Дом, который построил Джек
Шрифт:
О, Бог мой!
— Алло?
— Простите, это мотель «Олбемарль»?
— Да.
Лиззи Борден [4] останавливалась в гостинице«Олбемарль» во время ее визита в Лондон в 1890 году. Эндрю Холмс знал подобные вещи.
— Скажите, у вас не остановился мистер Хэрли?
— Хэрли?
— Да, Артур Нельсон Хэрли.
— Одну секунду, — ответил мужчина на другом конце провода.
4
Лиззи
Эндрю ждал. Угол Пиккадилли и Олбемарля. Ему хотелось спросить у мужчины, с которым он разговаривал, а не знает ли он, что когда-то и в Лондоне была гостиница «Олбемарль».
— Никто под таким именем у нас не зарегистрирован, — ответили ему.
— А вы не могли бы сказать, не регистрировался ли он у вас в последние несколько дней?
— Нет, — сказал мужчина и повесил трубку.
Все там же. Все в том же сереньком «форде». Высокий негр со сложением баскетболиста, в темных очках, в хлопковых брюках-слаксах, в желтовато-коричневом свитере с рукавами, закатанными до локтей. Он ушел сразу, как только она посмотрела на него там, в отделе дамского белья, и снова ждет ее у магазина.
Дождь тем временем немного ослаб. И, не открывая зонтика, Леона быстро пошла к «ягуару», обходя лужи. Она открыла дверцу со стороны водительского места, забралась внутрь, опустила стекло, бросила зонтик на заднее сиденье и завела двигатель. Сзади, за двумя дорожками и тремя машинами, завелся двигатель «форда». Она, пятясь, вывела «ягуар» с места парковки, все время смотря в зеркало заднего обзора, а потом свернула на дорожку, ведущую к выезду с автомобильной стоянки на главную улицу. И снова посмотрела в зеркало. Серый «форд» как раз выезжал следом за ней.
Она сделала правый поворот на главную улицу. И «форд» сделал правый поворот. «Отлично, — подумала она, — а теперь проверим-ка по-настоящему». И минут десять она крутила этот «форд» через левые и правые повороты по деловой части Калузы, а потом повернула на юг, на Тамайами-Трейл, двигаясь в направлении Манакавы, после чего снова повернула на север, к Калузе. «Форд» ехал сзади.
Леона читала о насильниках, об убийцах, которые целыми днями преследовали свою жертву. Она подумала, не остановить ли ей полицейский автомобиль. Странно, но она не испугалась, а лишь испытывала раздражение. Часы на приборной доске показывали уже без десяти двенадцать, и ей вовсе ни к чему было это осложнение. Она проверила время по своим наручным часам. И не знала, что делать, может быть, стоило позвонить и отложить встречу.
Но все-таки она поехала по бульвару Бэйоу, а «форд», пропустив вперед пять машин, следовал за ней. Она въехала на автомобильную стоянку административного здания Бэйоу и, посмотрев в зеркало заднего обзора, увидела, что «форд» еще не припарковался.
Снова зарядил сильный дождь. Было без пяти двенадцать. Она посмотрелась в зеркало, немного подкрасила губы, а потом стерла. Швырнула косметическую салфетку в небольшой пластиковый контейнер для мусора. Было без трех двенадцать.
«Форд» припарковался и выключил двигатель. Леона закурила сигарету, посидела, смакуя ее и поглядывая на часы. Двери конторы, расположенные
на одном уровне с тротуаром, распахнулись. Черный зонтик, а все остальное белое: белая юбка, маленькая шапочка, рейтузы, унылые туфли на резиновой подошве. Выбегает под дождь. И бежит в маленькую красную «тойоту». Юбка мечется, дверцы автомобиля захлопываются. Включается двигатель. Машина уезжает.Леона загасила сигарету. Часы показывали пять минут первого. Она достала с заднего сиденья зонтик, раскрыла дверцу и зонтик почти одновременно и вышла под дождь. Юбка взлетела высоко к ее бедрам, оголяя длинные ноги.
Когда она стремительно шла к зданию, то ощущала на своей спине взгляд негра.
— Мистер Хоуп?
— Да, Син?
— Звонит… бывшая жена…По шестому каналу.
— Мерси. Есть какие-нибудь успехи по звонкам?
— Пока нет.
— Продолжайте звонить.
— Я дошла до гостиницы «Магнолия».
— Отлично. Спасибо.
Он нажал шестую кнопку.
— Привет, Сьюзен, — сказал он.
— Как живешь, Мэтью?
— Спасибо, отлично. А ты как?
— Просто замечательно. Ты не собираешься на бал Посейдона в субботу вечером?
Ах, эта добрая старушка Сьюзен. Попала прямо в яблочко.
— Почему ты спрашиваешь? Хочешь помочь мне повязать галстук?
— Нет, спасибо, я делала это много лет, — сказала Сьюзен.
— Может, хочешь застегнуть мне запонки?
— И это я делала, — сказала она.
— Так почему же ты хочешь это знать, сладенькая?
— Ты назвал меня «сладенькая»? Мэтью…
Поосторожнее, не болтай чепуху, у нее что-то важное.
— Да, сладенькая, — сказал он, — я назвал тебя сладенькой. Сила привычки, знаешь ли. Извини.
— Только не называй меня «сладенькой» на балу, ладно?
— Подожди, не говори мне ничего, — сказал он. — Ты будешь там с одним старым тараканом, и ты хочешь, чтобы я ни словом, ни жестом не показывал, что мы с тобой когда-то были вместе…
— Тепло, но пока не горячо, — сказала Сьюзен. — Ему двадцать три года, и он…
— Сьюзен, как тебе не стыдно!
— Мэтью, пожалуйста, не позволяй себе…
— Двадцать три?
— Мэтью…
— Извини. Но все-таки двадцать три?!
— Да, и он футболист и играет за «Бакс». А рост у него сто девяносто три, Мэтью… И весит он сто десять килограммов…
— Ну, понятное дело, футболист.
— И он оченьревнив. Вот поэтому-то я и звоню. Я не хочу никаких неприятностей в субботу вечером, Мэтью…
— Так и я тоже не хочу!
— Так что, пожалуйста, не приглашай меня танцевать…
— Обещаю.
— И не болтай со мной…
— Не буду сидеть рядом, не буду смотреть на тебя. Я все понял, Сьюзен.
— Мэтью, это не шутка. Я искренне боюсь за тебя.
— Тогда я останусь дома и на бал не пойду.
— Мэтью…
— Буду прихлебывать мартини и глазеть на дождь за окном. Может, и ты составишь мне компанию. Мы опробуем мой новый надувной матрас.
— Но ты же ведь в самом делене купил надувной матрас?
— А ты приди и проверь, Сьюзен.
— Не искушай меня, — сказала она и повесила трубку.
— Я тоже люблю тебя, — сказал он молчащему телефону и положил трубку на место.