Дом с оранжевой крышей. Часть 1. Диди

Он увидел, что к ним медленно идет мужчина, довольно харизматичный, стройный, в костюме, который бы не отказался носить и сам Ван Голд. Глория за спиной жениха вся сжалась, её острые ногти впились ему в плечо.

– Добрый вечер, мистер Ван Голд, - у незнакомца оказался низкий приятный голос. Он не производил отталкивающего впечатления, напротив, располагал к себе. Вот только в его глазах притаилась тоска, а блеснувшие за губами клыки выдали его сущность. Вампир. Тоже вампир.

– Чем могу служить, мистер?...
– вопросительная интонация в голосе Эйдана смешалась с предупреждающей.

– Мистер Блэйн, - представился тот, устремив свой взгляд на дрожащую Глорию. Женщина, хоть и попавшая в капкан страха, гордо вскинула подбородок, но не выдержала и отвела взгляд.

– У Вас какое-то дело к моей невесте?
– без обиняков задал вопрос Эйдан. Блэйн некоторое время рассматривал его, затем вновь переводил взгляд на певицу, затем вздохнул и достал сигару.

– Уже нет, уже нет, - хмыкнул он.
– Раз она Ваша невеста...
– сделал он ударение на слове "Ваша".
– А когда-то была моей... Ну что ж, времена меняются. Желаю вам счастья. Надеюсь, она не разрушит твою жизнь, как сделала это со мной, Ван Голд. Я больше вас не потревожу. Прощай, Глория.

С этими словами он слегка поклонился Эйдану и, чуть сгорбившись, зашагал к выходу из зала. Эйдан проследил за ним взглядом, затем повернулся к невесте, крепко обнял её и прошептал ей тихо, но твердо:

– Со мной тебе нечего и некого бояться. Я никому не позволю причинить тебе вред. А прошлое пусть останется прошлым.

Дэвид, наблюдавший за всей этой сценой, заметил, что Блэйн покинул клуб. Молодой человек пулей вылетел на улицу. Он застал вампира у автомобиля, тот как раз садился в салон, выбросив сигару.

– Мистер Блэйн, подождите!
– крикнул Масгрейв, подбегая к "Форду". Тот не стал заводить машину и вопросительно уставился на Дэвида.

– Вы... Вы знаете Глорию Стар?
– выпалил юноша.

Блэйн горько усмехнулся и запустил мотор.

– Знал, в прошлой жизни. А Вам какое дело?

– Эйдан Ван Голд - мой друг, - твердо проговорил Дэвид.
– Я не хочу, чтобы он пострадал из-за чего бы то ни было. Будь то происки врагов или коварство женщины.

Блэйн изучающе окинул его насмешливым взглядом, однако, соизволил ответить:

– Если Ваш друг влюблен, Вы его не спасете. Мы собирались пожениться. Я обратил её, ведь она только и твердила о том, как прекрасно и долго мы будем жить вместе. Только вот перед самой свадьбой она упорхнула в Рорин Хайтс. Я искал её два года, и вот нашёл, в этом захолустье, с новым мужчиной.

Он отвернулся от Дэвида, поднял стекло и поехал. Глядя на удаляющийся автомобиль, Масгрейв думал, что даже если он сообщит Эйдану о том, что узнал, это никак не повлияет на решение его друга.

***

Глория подставила руку под солнечные лучи, льющиеся из окна. Она любовалась тем, как они из-за стекла золотят её кожу, не причиняя ей ни малейшего вреда. Затем вздохнула и повернулась к Эйдану.

– Жаль, что я не могу вот так наслаждаться солнцем где-нибудь на курорте, - пожаловалась она ему.
– Иногда сидеть в четырех стенах бывает ужасно утомительно и скучно!

– Так значит, наш медовый месяц кажется тебе скучным?
– нарочито возмущенно спросил Эйдан, затем, обхватив жену, перекатился с ней на другую сторону кровати и принялся её целовать и щекотать одновременно. Глория, хихикая, отбивалась с криками: "Перестань! Ну, Эйдан, прекрати, я же боюсь щекотки!"

Ван Голд перестал её щекотать, однако, поцелуи не прервал. Глория закрыла глаза и, крепче обнимая мужа, пробормотала:

– Нет, он не кажется мне скучным. Только жаль, что он скоро закончится...

Эйдан перевернулся на спину, увлекая жену за собой. Нежно гладя её по щеке, он пообещал ей:

– Я буду гораздо меньше пропадать на работе, дорогая, и больше времени проводить дома. А сегодня утром давай вообще не вылезать из постели?..

– Это меня устраивает, - промурлыкала Глория, наклоняясь к нему с поцелуем.

Внезапно она села и прижала ладонь к губам. Не успел Эйдан спросить, что случилось, как она вспорхнула с его колен и выбежала из спальни. Обеспокоенный муж последовал за ней, недоумевая, что произошло. Он нашёл её в ванной комнате: она только что умылась и держала в руках махровое полотенце.

– Милая, ты в порядке?
– спросил Ван Голд с тревогой глядя на нее.

Глория немного колебалась, затем, тихо проговорила с извиняющейся улыбкой:

– Мне стало плохо, но сейчас уже все в порядке. Наверное, слишком много шампанского вчера.

– А может...
– Эйдан перевел взгляд на её талию и абсолютно плоский живот, никак не выделяющийся под тонкой шелковой тканью, - может, ты ждешь ребенка?..

Глория недоумевающе посмотрела на него и прыснула.

– Ты шутник, дорогой, - со смехом сказала она, вешая полотенце на крючок.
– Вампиры же не могут иметь детей.

Что-то в выражении его лица заставило её оборвать смех. Она почувствовала, как будто её грудь придавливает каменная плита, а ей не хватает воздуха.

– Это ты шутница, - спокойно произнес Эйдан.
– Как, по-твоему, я родился?

Глория побледнела, и ему показалось, что она вот-вот упадет в обморок.

– То есть, - медленно проговорила она, - ты не был обращён?

– Да, - подтвердил он, придвигаясь к ней, чтобы, в случае чего, подхватить её и не дать ей упасть на пол.
– Мои родители - вампиры. Неужели ты не знала, что мы способны иметь детей?

Глория практически не дышала. В её глазах застыл такой страх и ужас, какого он ещё не видел. Она медленно поднесла ладонь к своему животу, накрыла его и хрипло проговорила:

– Значит, я вполне могу... быть беременна?

Она начала медленно оседать на пол, Эйдан тут же метнулся к ней и подхватил её на руки. Он сел прямо на кафель, усадил её на себя и твердо и убежденно заговорил:

– Милая, я понимаю, что у тебя шок, но ведь это прекрасная новость! Нас будет трое, и этот малыш будет самым красивым, самым замечательным! Я всегда буду рядом с тобой, мы вместе оформим детскую...

– А моя карьера?
– перебила она его, глядя на него полными слез покрасневшими глазами.
– Как я буду выступать на сцене и ездить на гастроли с огромным животом? Когда я буду петь, если придется менять пеленки, кормить и успокаивать ревущего младенца?! И все время посвящать ему?
– её голос сорвался, и она спрятала лицо в ладонях.
– Боже, моя жизнь только стала идеальной, и тут же все испортилось...