Дом на краю прошлого

Несколько минут она сидела неподвижно, глядя на два конверта. На одном было написано: Моей дочери Лидии. На другом значилось ее имя, полученное у приемных родителей – Джоселин Дэвис, и дата: апрель 1984 года.

Она взяла письмо, адресованное Лидии, и медленно открыла его. Единственный листок начинался с адреса: Белхеддон-Холл, Белхеддон, Эссекс.

«Моя дорогая Лидия. Надеюсь, что когда-нибудь ты поймешь, почему я сделала то, что сделала. У меня не было выбора. Я люблю тебя. Я всегда буду тебя любить. Дай Бог, ты будешь счастлива со своими новыми мамой и папой. Благословляю тебя, радость моя. Да хранит тебя Господь!»

Подписи не было. Джосс почувствовала, как глаза наполнились слезами. Она шмыгнула носом, уронив письмо на стол. Только через некоторое время она распечатала второй конверт. Сверху также стояло: Белхеддон-Холл. Письмо было несколько длиннее.

«Моя милая Джоселин. Я не должна была бы знать твоего имени, но есть люди, которые узнают такие вещи, так что я иногда получала о тебе кое-какие сведения. Я надеюсь, ты была счастлива. Я так гордилась тобой, моя милая. Прости меня, Джоселин, но я больше не могу противиться желаниям твоего отца, у меня не осталось сил. Я покидаю Белхеддон со всеми его благодеяниями и проклятиями, но он позволит мне скрыться, только если я сдамся. Он хочет, чтобы Белхеддон принадлежал тебе, и я не смею ослушаться. Если ты читаешь это письмо, значит, он своего добился. Да благословит тебя Господь, Джоселин, и да охранит Он тебя.

Лаура Данкан».

Джосс перечитала письмо в полном недоумении. Получалось, что это ее отец хотел, чтобы она унаследовала дом. Она вспомнила одинокую могилу под дубом и задумчиво покачала головой.

Через пять минут Джон Корниш просунул голову в дверь.

– Все в порядке?

Она кивнула.

– Мне трудно во все это вникнуть.

Он сел в кресло и по-доброму улыбнулся ей.

– Могу себе представить.

– Что же теперь?

Он многозначительно пожал плечами.

– Я дам вам шкатулку с ключами, вы уезжаете и, как говорят наши американские кузены, получаете удовольствие.

– И все?

– Кроме нескольких мелких формальностей. Подписание бумаг и все такое.

Она колебалась.

– Инженерная компания моего мужа только что прекратила существование. Его надул партнер. Весьма вероятно, что его объявят банкротом. Мы теряем наш дом. А Белхеддон у меня не отнимут?

Он отрицательно покачал головой.

– Сочувствую. Но этот дом ваш, не вашего мужа. Если вас саму не объявят банкротом, все будет в порядке.

– И мы можем там жить?

Он засмеялся.

– Ну, разумеется. Но не забывайте, он много лет простоял закрытым. Понятия не имею, в каком он сейчас состоянии.

– Мне безразлично, в каком он состоянии. Он нас спасет! – Джосс едва сдерживалась. – Мистер Корниш, не знаю, как вас благодарить!

Он широко улыбнулся.

– Благодарить вам надо вашу матушку, не меня, миссис Грант.

– И моего отца. – Джосс закусила губу. – Я так поняла, что именно мой отец пожелал, чтобы этот дом стал моим.

Через несколько минут секретарша Джона Корниша внесла маленькую оловянную коробочку, которую торжественно поставила на стол.

– Насколько я помню, у всех ключей есть этикетки. – Джон Корниш подтолкнул коробочку к Джосс. – Если возникнут проблемы, свяжитесь со мной.

Она не могла оторвать глаз от коробочки.

– Вы хотите сказать, что это все?

Он довольно улыбнулся.

– Это все.

– И дом мой?

– Дом ваш, можете делать с ним все, что хотите, естественно, соблюдая условия. – Он снова встал и протянул руку. – Поздравляю, миссис Грант. Желаю вам и вашему мужу счастья и удачного наследства.

