Дом престарелого моллюска

– В общем, в сфере выше услышанного, я вас тут подожду однозначно, – зевнул Чемерон-Зенезеба. – Заодно и за транспортным аппаратом присмотрю, чтоб не провалился куда-нибудь в неизвестность.

– Давайте поступим следующим образом, – Гейс поочередно заблокировал все активные функции пульта управления, – вы остаетесь в модуле, а я выйду, погляжу, что там и как.

И, упредив возражения Мантий-Мукоделиса, одним движением руки, решительно приподнял шлюзовую панель и выскочил наружу. Поток обжигающе горячего воздуха ударил откуда-то снизу. Отпрянув в сторону, Гейс увидал, что стоит на широкой земельной трещине, откуда и вырвалась горячая воздушная струя. Перешагивая через трещины, Гейс направился к башням, спиной ощущая взгляды запертого в модуле экипажа. На пути к башням находилась недостроенная беседка со странным столиком и пеньками. Гейс не мог пройти мимо, не рассмотрев этого вблизи. Неровный полукруг арки одним краем уходил в грунт, а другой обрывался в полуметре от земли. Опасаясь притрагиваться к чему-либо, он разглядывал переплетение толстых темно-коричневых гладких стеблей. На первый взгляд витье казалось хаотичным, но при внимательном рассмотрении, прослеживался четкий, даже красивый рисунок. То, что издали показалось столом, на самом деле отношение к данному предмету имело весьма приблизительное и скорее напоминало здоровенный металлический гриб с вздувшейся шляпкой неправильной формы. Два «пенька», располагавшиеся рядом на небольшом расстоянии друг от друга, походили на не успевшие как следует подрасти грибы с только-только наметившимися шляпками. Взрослый «гриб» был Гейсу по пояс, маленькие доходили до колен. Заинтересовавшись «грибами» и их назначением, Гейс все-таки решился потрогать сначала ножку, потом шляпку самого большого. На ощупь невозможно было определить, из чего это сделано: и не дерево, и не металл, но нечто плотное, твердое, холодное. Присев на корточки, Гейс поковырял почву у основания «гриба», желая посмотреть, за счет чего он стоит, не падая. Будучи уверенным, что ножка просто вкопана в землю, молодой человек не мог не удивиться, увидав нечто похожее на толстые корни, уходящие в глубину. Заинтересовавшись, он осмотрел и арку, обнаружив, что и у нее имеются корни, а вторая сторона, не касавшаяся земли, предположительно, просто еще не доросла. «Надо же, – подумал Гейс, – в жизни бы не заподозрил, что это могут быть растения!»

Из глубоких трещин в пересохшей земле с короткими интервалами продолжали вырываться горячие струи, и Гейсу пришло на ум сравнение с человеческим дыханием. Подойдя поближе к башням, он обошел вокруг них, осматривая со всех сторон. На мысль, что и у башен могут быть корни, натолкнула Гейса выпирающая из земли гладкая округлость точь-в-точь в цвет почвы. Судя по всему, это могла расти четвертая башня. Не смотря на то, что земля казалась пересохшей до окаменения, тем не менее, она легко крошилась под руками, рассыпаясь мельчайшим песком. Гейс сначала попытался раскопать подрастающую башню, но ничего интересного не увидел, слишком глубоко уходили стенки, только они были не гладкие, как округлость на поверхности, а грубо-шероховатыми, покрытыми плотной сеткой трещин. Затем любопытство отвело Гейса под стены ближайшей «взрослой» башни, где он продолжил раскопки. Корни были. Толстые, узловатые, самые что ни наесть настоящие корни.

– Интересно, – вслух проговорил Гейс, отряхивая руки, – и что же там внутри?

Осмотр центральной, самой большой, словно раздувшейся изнутри башни дал неожиданные результаты: Гейс нашел окно и дверь. Зарешеченное круглое отверстие высоко над землей и круглая же дверь, напомнившая Гейсу крышку входного люка в технические системы малого корабля. Сначала он попробовал толкнуть дверь, затем взялся за верхнюю часть, потянул на себя и тут же отпрянул назад, отдергивая руки – край двери оказался мягким и теплым, похожим на живую плоть, обтянутую темной плотной кожей. Гейса даже передернуло от неожиданности и отвращения.

– Гейс, – раздалось вдруг за спиной.

– А-а-а! – подпрыгнул он от испуга. – Кто тут?!

За его спиной стоял Мантий-Мукоделис.

– Ох, отец, как же вы меня напугали! Что вы тут делаете? Как вообще выбрались из заблокированного модуля?

– Мы предприняли коллективный интеллектуальный штурм и всё там разблокировали.

– Зачем?! – ужаснулся Гейс, моментом представляя, что коллектив мог натворить с пультом управления при помощи своего интеллекта. – Весь аппарат наверняка погубили, да?

– Нет, нет, не переживай, с аппаратом все в порядке… мы так думаем. А разблокировались мы от волнения за тебя, ты скрылся из поля видимости и слишком долго не возвращался. Вот мы и решили…

Из-за соседней башни показались остальные члены экипажа во главе с муариллой.

– А модуль без присмотра бросили? – возмутился Гейс.

– Там все равно никого нет и не предвидится, – успокоил Рамонра. – Нашел что-нибудь интересное?

