Дом с привидениями

(Это вовсе не метафора. В начале двадцатого столетия одна из европейских разведок успешно создала своему агенту, замаскированному под странствующего факира, репутацию «чудотворца». «Чудо» состояло в том, что самые сильные арабы не могли поднять небольшой сундучок. А секрет был в том, что к металлическому ящичку через металлическую же подставку подводился ток, : включался сильный электромагнит, и бессильны оказывались любые силачи…)

Мессией и пророком для интеллигенции стал человек по имени Григорий Явлинский, объявленный виднейшим экономистом современности за создание незабвенной программы «500 дней по которой за означенный срок экономика России якобы должна была волшебным образом перестроиться и превратить страну в подобие Эдема. Так и написано было: на сто тридцать день прекращается инфляция… на двести тринадцатый чиновники перестают брать взятки., на четыреста пятый благосостояние народа возрастает ровно на сто пятьдесят процентов… Что-то вроде того.

Это была прекрасная программа. С одним-единственным недостатком: она могла работать только в некоем виртуальном мире, населенном безвольными фигурками, которых можно переставлять с клетки на клетку сколько душе угодно.

Самое смешное, что Явлинский — определенно сам того не зная —просто-напросто наступил на те же грабли, что и Бенито Муссолини за полсотни лет до него…

Муссолини в свое время написал основополагающий труд под скромным названием: «Доктрина фашизма». Собственно, это книжечка карманного формата, состоящая самое большое из сорока страничек. В отличие от Гитлера, откровенно призывавшего разжиться всеми окружающими территориями, до которых только сможет дотянуться рука арийского сверхчеловека, Муссолини в своей «доктрине» не высказывал ни националистических, ни расистских идей. Там и речи не шло о национальной исключительности, истреблении всех «недочеловеков» и захвате чужих территорий. Многих это, допускаю, удивит, но именно так и обстояло…

Дуче всего-навсего намеревался создать в родной Италии так называемое «корпоративное государство». Царство Божье на земле. В упрощенном (но отнюдь не карикатурном!) изложении выглядит это так: население соблюдает все законы и предписания, вовремя платит налоги, в едином порыве сплачивается вокруг властей и ударно трудится на благо родины. Власть, в свою очередь, неустанно и трогательно заботится о населении — оперативно рассматривает жалобы и водворяет справедливость, не берет взяток, не волокитит… словом, денно и нощно радеет о благе народном.

Положа руку на сердце, это отличная программа. Великолепнейшая. С одним-единственным недостатком, но делающим ее невыполнимой: программу невозможно было претворить в жизнь в Италии. Итальянские чиновники частенько брали взятки, наплевательски относились к своим обязанностям, развели жуткую бюрократию, сплошь и рядом оставаясь глухи к чаяниям народным. А народ, в свою очередь, частенько нарушал законы и не собирался от этой привычки отказываться.

И не в Италии дело. Эта великолепная программа не работала бы в Германии и Аргентине, Швеции и Уругвае, Великобритании и на Таиланде. Нигде не работала бы! Поскольку рассчитана она не на реальные страны и реальных людей, а на некое «идеальное общество», которого в природе не существует.

Вот и получилось так, что Муссолини вместо построения царства Божьего на земле связался с Гитлером. Итальянская армия вторглась на Балканы и в Африку, свирепствовала тайная полиция, партизаны уходили в горы — и кончилось все тем, что сочинителя утопических программ подвесили за ноги…

Такой же утопией была и программа Явлинского. Ничего удивительного в этом, по сути, нет. Если учесть, что автор программы, призванной перестроить российские, как нас учили в школе, «производительные силы и производственные отношения», ни того, ни другого, простите, и не нюхал. Кроме пары лет, когда, параллельно с учебой в вечерней школе, трудился слесарем в львовской стекольной фирме.

Затем у него развернулась чистой воды карьера «ученого экономиста». Диплом московского Института народного хозяйства, там же аспирантура, работа в НИИ управления угольной промышленности и НИИ труда…

В 1989 году академик Леонид Абалкин, став зампредсовмина, вспомнил о бывшем ученике и пригласил его в свою комиссию по экономической реформе. Феерические были времена, каких только назначений тогда не делалось!

