Дом на семи ветрах

— А как сложилась дальше судьба Евы Фарнсворт? — спросил Клайд.

Может быть, мистер Грегстон прочел этот вопрос по губам, а может быть, просто продолжил свой рассказ.

— Ева вернулась в Лондон, но спустя несколько недель опять появилась здесь и заявила, что ждет ребенка от Алекса. В это время ваш дед был в отъезде, так что эту историю пришлось расхлебывать вашей бабушке, которая всегда отличалась деловой хваткой. Однако Ева умела торговаться и уехала в Лондон, обеспечив себя и предполагаемого ребенка весьма значительным содержанием.

Примерно через месяц в Дом на семи ветрах вернулась Инесс Макхэм, теперь уже Блейк, с мальчиком лет пяти. Она утверждала, будто в ребенке настолько сильно проглядывают черты фамильного сходства, что вряд ли кому-нибудь может прийти в голову сомневаться в отцовстве Ларри. Полагаю, что с ней также было достигнуто некое финансовое соглашение. Однако несколько лет спустя, когда ваш дед был уже в могиле, а бабушка почти при смерти, Инесс вернулась опять и имела дело уже с Алексом. Видимо, они пришли к какому-то компромиссу, и она исчезла с тем, чтобы появиться уже после смерти вашей бабушки вместе с сыном, который тогда звался Юстином Парвером.

— Так, значит, миссис Парвер это и есть Инесс, — присвистнул Клайд.

— Но позднее выяснилось, что его настоящее имя Юстин Игер, — заявил мистер Грегстон.

— Юстин Игер? — Мы с Клайдом переглянулись.

— Мальчика поместили в частную школу, а миссис Парвер стала домоправительницей у вашего дяди. — Выбив пепел из трубки, мистер Грегстон набил ее свежим табаком. — Полагаю, что ей удалось убедить Алекса в том, что Юстин сын Ларри. Сам он не обсуждал этого со мной, да и вообще никогда не упоминал о брате.

Мистер Грегстон медленно перевел взгляд с меня на Клайда, видимо наслаждаясь эффектом, который произвел его рассказ, и, лукаво подмигнув, проговорил:

— Но вы еще не слышали окончание истории Евы Фарнсворт. Дело в том, что эта молодая девица из мюзик-холла пленила не только Ларри, но и меня тоже. Я поддерживал с ней связь. Со временем Ева резко сменила образ жизни и ударилась в религию, возможно даже чересчур. После рождения сына она отдала его в приют, но «возродившись к новой жизни», как она это называла, снова приехала сюда и принялась умолять Алекса помочь ей вернуть сына обратно. Тогда-то я и предложил ей выйти за меня замуж и получил согласие. Алекс тоже готов был помочь ей, но на том условии, что она не привезет ребенка сюда. Без сомнения, он хотел пощадить мои чувства. Так мы и поженились. — Он надолго замолчал, уйдя в себя. Потом поднял голову и грустно добавил: — С благословения Алекса, как это ни странно.

— Как же все причудливо переплелось! — воскликнул Клайд.

Однако мистер Грегстон его не слышал и не мог прочитать вопрос по губам — рассказывая историю семьи Блейков, он смотрел прямо на меня.

— И опять сработало присущее Еве очарование: она завоевала полное доверие Алекса. Если бы вы знали своего дядю, то поняли бы, каким это было достижением для нее. Несмотря на то что она не относилась к типу женщин, которые привлекали Алекса, скорее наоборот, они стали хорошими друзьями, и я думаю, что он поверял ей многие свои секреты.

— Какие странные взаимоотношения! — воскликнула я, и Клайд взглянул на меня с легкой улыбкой.

— Похоже, твоему дяде повезло, что у него был кто-то вроде Евы, — сказал он. — Их отношения, наверное, напоминали мои отношения с тетей Циннией, за исключением того, что она моя родственница и, полагаю, привязана к своим кошкам больше, чем ко мне.