– Да вот, – указал Гейс сначала на окно, а потом на дверь. – Очень странные эти штуковины, никак не пойму, что это такое? Там, внизу, корни, самые настоящие корни, уходящие в землю, а вон там, смотрите, окно с решеткой, а вот здесь дверь, причем на ощупь она мягкая и теплая – гадость невероятная. Кстати, стол с недостроенной беседкой, тоже с корнями.

– На растения не похоже, – заметил Чемерон-Зенезеба. – А внутрь можно заглянуть?

– К этой двери я больше не притронусь, кому интересно, рискуйте. Внутрь она не открывается, тяните на себя.

Самым осторожным оказался Нело:

– Ни к чему туда лезть! Зачем это вообще нужно?

Самым любопытным – Мантий-Мукоделис:

– Настолько необычное сооружение, непременно стоит поглядеть на него изнутри!

И, самым небрезгливым – Чемерон-Зенезеба. Из нагрудного кармана он извлек тончайшие металлизированные перчатки, благодаря коим в руках удваивалась сила, внимательно осмотрел дверь, взялся за боковой и верхний край и потянул на себя. С громким чавкающим звуком дверь поддалась и стала открываться, растягивая бледные сукровичные нити. Изнутри повеяло сладковато-влажным духом, и ноздри муариллы задрожали.

– Живой плотью пахнет эта башня, – заметил Рамонра. – Если мы зайдем внутрь, не начнет ли она нас переваривать?

– Я останусь снаружи, – твердо заявил Нело. – Должен же кто-нибудь вас подстраховать и в случае чего вспороть башне брюхо.

Обрывая сукровичные нити, Чемерон-Зенезеба раскрыл дверь пошире и заглянул внутрь.

– Тут лестница.

Стенки башни отдаленно напоминали пучки красно-коричневых мышечных волокон, а розоватые лестничные ступеньки, уходящие вверх, росли друг из друга, скрепляясь то ли корнями, то ли сухожилиями.

– Ничего себе… – переступив порог, Гейс поглядел вверх. – Эта штука, что и вправду живая?

– Вряд ли, – Чемерон-Зенезеба подошел к лестнице и присел на корточки, разглядывая ступени, – скорее всего, искусная имитация, фантазия архитектора.

Не снимая перчаток, он потрогал нижнюю ступеньку, затем встал на нее, пробуя на прочность.

– Поднимемся?

Гейсу не очень этого хотелось, но оставлять без присмотра бросившегося вперед всех Мантий-Мукоделиса и поспешившего за ним муариллу, он не рискнул. Хоть лестница и казалась достаточно прочной, поднимались, держась на приличном расстоянии друг от друга. Ступеньки чуть заметно пружинили и прогибались, а корни-сухожилия угрожающе тянулись, потрескивали, но держались. Через круглое узкое отверстие гости попали в небольшое помещение с низким потолком и тем самым зарешеченным окошком, виденным снаружи. По центру располагалась странная конструкция, занимающая собой почти все пространство. Конструкция походила и на ракушку со спиленной вершиной и на модель спиральной галактики, состоящую из переплетений кровеносных и мышечных систем. От пола до середины переплетения выглядели неподвижными, окаменевшими, с сероватым пыльным налетом, от середины до верху – наполненными цветом и жизнью. Из центра композиции просматривались системы каких-то причудливых органов, а сравнительно небольшое серединное углубление, такое же спиралевидное по форме, как и вся конструкция, зияло пустотой, чернело запекшимися сгустками и высохшими оборванными трубками различного размера.

– Чемерон, хочешь сказать, это тоже фантазия архитектора? – Гейс озадаченно рассматривал конструкцию. – Какого-то очень-очень больного архитектора, да?

– Х-м-м… – ответил расследователь. Он прошелся взад-вперед и остановился у окна, глядя на неровные бурые края, напоминающие подсохшее, заветревшееся мясо и тянущиеся снизу вверх толстые жилы, снаружи показавшиеся прутьями решетки. – Даже не знаю…

Из бокового кармана он извлек крошечную плазмоидную камеру и записал на нее вид конструкции со всех сторон, а заодно и окружающий интерьер.

– Есть у меня одно предположение, – подал голос муарилла, с задумчивым видом восседавший при входе. – На первый взгляд совершенно безумное, но, как раз таки оно все и объясняет.

– Какое предположение?

– Я думаю – это астроид.

Глава семнадцатая

– Что еще за астроид? – Чемерон-Зенезеба помахал Нелуро, стоявшему у подножья башни.

– Дорогой мой, – вмешался Мантий-Мукоделис, – но разве не было доказано, что существование астроидов – миф, что такая форма жизни в принципе невозможна?

– На данный момент хочется рискнуть и взять на себя смелость утверждать, что, в принципе, возможна. – Рамонра поднял заднюю лапу, желая почесать себя за ухом, но передумал и лапу опустил.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сказал Гейс. – И вообще, идемте вниз. Такое ощущение, будто в чьем-то животе находимся.

По выходу из башни, они незамедлительно были атакованы градом вопросов Нело.

– Да погоди ты, – отмахнулся Гейс. – Так о чем вы говорили? Что это еще за астроид такой?