Дом моей мечты. Часть 2

– Пожалуйста, Павлик, прошу тебя, никогда больше не езди на охоту. Мы потерпим, посидим без мяса. Ничего с нами не случится. Я больше не буду требовать от тебя, чтобы ты кормил семью! Никогда не буду! Только, не езди! – умоляюще смотрела я на мужа.

– Хорошо, хорошо! Не поеду! Честно говоря, я сам не люблю стрелять в дичь. Раньше мне нравилось охотиться, но теперь все меньше и меньше хочется убивать зверей и птиц! Хотел для тебя… Спи, Полиночка! – признался Павел и крепко прижал меня к груди.

В июле я поехала в центр занятости, вставать на учет, как безработная.

Центр занятости, по старому, биржа труда, находился на окраине города. В помещении было много народу. Все шумели, толкались, возмущались.

Я заняла очередь к окошечку с надписью «Постановка на учет по временной нетрудоспособности». Отдала документы, стала ждать.

Через час мне выдали памятку безработного. С ней и паспортом мне надо являться каждые две недели к инспектору центра.

Согласно закону, я буду первые три месяца получать свою среднюю заработную плату, если в течение этого времени не устроюсь на официальную работу.

После трех месяцев мне будут выплачивать пособие по безработице в размере минимальной заработной платы. В этот период я должна доказывать, что активно ищу работу и представлять доказательство в виде штампиков отделов кадров тех предприятий, куда я обращалась в поисках вакансий.

На учете можно стоять в течение года. Не будет же государство тебя кормить вечно, если считать, что крошечное пособие по безработице – это твой образный «корм»? Думаю, его размер призван стимулировать тунеядцев и заставлять их слезть с дивана.

Но мой муж наотрез отказался пойти становиться на учет в центр занятости.

– Еще, чего не хватало! Пойду я позориться! – заявил Павел, когда я предложила ему прогуляться вместе и подать документы на получение пособия.

Пошла одна. Вышла из здания центра занятости в задумчивом состоянии. Не думала, что когда-нибудь пополню многочисленные ряды безработных. Если бы мне об этом сказали год назад, я сильно бы удивилась. Но, что делать? Жизнь непредсказуема.

А жить на что-то надо.

Когда наступает теплое время года, мой муж, как перелетная птица, летит в свои родные края. Он живет в летнем лагере под Ярославлем, где работают сторожами его мать и брат, по 2-3 месяца, пока не станет холодно. Ходит с братом по грибы, стреляет на ужин, уток на болоте. Отдыхает, дышит сосновым воздухом.

Ему так нравится жить. А Павел привык жить так, как нравится ему. Никакие жены, ни первая, ни вторая, ни третья, то есть – я, не мешают его привычному распорядку.

– Эх, мне бы такую жизнь! – заметил как-то Максим Мазников.

Изгнав Макса из нашего дома, Павел успокоился и повеселел. Но через две недели стал тоскливо смотреть в окно. Я сидела над изучением «Закона об ООО». Антон закрылся в своей комнате у компьютера. Муж заскучал.

– Поеду в гараж, займу у мужиков денег на дорогу! Маму надо проведать! – изрек Павел и стал собираться в дорогу.

В этот раз, он решил взять с собой Костика, своего младшего сына. Старшая дочь Павла, Лена, потеряв интерес к отцу своего ребенка, Андрею, уехала в Иркутск, предоставив своей матери воспитывать четырехлетнюю внучку Арину.

– Может, Антона возьмешь? Мальчикам вдвоем, будет веселее! – предложила я.

– Нет! Пусть Антон будет дома! А то Макс снова переселится сюда! Потом, вдруг я не успею вернуться до сентября, ты мне всю кровь свернешь, звонить будешь! – угрюмо сказал Павел.

Я подумала, что Костику также не желательно опаздывать на начало первой четверти. Он, как и Антон, перешел в девятый класс.

Но спорить не хотелось, вспомнила, как приняла Антона свекровь Анна Тимофеевна и промолчала. Лучше поберечь сына от психологической травмы.

Рано утром мой муж с сыном Костей уехали на нашем «Москвиче» в Ярославль. Позже я узнала, что никаких денег мой муж ни у кого не занимал. Тайком от меня он продал наш автобус «ЛИАЗ» знакомому водителю. На эти деньги и поехал на родину.

Проводив мужа, я загрустила. Села на диван и привычным движением потянулась за своим плюшевым мишкой.

Большой белый плюшевый медведь, которого мне подарил Павел во время путешествия по Прибалтике, исчез. Мишка был моей любимой игрушкой.

Наверное, в далеком детстве, я не доиграла. Немудрено, мама считала, что покупать игрушки – пустое баловство. Игрушек у меня было мало. Когда Павел купил мне в Риге пушистого медведя, я не расставалась с ним. Подкладывала его под голову вместо подушки. С мишкой в руках мне легче думалось.

– Антон, ты не знаешь, где мой мишка? – спросила я у сына, уткнувшегося в компьютер.

– Отец унес его внучке Аринке! – ответил из комнаты Антон.

Я удивленно взглянула на опустевший диван.

Вроде мелочь, ничего особенного. Обойдусь без плюшевого мишки, не маленькая. Мог бы спросить, я бы сама отдала ребенку. Настроение вдруг испортилось…

Несколько дней мы с Максимом медленно ездили по улицам Сиверска и смотрели дома, где можно было разместить будущую аптеку. Ездили, ездили, наконец, я выбрала длинную девятиэтажку на проспекте Мира. Мое внутреннее чутье указывало мне на этот дом, как на успешное коммерческое место.

Заходили в квартиры первых этажей, разговаривали с жильцами. Согласно требованиям аптечных стандартов, минимальная площадь аптеки не могла быть менее 60 квадратных метров. Это площадь трехкомнатной квартиры или двух двухкомнатных квартир.

Наши поиски никак не приводили к цели. Трехкомнатные квартиры на первом этаже этого дома не продавались совсем. Мы нашли только одну двухкомнатную на первом этаже.

– Давай, сначала купим одну квартиру. Улучшим, отремонтируем! Если что, мы ее продадим! – предложил практичный Максим.

В третьем подьезде, в двухкомнатной квартире проживала семья двух инвалидов Курицыных. Хозяйка квартиры – Курицына Марья Свиридовна и ее сожитель Остап Петрович. Пара была бездетной, к нашей радости. Наличие взрослых детей предполагало увеличение количества претензий.