Дом на цилиндрах

— Я не понимаю вас. Сейчас же отпустите меня, я при исполнении!

— Вот именно в милицию мы сейчас с тобой и направимся… — усмехнулся я, слыша, что мой голос непростительно задрожал.

— Быстро назад!

В её руках мелькнул пистолет и, глядя в безумные глаза, в которых отражалась дымка и лампы, освещающие холл, я понял, что сейчас прозвучит выстрел, а у меня не остаётся времени достать своё оружие или предпринять что-то ещё. Раздалась череда слишком громких хлопков, пахнуло порохом, и я с удивлением увидел, как девушка, дёргаясь, оседает на пол. Выстрелы, как принято показывать в кинофильмах, не отбрасывали её тело назад, а словно бы тянули к себе. Она буквально насаживалась на каждую пулю, двигаясь вперёд и, как болотная трясина, поглощая их своим телом с неприятным чавкающим звуком. Конечно, это заняло какие-то мгновения, но мне показалось самой настоящей вечностью, и я вернулся к реальному восприятию времени, только когда девушка рухнула неровной кучей практически у моих ног. И тут сработал инстинкт — я прыгнул за неё, доставая пистолет и собираясь, приземлившись, перекувыркнуться за ближайшую колонну и тогда уже осмотреться, что здесь происходит. Однако в воздухе моё тело что-то перехватило и задержало, а рука, сжимавшая оружие, оказалась направлена вверх и сжата мёртвой хваткой. Невольно вскрикнув, я посмотрел вниз и увидел лицо Хельмана, который как-то по-доброму усмехнулся и произнёс:

— Не меня случайно искал? — и, не дожидаясь ответа, он швырнул меня прямо в поредевшую и замешкавшуюся толпу у эскалатора.

Несколько раз перевернувшись в воздухе, я обрушился на чьи-то головы и плечи, почувствовал, что меня увлекает вниз, окружающее поддаётся, и в следующее мгновение зацепился за горячий фонарь, больно ударившись обо что-то боком. Вокруг поднялся крик, но толпа почему-то не двигалась с места, словно парализованная, лишь вытянутые застывшие потные лица говорили о том, что происходит нечто плохое и, наверное, невиданное. Тем не менее кто-то меня неудержимо подёргивал и тянул за штанину: быстро глянув влево, я убедился, что это всего лишь чёрный скользящий поручень старого эскалатора.

— Что же, начинаем! — провозгласил Хельман, и это словно стало сигналом к исчезновению всеобщего оцепенения.

Люди засуетились и стали в панике выбегать из дверей, через которые, кажется, только что зашёл и я. Им, несомненно, повезло, так как на окружающих меня пассажиров через мгновение полился град пуль из небольшого автомата, который сжимал в руках Хельман. Я несколько мгновений наблюдал за ним и сделал неприятный вывод: никакого безумия в его лице не было, скорее отчаянная решимость и тень сожаления о причинённом беспокойстве. Размышляя об этом, я отпустил руки, перевернулся назад, спрыгнул на полотно эскалатора и побежал вниз, спасаясь от лавины рушащихся сзади тел. Было неясно, преследовали меня мёртвые, раненые или оставшиеся невредимыми люди. Сейчас главным было скрыться за чем-нибудь на платформе и оценить происходящее, а всё остальное имело мало значения. К своему стыду могу признаться, что мысль оказать кому-то помощь или, по крайней мере, попытаться остановить начавшуюся, без сомнения, из-за меня бойню как-то даже не пришла мне в голову. Наоборот, казалось, что только благодаря всем этим случайным жертвам я жив, а их предназначение свыше, возможно, как раз и было в том, чтобы защитить сейчас меня. Вот они все своего часа и дождались.

— Что там? Что случилось? Теракт?! — раздавались вокруг вскрикивания и невнятные бормотания.

По платформе в панике сновали люди; второго выхода здесь не было и пассажирам оставалось только ждать развязки происходящего или бежать в поезда. Многие случайно врезались в информационный щит, который был установлен на каждой станции, как раз в целях сигнализировать об опасности, но почему-то этой возможностью никто не воспользовался. Наоборот, здесь он скорее мешал и травмировал людей не хуже, чем обезумевшая толпа. У меня же не было времени или необходимости принимать участие во всём этом: перескакивая копошащиеся внизу тела, я обогнул будку дежурного, едва избежав отлетевшего от неё большого смертоносного выгнутого осколка, и, перекатившись по тёплому полу, скрылся в ближайшей арке. Отсюда отлично просматривался туманный эскалатор, с которого продолжали сыпаться тела и почему-то первое, что мне пришло в тот момент в голову: транспортёр смерти. Может быть, если отключить эти чёрные рычаги, он остановится и люди перестанут падать? А то внизу уже образовалась внушительная, словно баррикада, куча тел, которая всё прибывала. Нет, пожалуй, это неудачное решение, которое ничего не поменяет, а вот смертельный риск представляет собой точно.