4

– Поверить невозможно. Так в жизни не бывает. – Лин Дэвис сидела напротив своей сестры за маленьким кухонным столом и круглыми от зависти глазами смотрела на нее.

Джосс наклонилась к Тому, играющему у ее ног, и подняла его к себе на колени.

– Я тоже поверить не могу. Постоянно хочется себя ущипнуть. Теперь не так страшно потерять все это. – Она обвела взглядом маленькую кухню.

– Еще бы. Вы приземлились на все четыре лапки! – ухмыльнулась Лин. – Ты маме с папой рассказала? – Лин была на два года моложе Джосс и появилась на свет уже после ее удочерения, через пять лет после того, как Элис сказали, что у нее никогда не будет собственных детей. Лин совершенно не походила на Джосс – коренастая, с короткими вьющимися белокурыми волосами и глубокими серыми глазами. Никто не признавал их за сестер.

Джосс кивнула.

– Я вчера вечером звонила. Им мой рассказ показался сказкой. Знаешь, мама так разволновалась, когда я решила поискать настоящих родителей. Боялась, что я разочаруюсь. Но она отлично держалась. – Джосс взглянула на Лин. – Она не придала этому значения.

– Еще как придала! – Лин потянулась к кофейнику и налила себе вторую кружку крепкого черного кофе. – Она жутко расстроилась. Боялась, что ты найдешь другую семью и забудешь ее и папу.

Джосс удивилась.

– Да ничего подобного! Она не могла так думать! – Джосс прищурилась. – Ей это и в голову не приходило. Ты опять затеваешь свару, Лин. Зря ты это придумала. – Она глубоко вздохнула. – Послушай, ты действительно не против того, чтобы присмотреть за Томом завтра? – Она теснее прижала к себе мальчика. – Мы с Люком можем взять его с собой.

Лин покачала головой.

– Нет, я его заберу. Он только будет путаться под ногами, пока вы станете мерить, какой длины вам требуются занавески. – Заметив выражение лица Джосс, она снова усмехнулась. – Ладно, прости. Я не хотела. Я знаю, занавески вам не по карману. Валяйте, поезжайте с Люком и устройте себе настоящий выходной. Ему полезно отдохнуть от всех этих неурядиц с компанией. Мы с мамой с радостью займемся Томом!

Машину вел Люк. Его красивое, крупное лицо осунулось от недосыпа и беспокойства. Джосс протянула руку и коснулась его ладони.

– Взбодрись. Тебе там понравится.

– Думаешь? – Он повернулся к ней и наконец-то улыбнулся. – Да, ты права, обязательно понравится. Если крыша задерживает хотя бы часть дождя и если там есть огород, где можно выращивать овощи, то мне наверняка понравится. А как он, этот дом, выглядит – мне наплевать.

Вся последняя неделя была кошмаром: юристы, банковские служащие, следователи из полиции. С утра до поздней ночи Люк встречался с ними и с кредиторами и бухгалтерами и вынужден был наблюдать, как маленькая инженерная фирма, весь смысл его жизни, рассматривалась под микроскопом. В конечном итоге их банкротами не объявили. Но неприятно было сознавать, что Барри Хендерсона объявили в международный розыск. Отвратительное впечатление от предательства Барри и неизбежная потеря дома мешали Люку по-настоящему радоваться счастью, выпавшему на долю Джосс. Тем не менее, хотя бы временно, пусть дырявая, но все же крыша будет у них над головами. А там они смогут решить, что делать дальше.

Они остановили машину у деревенского магазина.

– Ты не хочешь войти и представиться? – улыбнулся Люк. – Новая хозяйка особняка.

Джосс пожала плечами.

– Что я могу им сказать?

– Правду. Ты должна сказать им правду, Джосс. Здесь ведь и почта тоже. Скоро сюда начнут приходить письма. Дай деревне хоть какой-нибудь повод для сплетен. – Он вылез из машины.

Ветер был просто ледяной, он раскачивал ветви ясеней, растущих на перекрестке и, как голодный пес, рвал последние листья. Джосс последовала за Люком, подняв воротник куртки и пытаясь защититься от ветра, который разметал ее волосы, закрыв лицо и глаза.