Дом на цилиндрах

Но сейчас почему-то девочка не слышит моих мыслей, а уверена в том, что убедила этого взрослого дядю, и готовится к прыжку. В своём нынешнем положении поделать с этим я ничего не мог и ещё больше сосредоточился на скорейшем возвращении в тело. В какой-то момент, кажется, мне это удалось, но ликование было недолгим — оказалось, что я лечу не в себя, а параллельно с падающей вниз Виолеттой. Она, похоже, только сейчас осознала весь ужас своего поступка и отчаянно хотела вернуться. Но мы ничего не могли поделать и продолжали лететь: девочка к своей смерти, а я — просто назад в себя. В последний момент меня что-то резко отшвырнуло в сторону, и я не видел, как ребёнок приземлился в воду, но почувствовал, что это конец. В тот же миг оказалось, что я снова вернулся в своё тело и способен двигаться. Не медля, я побежал к подножию конструкции, упал, потом потерял дно под ногами и отчаянно поплыл, выкрикивая: «Нет, погоди. Я сейчас поймаю!» Кажется, что нечто подхватило тело Виолетты, и скорость её падения замедлилась. Но и я почему-то, хоть и выбивался из сил, но приближался к трубе очень медленно. Наверное, лучше больше не кричать, я и так чувствовал себя совершенно измотанным, и в какой-то момент мне даже захотелось бросить всё это, остановиться и подождать трагической развязки. Но в тот же миг я напомнил сам себе, насколько это важно, и продолжал отчаянно грести. Девочка рухнула на поверхность воды в нескольких метрах от меня — раздалось что-то вроде хрустального звона, она некоторое время качалась на лёгких волнах, как-то странно набухая и темнея. Потом, начиная с головы, тело начало медленно, какими-то рывками погружаться в пучину, и вскоре я не видел ничего в ставшей неожиданно мутной и зеленоватой воде. Но возможность спасти Виолетту мне казалась ещё вполне осуществимой — я начал нырять и пытаться схватить её под водой, но никак не мог отыскать. Несколько раз я выныривал на поверхность, чтобы сделать глоток воздуха, но потом посчитал это бессмысленной тратой драгоценных секунд и устремился в глубину, дав себе обещание не подниматься, пока не схвачу тело ребёнка. И вот наконец что-то ткнулось мне в лицо, и это оказалась она. Я обрадовался, хотел схватить её покрепче, но почувствовал, что её нога никак не отлипает от моей щеки. Попытавшись всплыть, я убедился, что девочка почему-то стала очень тяжёлая и не пускает. Может, зацепилась за какую-нибудь корягу? Я начал метаться, вода лилась в мой искривлённый рот и пытающийся не вдыхать нос. Паника проникла в каждую клеточку тела, и тут я понял, что это конец, — мы оба погибнем.

Я начал отплёвываться и открыл глаза, сразу же вспомнив, где нахожусь. Но сейчас к вою пожара примешивался ещё какой-то звук — не ужасающий от аэрогидродинамической трубы из сна, а знакомый и желанный, только я никак не мог вспомнить почему. Тяжело приподнявшись и легко справившись с головокружением, я вроде бы где-то вдалеке заметил движение. А, с большим трудом и только с третьей попытки поднявшись, вскоре увидел, что это движется колонна пожарных машин и ещё какая-то неуклюжая жёлто-красная спецтехника. В какой-то момент её строгая организация начала рассыпаться и — чудо! — несколько грузовиков устремились в мою сторону. Поколебавшись, я поднял руки и начал отчаянно махать, понимая, что вряд ли возможно услышать крики, даже если бы мой рот на самом деле смог их воспроизвести. Долго же их не было или мне просто так показалось? Нет, сквозь дым в небе явственно различается мрачный рассвет, а гул пожара, кажется, стал звучать приглушённее, словно затухая. Потом, как-то вдруг сразу, одна из машин оказалась совсем рядом, остановилась, и из неё выбежали двое молодых людей, одетых в форму пожарных. Через мгновение они были уже рядом и, подхватив, бесцеремонно поволокли меня в сторону грузовика. Мне хотелось идти самому, но ноги не поспевали за спутниками, скользили, разъезжались, и пожарные, неся меня в конце пути буквально на руках, опустили возле большого, остро пахнущего горячей резиной, колеса машины. Я бы предпочёл кабину, но воздержался от комментариев, полагая, что им виднее. В конце концов, наверняка все эти действия строго регламентированы, и мои указания будут по меньшей мере нецелесообразной тратой сил и времени.

