Дом Монтеану. Том 2

Он прищуривается, и я уверена, что вот-вот снова мне врежет. Я готова. Знаю, что он ненавидит меня. Знаю, что он ненавидит мою семью. Я знаю, что веду себя тоже глупо. Хорошая королева согласилась бы на все условия и приняла с достоинством поражение. Но я хреновая королева и лишь усугубляю ситуацию, не собираясь сдаваться.

— Ты просто омерзительна, Флорина. Омерзительная дрянь, — шипит он.

— Ой, пойду порыдаю, — хмыкаю я, а затем широко улыбаюсь. — Может быть, ты уйдёшь, чтобы не смущать меня? Я собираюсь поскулить из-за твоих оскорблений, они же смертельно ранили меня, — произношу, драматично прикладывая ладонь к груди.

— Дрянь, — Томас рывком поднимается и с презрением смотрит на мою улыбку. — Думаешь, что ты так важна мне?

— Ага. Именно так и думаю. Ты делаешь снова ошибку, Томас. Тебе следовало упомянуть весь твой клан, но ты назвал себя, значит, я реально тебе нужна. Ты хочешь меня, — дёргаю плечом, словно там находится его рука.

— Да, хочу тебя. Ты права. Я хочу тебя убить, но пока не могу. Мне нужны твои люди, Флорина, и я вновь предлагаю тебе сделку. Ты призвать их не можешь. Ты ничтожество, а не вампир. Поэтому ты лично пригласишь их сюда и сообщишь о том, что отказалась от трона добровольно. Ты заставишь их принести присягу мне, как своему королю. А потом я согласен тебя отпустить.

— Хм, а моя семья?

— Нет. Они останутся. Тобой легче манипулировать.

— Тогда гори в аду, Томас. Палец о палец не ударю, пока ты не освободишь выживших, и я не увижу, что они ушли. Нет.

— Хорошо подумала?

— Даже думать не собираюсь над этой глупостью.

— Ты бы подумала, если бы у тебя были мозги.

— Ну… у меня их нет. И это особо не заботит меня, — улыбаюсь я.

Томас теряет терпение. Боже, он слишком вспыльчив. Это ещё раз доказывает мне, что они уже попробовали множество вариантов манипуляции, требований и других махинаций, чтобы мирно призвать сюда моих людей. Ни хрена у них не получится. Будет ещё одна кровопролитная война.

— Я дам тебе ещё одну попытку, Флорина. Хочу решить это мирно, а ты делаешь всё для того, чтобы я вновь пролил кровь, — резко говорит он.

— Ты всегда умолял, Томас. Не надо, не унижайся. Привычки не устаревают, да? Ты привык умолять с рождения. Ты умолял своих родителей, чтобы они тебя любили. Умолял свою мать, чтобы она не бросала тебя. Умолял каждую женщину увидеть тебя, а не то дерьмо, каким ты для них являешься. Не надо, — смеюсь я.

— Что ж, значит, ты всё решила. Вставай, — рявкает он.

— Мне и так хорошо. Я писаю, — улыбаюсь в ответ.

Зарычав, Томас в один миг хватает меня за волосы и, причиняя физическую боль, ставит на ноги.

— Ты любишь пожёстче? Что же ты сразу не сказал, я не против порки. Хочешь, отлуплю тебя? — продолжаю улыбаться, а так хочется плюнуть в его морду. Ненавижу… пытаюсь ненавидеть. Пытаюсь изо всех сил, ведь мне на самом деле хочется спросить его: «За что? Где ты научился так правдоподобно врать глазами, Томас? Тебя Гела научила, да?».

Без слов Томас продолжает тянуть меня за волосы и тащит к выходу. Теперь я должна сконцентрироваться. Я выйду отсюда. Если исчезнут толстые стены, будет воздух, а там можно спрятаться и сбежать.

Томас груб и зол на меня, пока продолжает тащить за волосы по туннелю наверх. Сначала я слышу гул голосов. Их много. Много вампиров. Затем меня ослепляет дневной свет, и глаза слезятся. А потом я оставляю грязные следы на чистом мраморном полу, замечая лишь эти нюансы.