— Что ж, она может оставаться со своими кошками, если хочет, — рассмеялась я, — и отпустить тебя, то есть… — Тут мне стало не до смеха.

— То есть?

— То есть, если ты захочешь уйти от старой тети…

— И сменить ее на?.. — Клайд взглянул мне прямо в глаза и собрался было поцеловать меня, но мистер Грегстон деликатно закашлялся.

— Я не слишком-то красноречив по своей природе, — сказал он со строгим видом, — но коль скоро уж вы решили дать мне говорить, то лучше выслушайте, если, конечно, вас интересует, что произошло в Доме на семи ветрах в последние годы.

— Продолжайте, пожалуйста, — попросила я, хотя и знала, что он этого не услышит.

— Видите ли, к тому времени Алекс превратил особняк в истинный рай для людей искусства. Как я уже говорил, у него всегда были богемные наклонности. Тут бывали поэты и художники, музыканты и писатели, скульпторы и танцовщики — всех и не упомнишь. Они приезжали и уезжали, привозили своих друзей, оставались на какое-то время, пользовались гостеприимством Алекса и снова уезжали. Были, конечно, и такие, кто задерживался надолго. И Ева была для них как вторая мать, к большому неудовольствию миссис Парвер. Эти двое терпеть друг друга не могли.

Юстин Игер появился в Гнезде Ворона, когда ему было около двадцати лет, в качестве начинающего актера и драматурга, по словам Алекса. Насколько я мог судить, никакого семейного сходства с Блейками в нем не отмечалось. Для доказательства его претензий необходимо было иметь на руках свидетельство о браке Ларри и Инесс, однако документ был каким-то образом потерян или спрятан.

Алекс финансировал постановку одной из пьес Игера, написанной им под псевдонимом. Нам с Евой спектакль доставил немало хлопот. Ева даже сама занималась костюмами. Но все это давно кануло в Лету. Вскоре после постановки Игер исчез, и больше я его никогда не видел. Примерно в это самое время Алекс узнал, что у Ларри есть дочь. Мне кажется, что с тех пор в нем что-то переменилось. — Достав откуда-то карандаш, он начал выковыривать им пепел из трубки.

Нашарив в кармане клочок бумажки, я взяла у него карандаш и написала: «Кто такой Фарнсворт Ипсли?»

— Я не хочу это обсуждать, — торжественно заявил он и поднялся со стула. — Спрашивайте миссис Грегстон. Я должен вернуться к себе в коттедж. — Он снял с себя пальто. — Вот возьмите, это поможет вам согреться. Вряд ли вас здесь побеспокоят, об этом помещении знают очень немногие люди. Оно было вырыто во время войны как бомбоубежище. Ваш дядя страшно боялся немецкого вторжения, поэтому построил и снабдил этот лабиринт всем необходимым. — Он направился к одному из узких проходов. — Так можно пройти к коттеджу, но ни в коем случае не ходите сюда. Можете вернуться через ту дверь, в которую мы вошли, и повернуть направо. Это приведет вас к скалам. Но до пяти тридцати прилив будет стоять высоко, так что лучше вам побыть здесь. — Он указал на темный проход без двери. — Этот путь ведет к собачьему загону. Вы можете услышать лай собак, но они надежно привязаны. Из дома в загон ведет и другая дорога, но не думаю, что кто-нибудь из них знает о ней. Но все-таки посматривайте в ту сторону.

Оставив нам свое пальто и фонарь, мистер Грегстон закрыл за собой дверь. Дрожа от пронизывающей сырости, мы прижались друг к другу.

— Что ты обо всем этом думаешь? — спросила я.

— Теперь многое стало понятным, — ответил Клайд. — Кое-что еще неясно, но можно свести концы с концами. Нет никакого сомнения в том, что Ева Грегстон является матерью Фарнсворта Ипсли и что она в конце концов сумела убедить твоего дядю в том, будто он отец. В результате Фарнсворт Ипсли был упомянут в завещании.