Дом с привидением

Спиной она чувствовала толчки его сердца, которое, казалось, готово выпрыгнуть из груди. Неожиданно для себя она вдруг ощутила, что ее собственное сердце бьется в том же ритме, они стали одним организмом, с одним сердцем, с одной сетью вен и артерий, по которым тек один поток крови.

— Невероятно, — прошептала Сашка и медленно развернулась к Павлу.

Его лицо оказалось напротив ее лица. Его ресницы коснулись ее щеки. Его дыхание разлилось по коже теплой волной. Она почувствовала шелковую нежность его губ и, падая в путы его объятий, ощутила растущее желание быть к нему еще ближе. Проникнуть в его плоть и кровь, раствориться в нем. Она подумала, что подобное ни словами, ни мыслями определить невозможно, это можно лишь почувствовать.

Прошло по меньшей мере два века, прежде чем он оторвался от ее губ. Сашка открыла глаза. Мир плавал в тумане. Мир, который поглотила тишина.

Она боялась заглянуть в его глаза. Боялась неизвестно чего. Она опять не задавала себе вопросов, чтобы не найти жестоких ответов. Его пальцы с силой сжали ее запястья.

— Ты уйдешь сейчас? — догадалась она.

— Мне нужно…

— Но потом ты вернешься?

— Да. — Он отпустил ее и медленно вышел на улицу, так и не оглянувшись ни разу.

* * *

За спиной кашлянули. Сашка дернулась и медленно повернулась. В проеме двери стояла Виктория. Она молчала. Могла бы и дальше молчать, потому что и без слов все было понятно. В первом неосознанном порыве Сашке захотелось сбежать. Взбежать вверх по лестнице, юркнуть в свою комнату, запереть дверь на ключ и больше никогда не выходить из своего укрытия. Но она справилась со своим малодушием.

— Как долго ты тут стоишь? — выдавила она из себя и покраснела.

— Достаточно долго, — Вика еще и улыбнулась.

«А черт с ней, с хозяйской честью!» — решила Сашка и шагнула к лестнице.

— Он нравится тебе? — тетушка тоже сделала осторожный шаг в том же направлении, словно надеялась перехватить беглянку и завершить разговор уже насильно.

— Павел? — Саша взялась за перила.

— Павел? — Виктория сморщила нос и мотнула головой. — При чем здесь Павел? Тебе Сережа нравится?

Сашка хлопнула глазами, открыла рот и еще раз хлопнула глазами. Пауза затянулась.

«Либо у тетки помутнение рассудка, либо проблемы со зрением. И то и другое явно неутешительно…»

— Я спрашиваю, потому что… — тетя опустила глаза и замялась.

— Вот-вот, — Сашка подбодрила ее кивком, — очень бы хотелось это знать.

— Дело в том, что…

«Скорее всего все-таки помутнение рассудка», — успела подумать она.

А потом все, включая и их бессмысленный разговор, потеряло значение. Во всяком случае на ближайшее время. Откуда-то из глубин дом разорвался оглушительным Лидкиным криком.

Крик стремительно перешел в визг, похожий на тот, с коим взлетает реактивный самолет.

Сашка лихорадочно посмотрела на Викторию.

— Ой, чует мое сердце! Только бы не труп! — тихо пролепетала та.

— Типун вам на язык! — проворчала Валентина, появившаяся из малой гостиной и просеменившая по направлению к двери в боковые комнаты, где обитала прислуга. Лидка визжала именно оттуда.

Сашка и Виктория, разумеется, понеслись следом. Попав в узкий коридор, Сашка поняла, что Лидка обладает сверхъестественным по силе голосом с широким звуковым диапазоном. Куда там одному реактивному самолету! Она бы могла перевизжать весь военный аэродром, даже если бы его начальству вздумалось запускать в небо всю технику разом.

— Ох, чует мое сердце, — уже более взволнованно повторила за спиной Виктория.

— Мое тоже, — согласилась с ней Сашка.

Визги вдруг оборвались, и где-то в конце коридора, за поворотом, послышался глухой стук, словно на пол уронили мешок с песком.

— Опять они в обморок свалились, — недовольно прокомментировала Валентина и прибавила шагу.

Завернув за угол, она тут же вскрикнула и попятилась назад, преградив путь подбежавшей Сашке. Виктория уже врезалась в них обеих.

— Ап! Ап! Ап! — прокудахтала домоправительница, тыча указательным пальцем куда-то вдаль.

С этим она позволила себе уронить свое далеко не хилое тело в Сашкины объятия.

Та проследила в указанном направлении и, забыв о Валентине, лихорадочно дернула руки вверх и зажала собственный рот, чтобы не уподобиться Лидке и не начать истошно кричать. Домоправительница рухнула на пол и теперь кудахтала уже под ногами. Сашка обошла ее и уставилась на окно.

В сущности, ничего страшного там не происходило, просто зрелище, открывшееся ее глазам, было уж очень необычным.

Уцепившись за подоконник руками, за окном висели трое: Вован, майор Ляпов и капитан Синичкин. Они барахтались, как дети в лягушатнике, только лягали друг друга совсем по-взрослому и сопровождали свои действия вполне взрослыми высказываниями, смешанными с неприятным злобным пыхтением.

Виктория поморщилась. Сашка бы вообще ушла, да валявшаяся рядом Валентина загородила весь проход.

— Сукин ты сын! Сволочь! Паскуда окаянная! — рычал майор Ляпов, скорее всего обращаясь к Вовану.

— От сволочи слышу! — задиристо ответил тот, сопровождая оскорбление очередным пинком, который пришелся не по назначению, а по ягодицам доселе молча сопящего капитана Синичкина.

— Ах ты… — тот задумался на мгновение, подыскивая наиболее точное определение. — Ах ты, гундосая скотина!

Это особенно оскорбило Вована, он начал активно подпрыгивать, раздавая пинки обоим.

— Ты думаешь, они в состоянии раскрыть хоть какое-нибудь преступление? — как бы между прочим спросила Виктория Сашку.

Та, пожав плечами, покачала головой:

— Что-то сомнительно…

— Руки за спину, болван, мать твою! — взревел майор Ляпов после очередного пинка, который, кстати сказать, достался ему вовсе не от Вована, а от Синичкина.

— Сейчас! — с издевкой пискнул Вован и снова лягнул представителя власти.

— Господа! — позвала их Виктория. — Что тут происходит?

Ее узрели сразу. Ляпов и Синичкин тут же замерли, больше не обращая внимания на наносимые удары. Вовану присутствие женщин было, что называется, по барабану, он продолжил нехитрую возню. Остальные мужчины попытались натянуть на физиономии приветливые улыбки, которые удерживали с явными усилиями, мужественно содрогаясь под ударами.