровне. Возникло ощущение, что Дом стал живым, гораздо более реальным, чем тогда, когда я впервые оказался здесь. То смутное впечатление призрачности, иллюзорности, которое было отчётливым тогда, сейчас превратилось практически в тень, отголосок, туман…

Неужели это влияние Лиз? Или произошло что-то, о чём я не знаю, ведь мой человек успел прислать только одно сообщение, а следующих то ли не было совсем, то ли они затерялись, что, конечно, маловероятно.

Элла и Минни тем временем с искренним удивлением и восторгом рассматривали Дом, который улыбался весело сверкающими стёклами. Распахнулась дверь, и на крыльцо выбежала встрёпанная Лиз, при виде которой у меня привычно заныли зубы: да что ж она так меня раздражает-то? Надо взять себя в руки, потому как для откровенности не время и не место.

Тем временем Лиз уже подходила к нам, и в её голубых глазах не было ни страха, ни неприязни – только искренняя обеспокоенность, сочувствие и удивление.

– Здравствуйте, – мягко улыбнулась она, глядя на моих спутниц и демонстративно не замечая меня, – что случилось? Кто вы и как оказались здесь, в самом сердце Франгая?

– Здравствуй, Лиз, – натянув на лицо любезную улыбку, сказал я, – а со мной ты поздороваться не хочешь?

– Если честно – не очень, – ответила сестрица Максимилиана, сверкнув глазами, – но ты прав, я вела себя невежливо. Здравствуй, Каспер.

– Кто вы? – Элла пристально всматривалась в Лиз, и я отдал бы очень много за то, чтобы узнать, что сейчас чувствует моя дочь с её уникальным даром. – Я вижу очень странное плетение… никогда такого не встречала…

– Может быть, дело в том, что я не совсем обычный житель этого мира, – пожала плечами Лиз и повернулась к Минни, – у вас очень усталый вид. Может быть, прежде чем вести долгие разговоры, вы отдохнёте после всех волнений и тревог? Или…

Она не успела договорить, потому что вершины елей качнулись и напротив дома замерла гигантская фигура, голова которой виднелась где-то на уровне макушек самых высоких деревьев. Было сложно сказать, кто это или что, так как весь силуэт был окутан туманной дымкой, мешающей рассмотреть подробности.

Только я хотел сказать что-то по поводу того, что хорошо бы Дому как-то проявить себя, как перед нами из воздуха медленно соткалась высокая, ничуть не меньше стоящей в лесу фигура. Я зажмурился и с трудом поборол желание пригнуться: такой невероятной, запредельной силой веяло от неё. Рядом тихо ахнула Элла, но страха в её вскрике не было абсолютно, скорее, в нём слышался неподдельный восторг.

Гигантская фигура уплотнилась и приобрела очертания высокого существа – насколько оно было похоже на человека, сказать не могу, так как плащ мешал рассмотреть детали – и шагнула в сторону болота. Монстр, стоящий в лесу, в свою очередь тоже сделал пару тяжёлых шагов в сторону Дома, и земля в очередной раз ощутимо вздрогнула. Гиганты застыли и словно оценивали потенциал возможного соперника.

Потом тот, кто шёл за нами, что-то спросил у Дома, но как он это сделал, я объяснить не могу: просто над болотом прошла волна энергии, наполненной смыслами, образами, мыслями и эмоциями. Если попробовать перевести это на обычный человеческий язык, то можно сказать, что пришелец хотел потребовать свою добычу, как самый сильный с той стороны периметра. Но получил решительный отказ и заверения в том, что у периметра есть и вторая сторона, на которой свой хозяин. Обмен мыслеобразами стал быстрее, солнце спряталось, всё окутал туман, ветер радостно взвыл в чаще, а две фигуры продолжали единоборство, словно два портовых грузчика, старающихся пригнуть руку противника к столу. Внезапно энергетическая буря закончилась, монстр скрылся в чаще, а Дом подёрнулся чёрной дымкой, и вот уже перед нам стоят четыре человека.

– Давайте знакомиться? – ошалело тряхнув головой и словно сбрасывая с плеч груз, спросила Лиз и повернулась к Домиану.

Я хотел уже было начать представлять спутниц, но неожиданно инициативу взяла на себя Элла, которая смело шагнула навстречу Домиану:

– Я Элла-Мария фон Рествуд, а это моя наставница, сестра Доминика, мы из Ирманской обители, – произнесла она звонким голосом, глядя на синеглазого красавчика внимательно, но без малейшего опасения.

– Элла-Мария – моя дочь, – хмуро добавил я, понимая, что Домиан и без моих комментариев всё увидит, но удержаться не смог.

– А сестра Доминика – твоя мать, – невозмутимо ответил он и, видимо, увидев выражение моего лица, спросил:

– Разве ты этого не знал, колдун?

Глава 5

Лиз

Я смотрела на то, как медленно бледнеет лицо Каспера, как с него словно смывается привычное выражение высокомерного пренебрежения ко всему миру, уступая место недоверию и даже злости. Я хотела бы сказать, что увидела на его красивой физиономии выражение растерянности, но чего не было – того не было. Наверное, это чувство в принципе не свойственно хитрому и беспринципному соратнику и приятелю моего дражайшего братца Максимилиана. Как говорится, два сапога пара…

– Этого не может быть, – после минуты тягостного молчания проговорил Каспер, враждебно глядя на Домиана, – это ложь, причём ложь жестокая не только по отношению ко мне. Не думаю, что сестре Доминике приятно это слышать.

– Это правда, – она сказала это очень тихо, но всем присутствующим показалось, что слова прогремели на весь Франгай – такое впечатление они произвели. – Я узнала тебя в тот же момент, как ты приехал в обитель.

– Но это невозможно! – Каспер расхохотался, но я готова была поклясться чем угодно, что это был смех на грани истерики. – Моя мать умерла при моём рождении и похоронена в фамильном склепе Даргеро. Мы с отцом регулярно ходили туда, чтобы возложить цветы и провести все положенные ритуалы, а потом я делал это самостоятельно.