Но молодой человек решил, что — вот она, судьба. И на полном серьезе принялся сочинять программу, как перестроить экономику. Если кто не помнит, это была программа «500 дней». Ее уже почти утвердили, но потом все же одумались. Повезло парню. Если б ее приняли, это его имя, а не Гайдара, стало бы в русском языке ругательством. А так он на своей неудаче сделал о-очень неплохую политическую карьеру, когда Гайдара в политике уже и след простыл.

Впрочем, в то время Явлинский своего везения не оценил. Он обиделся, ушел из заместителей предсовмина и потом долго всерьез утверждал, что именно его программа позволила бы сохранить Союз.

Демократическая интеллигенция, посаженная своим вчерашним любимцем Гайдаром на хлеб с водой из крана, кивала умненькими головками: верим, верим…

Впрочем, было и альтернативное мнение. Многим памятен издевательский анекдот: «Что нас ждет после пятисот дней? Три дня, девять дней, сорок дней…» Но мало кому известно, что придумали его, я точно знаю, не какие-нибудь там «красно-коричневые», а именно предприниматели, производители, прекрасно видевшие, с чем имеют дело…

Получив столь мощный старт, Явлинский процветал довольно долго. Поначалу занимался экономикой, затем ударился в политику. Вместе с послом России в США Лукиным и бывшим главой контрольного управления администрации президента Болдыревым создал избирательное объединение. Называлось оно по первым буквам фамилий отцов-основателей — ЯБЛ (Явлинский, Болдырев, Лукин). Некоторые циники переставляли буквы в другой последовательности, отчего получалось и смешно, и совершенно неприлично.

Потом Болдырев ушел, но название менять не стали, разве что развернули его в «Яблоко». И это объединение, затем переквалифицировавшееся в партию, долгое время имело значительный вес и в Государственной Думе, и в общественном мнении. Оно влияло на принятие законов, оно прямо было причастно к строительству того воровского капитализма, что расцвел пышным цветом.

Сила Явлинского заключалась в том, что он ничегошеньки реального не делал, а значит, не знал и провалов с поражениями. Легко не ошибаться, ничего не делая. Во времена своего процветания «Яблоко» только тем и занималось, что критиковало остальных — и власть, и политических конкурентов. При этом в ее критике было немало правды. И это прокатывало! В любой развитой западной стране избиратели потребовали бы еще и конкретных дел, но в одуревшей от гласности России хватало просто красивых речей…

Но, кроме идей и программ, нужны и деньги. Взносы членов этих карликовых партий — там, где они есть — ну никак не могут обеспечить вождям достойную зарплату, офисы, автомобили и все такое… Кто-то должен их содержать. А это содержание надо отрабатывать.

Поначалу, еще в 1991 году, когда Григорий Алексеевич создал свой Центр экономических и политических исследований, за его спиной нарисовался один из наших старых знакомых. Самый весомый (в физическом смысле — уж точно!) из будущих олигархов России, будущий медиамагнат Владимир Гусинский. Именно Гусь оплачивал помещение, занимаемое ЭПИ-центром. Именно его СМИ раскручивали нашего «непризнанного экономического гения».

Затем, когда у Гуся начались серьезные проблемы, хозяин сменился. Злые языки утверждают, что Явлинский был с потрохами куплен «ЮКОСом». Именно «ЮКОС» построил в Москве роскошную штаб-квартиру «Яблока» и купил для Явлинского «Московские новости». В обмен «Яблоко» включило в свои избирательные списки людей «ЮКОСа». Нет сомнений, что вернулись к спонсору сторицей, да и депутатская неприкосновенность сама по себе —вещь в хозяйстве порой необходимейшая…

Картину омрачало только одно: Явлинский начал зарываться. Похоже, он всерьез поверил в свою богоизбранность и гениальность. Он, полное впечатление, искренне верил — и верит — будто деньги ему давали оттого, что он лучший политик всех времен и народов.