— Я иду! — разнёсся звучный голос Хельмана, и в тумане начало неясно проступать что-то единственное, двигающееся как живое, естественное.

В это время слева раздался звук приближающегося поезда и, чуть не затоптав меня, к нему ринулись все, кто был на платформе. Послышались всхлипы, ругать, какие-то нечленораздельные возгласы, и, тяжело приподнявшись, я понял, что в такой давке мне никуда не прорваться. Взгляд непроизвольно опять отметил разнообразие повязок на лицах многих людей, некоторые из которых напоминали средства защиты от радиации, и мне невольно подумалось, что, возможно, именно так выглядели сотрудники Чернобыльской АЭС в момент аварии реактора.

— Ты где? Будем играть в прятки? — снова раздался голос Хельмана, и я, аккуратно выглянув из-за арки, увидел, как он с беспечным видом перебрался через трупы лежащих у эскалатора людей и остановился на вершине этой ужасной горы плоти и страданий. — У нас уйма времени, как и запаса патрон. У тебя же, если не ошибаюсь, с собой всего один револьвер, да и тот пуст!

Я ничего не ответил, но отклонился, распахнул, щёлкнув, барабан и обнаружил, что так оно и есть. Единственное оружие, которое у меня было с собой, получается, ничем помочь не могло. И как это я не проверил? Хотя столько событий произошло сразу, да и была полная уверенность, что здесь-то у меня точно всё в порядке. Впрочем, сейчас стоило честно признаться самому себе, что я никогда особенно внимательным с револьвером не был, — наверное, пришло время за это поплатиться и никакой амнистии не предвидится.

— Знаешь, когда я вытаскивал тебя из того горящего здания, то полюбопытствовал, полон ли твой барабан. Так, между прочим, сам понимаешь! Оказалось, что да. И тогда подумал, что в целях твоей же безопасности было бы неплохо его опустошить. Вдруг, придя в себя, ты начал бы палить, не разбирая. А потом просто забыл их тебе отдать. Впрочем, не беспокойся, патроны я сохранил. Можешь подойти и взять… — Хельман шумно выдохнул и начал спускаться по чьим-то рукам и головам на кафель пола. — Заодно посмотришь на моё оружие… Полюбопытствуй, думаю, оценишь!

Я начал медленно отступать. Ввиду отсутствия патронов моя затея с засадой, на которую изначально возлагались большие надежды, оказывалась бесполезной. Аккуратно пятясь между колоннами, я краем глаз ловил отчаянные движения людей, пытающихся впихнуться в вагоны, но поезд, утопающий в дымке, не двигался с места и не закрывал дверей. Похоже, это очень нервировало тех пассажиров, которые стояли первыми, и они начинали предпринимать попытки прорваться вглубь, чему в свою очередь препятствовали те, кто уже находился внутри. Надо сказать, на фоне этих людей я выглядел как само спокойствие, правда, я точно знал, откуда исходит опасность, а они нет. Ведь неизвестность всегда намного страшнее.

— Как ты думаешь, уедем мы отсюда или нет? — Хельман вроде бы был уже совсем близко.

Я прибавил шагу и вскоре оказался возле первого вагона, дверь которого была приоткрыта, а из неё выглядывали двое молодых ребят с обеспокоенными лицами. Едва заметив меня и, наверное, превратно истолковав оружие, которое я всё ещё сжимал в руке, они стали делать успокаивающие движения раскрытыми ладонями и быстро, захлёбываясь, говорить что-то неразборчивое. Потом медленно двинулись в сторону и в какой-то момент, видимо, посчитав, что расстояние между нами оказалось достаточным, дружно спрыгнули на рельсы и побежали, мгновенно растворившись в тумане.

— Похоже, мы остались без машинистов! — хохотнул Хельман и появился из клубов едкого дыма прямо передо мной. — И что же нам теперь делать? Ехать-то надо!

Я молча смотрел на его зловещий облик, но, как ни странно, особой угрозы не чувствовал. В самом деле, если бы он хотел меня убить, то мог сделать этот тут же, без лишних разговоров, как поступил с теми людьми на эскалаторе или с этой странной девушкой, о причинах пребывания которой в соседней квартире, видимо, я теперь так никогда и не узнаю.

— Знаешь, — продолжал он, — не думаю, что тут есть какие-то особые сложности, и, пожалуй, мы вдвоём вполне скумекаем, как этим делом управлять…

— Что тебе нужно? — я кашлянул, комок гари скопился в горле и начал нестерпимо жечь.

— Всего лишь хочу проехаться с тобой на метро. Чего же тут непонятного? — подмигнул Хельман. — Ты полдня ездил за мной, но так и не решился заговорить. Тоже мне скромник. Вот и пришлось брать дело в свои руки. Правда, из-за этого кое-кого пришлось пристрелить, но это уже детали, в которые мы не будем углубляться. Кстати, твой водитель даже ничего и не успел сказать, как получил пулю. Представляешь, надумал кому-то звонить, а моим мнением не поинтересовался!