Дом с оранжевой крышей. Часть 1. Диди

столика. Тристан покачал головой и сгреб сестрицу в охапку.

— В-вампиры н-не пьянеют, — упорствовала она, пытаясь вывернуться из

его медвежьих объятий, что было практически бесполезно.

— Это потому что они столько не пьют как ты, исключение мое несчастное,

— вздохнул Тристан, подхватил сестру на руки и понес к выходу. Эмили начала

клевать носом, уронив голову ему на плечо. — Диди, увидимся! — прокричал он на

ходу.

Когда ребята вышли из клуба, Диди оглядела зал и увидела, что Эйдан

сидит у барной стойки с очень грустным видом. Ей стало жаль его, — совершенно

ясно, что у него разлад с единственной любимой дочкой. Она подошла к нему и

мягко положила свою руку ему на плечо. Он обернулся, и в его взгляде явно

читалось удивление.

— Эйдан, не хотите потанцевать? — спросила его Диди, лукаво улыбаясь.

Он помедлил секунду, затем, встав, слегка поклонился ей и ответил:

— С удовольствием.

Играла спокойная, медленная и какая-то забирающаяся в глубину души

музыка. Эйдан и Диди медленно кружились по залу. Танцевать с ним было все

равно что перенестись на век назад, ощущая себя аристократкой на

11

[e-mail]

торжественном балу. Эйдан держал Диди так осторожно и почтительно, будто она

была хрупкой фарфоровой статуэткой, бесценной и прекрасной. Диди закрыла

глаза, и её полностью поглотила музыка и движения танца. Она позволяла Эйдану

вести, полностью отдав контроль в его руки.

«Интересно, — закралась ей в голову мысль, — сколько же ему лет?»

— Немногим более двухсот, — ответил ей Эйдан. И, глядя, на внезапно

покрасневшие щеки девушки, смутился сам. — Простите, просто у Вас очень

громкие мысли. Но всё равно это меня не извиняет, я не должен так бесцеремонно

себя вести.

— И все вампиры могут так делать? — спросила его Диди, опустив глаза и

пряча взгляд где-то у него на плече.

— С возрастом и развитием способностей мы начинаем четче слышать

мысли людей. Иногда просто ощущаем их эмоции. Некоторые вампиры

пользуются своим даром, чтобы получить какую-то необходимую информацию,

но это давно уже не одобряется в нашем обществе, — грустно усмехнулся Эйдан. —

Иногда воспринимаешь это как проклятие, ведь некоторые вещи лучше просто не

знать.

— Зато вам можно какой-то секрет сообщить в присутствии других, — нашла

положительную сторону Диди. — И легко узнать, нравишься ли ты человеку,

которым сам заинтересовался.

Эйдан снова покраснел и добавил, немного понизив голос:

— Но для этого нужно находиться довольно близко к этому человеку.

Например, как сейчас мы с Вами.

— Кстати, — вспомнила девушка, — я давно хотела, чтобы Вы ко мне

обращались на «ты».

— Отныне так и будет, — согласился её собеседник. — Тогда Вы… ты тоже

так говори.

— Это как-то странно, — засмеялась ведьмочка, — обращаться на «ты» к

тому, кто старше тебя раз в 10.

«Чёрт, — подумала она. — Наверняка грубо прозвучало».

Эйдан в очередной раз порадовался, что красноватый свет в клубе хоть

немного скрывает румянец от смущения на его обычно бледной коже.

Когда Диди попрощалась с ним и направилась к выходу из клуба, где её уже

ждало такси, он неотрывно смотрел на нее, на её длинное платье из струящегося

розового шелка, отливавшее красным, как и все в «Бархате». Она не была похожа

на других девушек, которые безвылазно сидели за стойкой клуба каждую ночь,

пытаясь напропалую кокетничать с Тристаном или набиться в подруги к Эмили. В

отличие от них, на Диди не было ни грамма косметики, и она всегда была скромно

одета по сравнению с девчонками, щеголявшими в платьях, которые в эпоху его

юности могли бы принять за ночное бельё (которое и то было скромнее).

Когда за ней закрылась дверь, закончилась песня, под которую они

танцевали. Но на его руках и одежде остался её искрящийся и волнующий запах

чудес и праздника.

***

Какой день самый главный в жизни девушки? Большинство прекрасных

дам с ходу ответит на этот вопрос, радостно прокричав «Свадьба!». Но для Алис

Фицджеральд самым главным днем её жизни стал день, когда в шестнадцать лет

она умудрилась ускользнуть от полиции, чуть не поймавшей её на краже

драгоценностей в доме, принадлежащем компаньону её отца и, по

совместительству, важной шишке в криминальном мире её города. Алис удалось

12

[e-mail]

сбежать и от представителей закона, и от тех, кто стоит по другую его сторону, и от

собственной разгневанной семейки. С новыми документами она начала новую

жизнь в Бриджпорте, где познакомилась с такими же искателями приключений и

встретила человека, который принял её такой, какая она есть, и стал для неё

самым близким другом.

Сейчас её ждал украшенный сад рядом с их домом, накрытый стол,

выставленные стулья для гостей и сам синеволосый жених, роднее и лучше

которого для неё не было никого в целом мире. Алис посмотрела на себя в зеркало

и поняла, что сейчас разревется.

— Милая, успокойся! — бегала вокруг неё Хэйли с расческой в одной руке и

лаком для волос в другой. — Ты испортишь слезами весь макияж! Что-то я не

верю в его водостойкость.

Алис издала какой-то странный всхлип и судорожно вцепилась в свой

шикарный наряд.

В комнату ворвалась Диди, победоносно размахивая набором заколок.

— Я нашла их! — торжественно прокричала она. Хэйли со вздохом

облегчения бросилась за ними, но вдруг остановилась и изумленно воззрилась на