Дом на улице Чудес

Джейми думала, что жемчужно-серый - это именно тот цвет, который она бы выбрала, если бы шила платье для себя. Но она не желала, чтобы между ней и этим платьем возникли какие-то связи, не желала даже на мгновение представлять себя в нем. На миг ей захотелось отказаться от этой затеи. Но мать-одиночка не вправе позволять себе подобные капризы. Что значат ее глупые, романтические бредни рядом с необходимостью растить двух детей?

– К какому дню вам нужно платье?
– чужим голосом спросила Джейми.

– О, дату еще не назначили, так что можете особенно не торопиться. Вы не будете возражать, если я время от времени стану заходить к вам, чтобы посмотреть, как продвигается дело?

– Всегда рада вас видеть.

Мисс Кэррингтон-Блум удовлетворенно кивнула.

– Я так и думала. Мне будет вдвойне интересно посмотреть, что случится с тем, что я увидела в ваших глазах.

– И что же это?

– О, я и так уже слишком много болтаю. Достаточно на сегодня. Не хочу, чтобы вы боялись моих визитов и, увидев меня перед вашей дверью, говорили себе: "Вот опять явилась эта болтливая старая перечница!"

– Я никогда так не подумаю, - улыбнулась Джейми.

Когда гостья ушла, она подхватила детей и закружилась с ними по комнате. Весело хохоча, они пробежали по коридору и ворвались в кухню. Расписание, составленное Гленом, висело на холодильнике. Ниже был прикреплен аккуратно отпечатанный список правил совместного пользования холодильником. Первое из них требовало от нее помечать принадлежащие ей продукты.

– Кушать!
– громко заявила Уинни.

Джейми оторвала взгляд от расписания и только теперь заметила, что все еще держит в руках эскиз платья мисс Кэррингтон-Блум. Бросив рисунок на стол, она наклонилась к дочери.

– Похоже, малышка, мы здесь нелегально.

Сейчас не наше время.

– Кушать!
– повторила Уинни, не желавшая слушать никаких резонов.

Расписание указывало, что в это время Глен должен готовить себе ланч. Но, возможно, оно начинало действовать только с завтрашнего дня?

И тут же на лестнице раздались тяжелые шаги, а затем Джейми услышала, как ее жилец открывает детские воротца вместо того, чтобы перепрыгнуть через них. Причину этого Джейми поняла, когда Глен вошел в кухню. Его колено раздулось, как баскетбольный мяч, так что передвигался он с трудом. При виде Джейми и детей его лицо скривилось в страдальческой гримасе.

– Разве вы не читали расписание?
– процедил он сквозь стиснутые зубы.

– Я только что прочла его Глен, ваше колено... Это из-за моей загородки?

– Да.

– О, Глен, мне так неловко. Пожалуйста, простите меня.

– Я сам виноват. Так что насчет расписания?

Оно вас чем-то не устраивает?

– Как я вижу, вы оставили себе чуть больше часа в день, так что жаловаться мне не на что.

Ну а если вам вдруг захочется перекусить среди дня? Или выпить кофе?

– У меня есть электрический чайник наверху. И я не перекусываю.

– Мужчина с потрясающей силой воли.

– Верно.

– Что вы намерены делать с вашей ногой?

– Положу на колено лед и приму пару таблеток.

– А мне кажется, что вам лучше показаться врачу.

– Вам так кажется?

– Его голос был холоден, как упомянутый им лед, но лицо побледнело от боли.

– Я уверена в этом.

– А я уверен, что нам всем будет лучше, если вы избавите меня от ваших советов, пока я здесь живу.

– Прошу меня простить, - произнесла Джейми с напускным смирением.
– Я немедленно запишу это правило вторым пунктом в списке.

– Что будет очень разумно с вашей стороны.

Глен не без труда добрался до стула и рухнул на него.

– Разрешите я приготовлю вам поесть, - предложила Джейми.
– Чего бы вы хотели? Я купила орехового масла. Тэм просто обожает его.

Ореховое масло! Она предлагает ему ореховое масло, словно двухлетнему ребенку!

– Я могу сделать омлет, - поспешно добавила Джейми.

– Я не хочу, чтобы вы готовили мне еду. Я хочу, чтобы вы покинули кухню и не возвращались раньше, чем наступит ваше время согласно расписанию.

– И не подумаю. Это из-за меня вы повредили колено.

– Я знаю, спасибо.

– Я только что, прочитав расписание, выяснила, что сейчас не ваше время.

– Но ведь выяснили!

– Да, конечно. Дети, мы немедленно уходим.

Уинни и Тэм, с озабоченным видом копавшиеся в буфете, одновременно вскинули на мать удивленные глаза.

– Кушать!
– напомнила Уинни.

– Сейчас очередь мистера Джордана. Мы можем сходить в город и перекусить там.

– Дядя даст кушать, - решила Уинни, и Тэм, во всем слушавшийся сестру, вытащил из буфета ложку и гордо отнес ее на стол.

– Ради Бога, покормите детей здесь, - раздраженно простонал Глен.
– И раз уж вы все равно здесь, достаньте и мне чего-нибудь. У меня в холодильнике должны быть бобы с грудинкой.

Джейми показалось, что при этих словах в его глазах мелькнул озорной огонек.

– Уже нет, - спокойно отозвалась она.

– И куда же они делись?
– шелковым голосом поинтересовался Глен.

– Испортились, я полагаю. И то, и другое было зеленого цвета.

– Вас бы не затруднило не прикасаться больше к моим продуктам?

– Вы еще должны поблагодарить меня. Возможно, я спасла вам жизнь, помогая избежать пищевого отравления.

– Откуда вы знаете, может быть, я предпочитаю умереть от пищевого отравления, а не сломать себе шею, упав с лестницы? Я свободный человек. И я имею право есть испорченную грудинку, если пожелаю.

Джейми посмотрела на него, и неожиданно ей вспомнились слова мисс Кэррингтон-Блум.

Одинок, как верблюд в коровьем хлеву. Разбитое сердце.

– Уф!

– Вы что-то сказали?

– Нет, ничего.

Она сделала ему омлет, за который Глен мрачно поблагодарил ее. Усадив детей в высокие стульчики, она положила омлета и им, а затем и сама пристроилась у стола.

Листок с эскизом свадебного платья лежал прямо перед Гленом, и тот подозрительно рассматривал его.

– И что же это такое?
– поинтересовался он наконец.