Дом моей мечты

– А дети, как же? – снова спросила я.

–А что, дети? Дети всегда держат связь со мной. Детей я не брошу, что бы не происходило. Лена в этом году в первый класс пойдет. Я ей уже все школьные принадлежности купил. Костику – 4 года, как и твоему Антону. Они уже сами приезжают ко мне, когда захотят. Развод с женой не значит, что я брошу своих детей. У меня, Полина, еще есть почти взрослая дочь от первого брака. Светлана, ей 14 лет. Галина – моя вторая жена. И снова не получается… – Павел говорил очень серьезно.

Слишком серьезно для разговора во время танца.

– Ты извини. Пристала со своими вопросами. Сама не люблю, когда меня расспрашивают, о моей личной жизни. А к другим пристаю… – я отвела взгляд на сцену с музыкантами.

– Знаешь…А мне хочется с тобой разговаривать, Полина. Будто всю жизнь тебя знаю…» – снова продолжил Павел.

Когда вечер закончился, он встал и подошел к официанту. Я видела, что официант кивнул и взял у Павла деньги. Значит, он решил оплатить наш столик. На всякий случай я захватила с собой кошелек. Не люблю быть у кого-то в долгу.

– Паша, сколько мы тебе должны? – спросила, взглянув на Любу.

– Девчонки, это мы вам должны. Что мы со Славкой делали бы без вас, в этот вечер? Правда, Слава? – громко сказал Павел. Славик рассмеялся и ответил: «Мы с Пашкой, сдохли бы со скуки, если бы не наши прекрасные дамы!

Встав из-за столика, мы с Любой пошли в туалетную комнату. Подправляя губную помаду у зеркала, Любаша сказала: «Паша – джентельмен! Я знаю этого Славку, у него , никогда нет денег. Уверена, что Паша за всех оплатил. Думаешь, почему? Мне Славик все доходчиво объяснил…Ты нравишься Пашке. Но я этого не одобряю, так и знай! Навела справки через Валеру. Его Галька – скандальная баба! Работает воспитательницей в детском садике, ее там весь коллектив терпеть не может. Говорят, доносит заведующей на своих товарок…Узнает, что Пашка подбивает к тебе клинья, донесет на тебя, куда следует. А нам скоро за границу лететь!» – проговорила Любаша.

Я понимала, о чем она. Оформление бумаг для нашей поездки заняло почти три месяца. Мы писали свою биографию вплоть до характеристики двоюродных бабушек и дедушек. Расписывались в каких-то уведомлениях. Отвечали на какие-то, вопросы. Выглядело так, что мы едем за границу не на три недели, а чтобы навеки там поселиться.

– Люба, не волнуйся. У меня к Паше никаких эмоций не возникает. Ты меня знаешь..Никаких эмоций…Кроме дружеских.» – успокоила я подругу.

Выйдя из ресторана, мы шумно погрузились в оранжевый Пашин «Москвич» и покатили по городу. Отвезли домой Любашу, потом Славика. По дороге, Паша врубил свою магнитолу, вставил, туда кассету с популярными песнями. Мы орали , подпевая в такт музыки под песни : «Сусанна», «Поверь в мечту» Юрия Антонова и, снова, « Светофор зеленый» в исполнении Валерия Леонтьева.

Выпитое шампанское создавало отличное настроение. Поехали на левый берег к моему дому. Этим вечером Антон остался с Мариной, сестрой Любы. Я была спокойна за ребенка. Марина – серьезная и ответственная. Подъехали к дому. Паша остановил машину, выключил музыку. Сделал движение ко мне, пытаясь обнять.

–Спасибо за вечер, Паша. Мне надо домой. Ребенок ждет, – я решительно отвела его руку. Если он ждал жаркой благодарности за этот вечер, то ошибся. Его разочарование избавит меня от дальнейших объяснений…

Сегодня к шести часам вечера нашу группу медработников, выезжающих за границу, снова собирают в актовом зале больницы.

– Мы немного посидим и поговорим на взрослые темы. Ты должен потерпеть и тихо сидеть на стуле. Потом пойдем в новый павильон и купим мороженое. Договорились? – спрашиваю я сына. Антон кивнул: «Договорились».

