Дом крови

Барнс медленно оглядел море лиц перед собой, словно оценивая каждого из присутствующих.

Некоторые заерзали под его пристальным взглядом. Другие выглядели рассерженными. Кто-то крикнул:

– Рожай уже, ради Бога!

Раздалось негромкое освистывание, но было ощущение, что задира говорил за всех.

Барнс улыбнулся.

– Терпение, - cтарик глубоко вздохнул и медленно, обдуманно выдохнул.
– Сегодня знаменательная ночь.

Ванда взяла Чеда за локоть.

– Пойдем.

Озадаченный парень нахмурился, глядя на нее.

– Что? Он только начинает.

Но он позволил Ванде увлечь его за собой.

– Мы тоже, - сказала она.

Чед посмотрел на Тодда, который прогуливался впереди них. Только тогда он понял, куда они направлялись - к большому шатру, который он называл "кулисами". У входа в зал стояли два охранника. Они были невозмутимы за своими забралами, их ружья были прижаты к груди. От них исходила аура стальной деловитости и безжалостности, и Чeд мысленно выругал себя за то, что выбрал именно этот момент, чтобы воспроизвести образ мозгов Синди, забрызгавших жилет охранника.

Тодд остановился, чтобы что-то сказать охраннику справа, который, казалось, едва замечал его присутствие. Ванда сжала локоть Чeда, и они остановились в нескольких футах от палатки.

– Успокойся.

– Я спокоен.

Но он сказал это слишком быстро.

Ванда улыбнулась.

– Хорошо, Чед. Но имей это в виду. Мы уже в запретной зоне. Жители Изнанки знают, что сюда лучше не заходить.

Чед хмуро посмотрел на охранников.

– Да?

– Да, - oна кивнула на охранников.
– Наши, Чед. Не беспокойся о них. У меня есть более насущная проблема. Мне нужно, чтобы ты мне кое-что сказал.

Он вздохнул.

– Kонечно.

Гул толпы становился все громче. Чeд услышал, как старик что-то говорит о русской революции и царях. Он готовил почву для чего-то экстраординарного, и некоторые из его слушателей начали это чувствовать.

Улыбка Ванды исчезла, сменившись деловым выражением лица.

– Мне нужно знать, Чед, не болит ли у тебя желудок.

На самом деле ему не нужно было думать об этом.

– Больше нет.

Она кивнула.

– Xорошо.

Чeд увидел, как Тодд исчез за опущенными створками. Ванда снова потянула его вперед, и они прошли между охранниками. Он увидел, как ее руки обхватили одну из створок, и испытал внезапный, яркий приступ предчувствия. Что-то, к чему он действительно не был готов, ожидало его внутри шатра. Что именно, он не знал, но это было очень-очень плохо.

Он с трудом сглотнул.

– Ванда...

– Полегче, Чeд.

Когда они оказались в шатре, он почувствовал, как к горлу подкатывает желчь. Чед приложил руку ко лбу, прищурился и попытался осознать происходящее.

– Боже мой...

Внутри шатра был настоящая бойня. Он увидел тела. Невозможно было сказать, сколько их было, потому что они были разорваны на куски. Кровь растеклась по земле и потекла реками. Все жертвы были мужчинами среднего возраста белой расы. Мужчины, совершившие убийство, стояли плотным кольцом вокруг изуродованных тел, все они держали в руках мачете, с которых все еще капала кровь. Их одежда и лица были забрызганы кровью. Чeд узнал только одного из них - Шафта, единственного чернокожего мужчину в комнате.

Чед пошатнулся, в голове у него помутилось, но Ванда крепче сжала его локоть, удерживая в вертикальном положении, пока он не обрел равновесие.

– Что здесь произошло?

Тодд подошел к нему с мачете.

– Начало, Чед. Первая победа восстания.

Ванда сказала:

– Эти люди были настоящими Повелителями, Чед. Все они.

Шафт усмехнулся.

– Придурки так и не поняли, что на них нашло. Все было кончено за считанные минуты.

Чед вздрогнул от движения руки Тодда, но потом понял, что парень хотел отдать ему мачете. Чед взял его с большой неохотой, слегка придерживая за конец рукояти. Он хотел сказать им, что не собирается кромсать людей на куски, но понимал, что в этом уравнении нет места для тошноты.

Тодд кивнул на еще одну брешь в брезентовой стене шатра. Чeд оглянулся и увидел несколько темных ступенек, которые, как он предположил, вели на платформу.

– Наши люди спрятались там, ожидая словесного сигнала Джейка.

Шафт усмехнулся.

– Да, это будет фраза "я дарю вам революцию".

Чeд вздрогнул.

– Господи... как ты мог убить так много людей так быстро?

Другой мужчина сказал:

– Делай, что должен.

Чeд смог только кивнуть.

Он, конечно, слышал это раньше.

Тогда он осознал, как отчетливо слышит Барнса в шатре, как будто старик стоит прямо рядом с ним. Старик говорил что-то о неизбежности перемен, о том, что никакой порядок не вечен. Чед задавался вопросом, как долго то, что осталось от властной структуры Изнанки, позволит продолжаться теперь уже откровенно предательской обличительной речи. Толпа притихла, когда Барнс заговорил о жертве, принесенной Лазарем. Память о почитаемой фигуре все еще обладала силой, способной придать ей некоторую торжественность. Но когда старик сослался на христианскую легенду о воскресении их мессии, поднялся новый ропот.

Ропот становился все громче, превращаясь в бормотание взволнованных голосов.

Старик не мог говорить то, что, по их мнению, он говорил.

Как он мог?

Чeд лишь смутно осознавал, что Шафт снова принялся за работу с мачете, отсекая несколько оставшихся нитей ткани, которые все еще соединяли окровавленную голову с искалеченным телом. Голова отделилась с таким звуком, что у него свело желудок. Чернокожий мужчина аналогичным образом освободил еще одну голову. Он схватил их обоих одной рукой за пряди длинных волос и направился к выходу на сцену.

– Если вы можете верить в революцию...
– проревел Барнс, - ...вы можете верить в воскрешение!

Последовала драматическая пауза. Его голос понизился! когда он продолжил:

– Люди Изнанки, я дарю вам революцию!

И Шафт бросился вверх по лестнице на сцену.

Чед представил, как он поднимает отрубленные головы над головой, чтобы все могли их видеть.

На мгновение воцарилась ошеломленная тишина.

А затем воцарилась свистопляска.

Ванда сжала руку Чеда, заставляя его крепче сжать рукоять мачете.

– Что бы ни случилось, держи его при себе.

Затем она направилась с Тоддом к входу на сцену. Остальные столпились вокруг них, слушая, как снаружи разгорается война. Раздалась какофония выстрелов. Оглушительные, резкие звуки. Слышались глухие удары дробовиков и усиливающийся грохот хлопушек из автоматического оружия. Чeд почувствовал, что очаг конфликта находится по периметру площади, где было много охранников. Охранники стреляли в охранников. Это казалось безумным способом развязать войну. Разве анонимность шлемов не сделает невозможным отличить хороших парней от плохих? Он слышал крики женщин, вопли мужчин и плач детей. Их очевидный ужас потряс его. Находясь в этой палатке, он почувствовал себя генералом в каком-то безопасном лагере далеко за линией фронта. Но он понял, что его отвели в это место, чтобы он не оказался на линии огня. Он был их спасителем, тем, кто был обещан в видении, и они защитят его.