— Последний шанс, Флорина. Соглашайся на любые мои условия, — произносит Томас перед двойными дверями в бальный зал, в котором когда-то танцевали мои родители, останавливается и смотрит мне в глаза.

И вот я с радостью плюю в него. Он даже не вздрагивает. Моя слюна стекает по его носу и попадает на губы. Так этот придурок слизывает языком мою слюну, причмокнув, и улыбается, сверкая клыками.

— Ты должна уже понять, Флорина, что я похотливый мудак, и это всё меня лишь возбуждает, чтобы сделать тебе очень больно.

Томас бьёт ногой в двери, и они с грохотом отваливаются, падая перед нами. Всё стихает. Больше нет голосов и гула, но есть куча вампиров, собравшихся в зале.

— Теперь посмотрим, будешь ли снова ты смеяться, Флорина, или начнёшь умолять меня о пощаде. У тебя был выбор, теперь я выбираю за тебя, — шипит Томас мне на ухо.

Мой взгляд останавливается на огромной и мощной гильотине. В свете дня переливается её острое лезвие, и я сглатываю.

Господи, это прилюдная казнь. И видимо, меня казнят.

Глава 4

Вампиры в мире людей одно время, действительно, боялись прилюдной казни. Помнишь, мой друг, облаву на ведьм в Салеме и других городах по всему миру? Так вот, не только ведьм ловили, но и других существ. Убивали ли нас? Да, но никогда не делали этого сразу же после поимки. Наверное, тебе странно слышать о том, что нас, вообще, можно поймать. Можно. А знаешь причину? Любовь. Думаешь, что те, кого поймали, казнили, использовали, не пошли на это добровольно, только бы спасти тех, кто им был дорог? Увы, мой друг, это была добровольная смерть, а скорее даже самоубийство. Потому что поймать нас, удержать, да ещё и убедить не убивать, довольно сложная задача. И лишь шантаж, ох, этот вечный спутник каждого злодея, мог помочь.

Остриё лезвия гильотины, стоящей прямо в центре бального зала, угрожающе сверкает с каждым шагом нашего приближения к ней. Я не смотрю на тех, кто меня окружает, потому что уже увидела и поняла — это предатели. Они бросили нас, подставили и добровольно отдали свои жизни на потеху Томасу и его своре. Конечно, я могла бы понять их поступки, но не понимаю. Не понимаю, ясно? И не хочу понимать.

— Посмотрите, кто почтил нас своим присутствием. Падшая королева Монтеану, — хмыкнув, Соломон отделяется от группы вампиров, стоящих по левую сторону от остальной толпы. Они словно разделились. Слева — те, кто приближен к Томасу. Справа — те, кто станет мясом. И это все, даже те, кто с радостью перешёл на сторону Томаса. Вот, о чём я говорила ранее. Вот оно торжество предательства.

— Пока стою на ногах, Соломон, не упала. Так что проштудируй немного словарь, авось в следующий раз у нас будет более интересный диалог. Пока ты ещё не дорос до моего уровня, — фыркнув, я криво усмехаюсь.

Томас толкает меня вперёд, чтобы я шла дальше. И мне приходится идти, приближаясь к гильотине. Но вот мой взгляд цепляется за то, что я не заметила сначала. Нечто крупное, накрытое чёрной тканью. Оно стоит рядом с гильотиной, и это, видимо, очередное приспособление для пыток. Ничего удивительного.

— Я так жду, когда подрежу твой язык, Флорина, — шипит Соломон.

— Одни обещания. Что ты, что Томас и остальные мужчины умеете лишь языками чесать, а по факту вы постоянно лажаете, ребята. Вы просто идиоты. Неужели, вот этим вы хотели меня напугать? — рассмеявшись, бросаю взгляд на гильотину.

— Это лишь декорации, Флорина. А вот то, что, действительно, подтолкнёт тебя к согласию принять мои условия лишь впереди. Введите их! — рявкнув, Томас направляется к своей группе вампиров, а по бокам от меня встаёт охрана. Да я и не собиралась пока бежать. Это глупо. Но вот мой взгляд задерживается на Саве.