— Как ты себя чувствуешь? — внимательно глядя на меня, спросил один из спасителей.

— Спасибо, более-менее.

— На-ка вот!

Мне в руки пихнули небольшой термос, и я, сделав несколько восхитительных холодных глотков воды, как-то сразу почувствовал себя намного лучше. Возможно, там было подмешано и что-то ещё, но посторонних привкусов не ощущалось.

— Ещё глотни пару раз! — кивнул головой второй пожарный, и я послушно запрокинул термос.

— А теперь подыши вот этим! — Мне сунули в лицо маску, прикрывающую рот и нос. — Прижимай, но не дави!

Я послушно стал придерживать кусок фигурного толстого пластика, от которого тянулся толстый жёваный провод во что-то, скрывающееся в недрах объёмистой сумки, стоящей на одном из сидений. Судя по ощущениям, мне дали кислород, и, только вдохнув полной грудью, я понял, каким смрадом дышал всё это время. Даже и не верилось, что воздух может быть таким чистым, бодрящим и полным жизни. У меня перед глазами забегали чёрные точки, а потом я явственно увидел какие-то расплывчатые конструкции, напоминающие рассматриваемых в школьном кабинете биологии амёб. Они двигались и каждый раз, словно подброшенные вверх, чрезвычайно медленно начинали соскальзывать вниз. На мгновение я испугался, а потом начал промаргиваться и даже попытался улыбнуться, вспоминая одну мою знакомую, которая о подобных видениях говорила, что обладает способностью видеть существ из другого мира. Однако это были всего лишь какие-то «налипыши» на зрачке, которые случаются с каждым, ничего более. Забавно, что когда я надумал разубедить эту девушку, она гордо начала демонстрировать мне свои фотографии на цифровую камеру, где, по её мнению, ей удалось уникально запечатлеть те же самые потусторонние объекты. Я, в свою очередь, взял «мыльницу», ударил рукой по висевшему на стене ковру и, сделав несколько фотографий, сразу показал ей результат на экране — он оказался даже ещё более таинственным и впечатляющим, чем у неё, возможно, из-за того, что запечатлелось гораздо больше отблесков мощной вспышки от витающей в воздухе пыли. Однако, как ни странно, это не только не разубедило человека, а резко настроило против меня. Девушка вскочила и с возмущённым видом заявила мне: «Так вот ты какой. Не веришь, так и скажи, нечего мне здесь показывать какие-то дешёвые имитации. И вообще я думала, что ты хороший!» Это была наша последняя встреча, и, похоже, мы оба об этом ничуть не жалели.

— Так, хорошо. Сам приподняться сможешь? — обратился ко мне один из спасителей, показывая большим пальцем вверх, словно утверждая, что всё теперь будет замечательно.

— Не думаю, без вашей помощи я и не дошёл бы…

— А ты попробуй!

Некоторое время посмотрев на застывших в выжидательных позах людей, я собрал силы и неожиданно легко, опираясь на колесо, встал на ноги. Даже удивительно, чувствовал я себя гораздо лучше, словно кислород и глоток из термоса дали мне второе дыхание.

— Ну, что скажешь?

— Скажу вам огромное спасибо. В самом деле, ощущаю себя неплохо.

— Вот и ладно. Эй, Лиза! Твоя очередь! — крикнул пожарный с необычайно веснушчатым лицом.

Сзади раздалось какое-то шуршание, и из кабины ко мне спрыгнула женщина лет сорока, в строгих очках с поблёскивающими камешками и с тугим пучком редких волос на голове. Почему-то именно в этот момент я вспомнил, что стою перед ней голым, и автоматически прикрылся рукой, что она, снисходительно ухмыльнувшись, прокомментировала:

— Не надо смущаться. Мы только хотим помочь. Сейчас мне необходимо вас отмыть от сажи, иначе кожа так и не начнёт дышать…

Объяснение показалось немного странным, но я промолчал и медленно развёл руки в стороны, обратив внимание, что где-то вдали все пожарные заняты тушением огня, а почему-то мне уделяется такое безраздельное внимание целой бригады. Это было, конечно, замечательно, но почему-то невольно настораживало.