Мы поднимаемся в горку, где высится здание больницы и поликлиники, пристроенной к нему. Любаша уже заняла место для нас и машет мне рукой. На трибуну поднимается худощавый молодой человек. Знакомое лицо. О, это же, Елочкин Валера! Мы учились с ним в УМЛ( Университет марксизма-ленинизма).Вместе ездили на сессии. Знаю, что он теперь возглавляет отдел КГБ в нашем городе.

Валерий Дмитриевич с серьезным лицом инструктирует нас о том, как следует вести себя во время нахождения на территории зарубежного государства. Нельзя отставать от группы, нельзя ходить по магазинам без согласования с руководителем или парторгом группы. Руководитель группы – Сурин Владимир Игоревич. Парторг – Тамара Ивановна Громова, старшая медсестра реанимационного отделения. Профорг группы – Гилевич Людмила Михайловна, заведующая отделом санэпидстанции.

Нельзя вступать в разговоры с иностранцами без предварительного согласия руководителя группы. Со слов Елочкина, цель у иностранцев, пытающихся заговорить с нами – одна. И она коварна. Преступным путем завладеть секретной информацией о Советском Союзе. Случайно разговорившись, мы можем выдать государственную тайну, предав тем самым святое – свою любимую Родину.

Мне было не понятно, какую секретную информацию попытаются выбить из меня подлые прихвостни империализма. Например, я знала секрет разведения раствора глюкозы, владела искусством замешивания дегтярной мази в эмалированном тазу, могла даже скрутить фильтр из куска ваты и стерильного бинта. В голове возник образ мужественной героини Зои Космодемьянской, зверски замученной гестаповцами. Ну уж нет, не дождутся проклятые капиталисты.

Пусть вставляют мне иголки под ногти: ни за что им не узнать, как мы, советские фармацевты, разводим «Рингер» в стеклянных трехлитровых банках из-под маринованных огурцов. Этот страшный секрет умрет вместе со мной. Озвучивать свои размышления я, конечно, поостереглась. Вдохновленные и решительные члены группы шумно разошлись по домам.

Ко мне подошел Сурин: «Полина Дмитриевна! Что смешного сказал инструктор? У Вас, улыбка сияла на лице!». Я сделала серьезное выражение лица, и ответила: « Мне было радостно осознавать, что нашей группой руководит столь восхитительный мужчина!» Сурин погрозил мне пальцем и быстро вышел из зала. Мы с Любашей прыснули от смеха.

***

Мама пошла в отпуск и взяла заботу об Антошке на себя. Наша группа через два дня выезжает из Сиверска в Иркутск, оттуда летит до Москвы. Из Москвы, рейсом «Москва – Прага», мы прибываем в столицу Чехословакии. Мы с Любашей возбужденно обсуждаем животрепещущий вопрос : в чем ехать? Если наша одежда будет невзрачной, проклятые иностранцы могут решить, что советские люди живут бедно. Допустить это невозможно. Я уложила в чемодан лучшее свое платье – бирюзовое трикотиновое с расклешенной юбкой и воротником-стоечкой. Красиво, дорого, все части тела прикрыты.

За этим платьем я выстояла в Москве многочасовую очередь, потому берегу его, как зеницу ока. Одеваю только по особым случаям. Вот и представился, один из них. К платью – бежевые туфельки, на высоком каблучке. Подарок мамы. На них ходить неудобно, но можно, потерпеть. Что ни сделаешь для поддержания политического престижа родного отечества. Пусть чешские модницы удавятся с тоски, глядя на сибирских модных девчат.

Поеду в новых джинсах и розовом трикотажном свитере, очень удобно при пересадках и сиденье в аэропортах. Сбегала к Танечке Вайсман – модному парикмахеру Сиверска, подстригла волосы, сделала химическую завивку. Кучерявая, как потомок негритянского рода, я гордо вышла из салона. К борьбе за светлое звание жителя страны Советов, готова!

В жутком волнении, озираясь по сторонам, сбитая в стройные рядочки окриками руководителя, парторга и профорга, наша славная группа вышла из аэропорта Праги. Первое, что меня поразило: чистота на улицах. До сего времени, я полагала, что наш Сиверск – опрятный городок. Но то, что я увидела здесь, превзошло все мои ожидания. Загнивающий капитализм, стараясь привлечь к себе детей социализма, не жалеет средств. Хотя, считается, что Чехословакия примыкает к лагерю социалистического содружества. Так нам говорили на политинформации.