— Лей! — строго произнесла женщина, и я почувствовал, как по мне сочится приятная освежающая вода.

Тем временем она достала из потёртой сумки пышную жёлтую губку и, выдавив в неё что-то из сплющенной пластиковой тубы, принялась меня тереть. Было немного болезненно, но в целом приятно. И самое главное, я чувствовал, что пропитавший всё вокруг запах гари начинает наконец-то отступать под напором приятного аромата мыла или чего-то подобного.

— А вот этим давайте-ка сами вымойте голову!

Женщина показала мне жестом, что надо сложить и вытянуть лодочкой руки, и капнула внутрь вязкую прозрачную лужицу, а я невольно вспомнил, как когда-то давно точно так же бережно держал свою первую медузу, выловленную из Чёрного моря. Подняв руки, я сразу ощутил резкую боль в мышцах, видимо, усугубившуюся ночным происшествием. Тем не менее мне удалось довольно сносно намылить показавшиеся необычайно твёрдыми волосы, и, когда меня вновь облили сзади прохладной водой, я буквально снова почувствовал себя человеком. Тем не менее женщина настояла на том, чтобы протереть меня мочалкой повторно, а потом я долго с удовольствием растирался двумя ворсистыми банными полотенцами, отмечая, что от них не несёт ненавистной гарью.

— Вот теперь, думаю, полный порядок. Давай-ка, глотни ещё из термоса! — Один из спасителей снова вручил мне матовый цилиндр и, выпив всё, что там оставалось, я глубоко вздохнул и подумал, что, пожалуй, о таком всего час назад не мог и мечтать.

— Покажите-ка горло! — Женщина приблизилась и заглянула мне в рот, потом посветила маленьким фонариком в глаза и удовлетворённо кивнула: — Всё в порядке, можете одеваться!

Я уже хотел ответить, что, собственно, у меня ничего нет, когда веснушчатый пожарный повесил мне на плечо семейные трусы, испещрённые разноцветными геометрическими фигурами, и застыл рядом, держа на согнутых руках просторные бежевые брюки, белую футболку и закрытые, с массой отверстий, ботинки. Последние, надо сказать, пришлись весьма кстати, так как, несмотря на все усилия, ногти на моих ногах чернели весьма нелицеприятно.

Мимо нас промчалось несколько машин, но ни одна не притормозила. Я проводил их тоскливым взглядом, отметив, что на месте огороженного дома, в котором мне довелось провести с Андреем всего сутки, уже ничего нет: дым, чернь, покосившийся остов печи и возвышающееся как памятник колодезное кольцо. У меня было мелькнула мысль, попытаться предупредить пожарных об опасности столкновения с моим бедным помешавшимся другом, но, оценивая ситуацию трезво, надо было признать, что он погиб. Разве что, всё-таки как-то сумел чудесным образом выпрыгнуть, но даже в этом случае я не видел для него никаких возможностей укрыться от стихии, кроме той, чтобы присоединиться ко мне. Но на мокром островке я был один.

— Здесь всё вокруг полыхает на много километров. Торфяники, лес, жара… прямо-таки невыносимое сочетание, которое не может закончиться благополучно. Считайте, что спаслись буквально чудом, и, несомненно, запомните это лето на всю оставшуюся жизнь! — весело выговаривала женщина, пристально меня разглядывая. — Боюсь, пара ожогов останется, но мы их сейчас смажем и ничего страшного!

Я кивнул и невольно отметил, что одежда мне в самый раз. Если предположить, что они специально возят её с собой для погорельцев, то слишком уж хорошо сумели мгновенно подобрать её на глазок. Вещи же, хоть и новые, судя по качеству, были далеко не самые дешёвые, что опять вызвало у меня множество вопросов и подозрений. Кроме того, в карманах брюк что-то лежало, но я не решился вытащить и посмотреть (мало ли как всё после этого может обернуться), справедливо полагая, что мне всё скажут. И когда я облачился в застёгивающиеся на липучки добротные ботинки, аккуратно поинтересовался: