Дом судьи

Марсель не выглядел взволнованным; он хлопал глазами, но всего лишь от неожиданно яркого света. Войдя, он остался стоять, Форлакруа продолжал сидеть.

— Отведи его куда-нибудь, — обратился комиссар к Межа, указывая на Альбера.

Рядом находился зал для танцев; он был недавно побелен, под потолком висели бумажные гирлянды, вдоль стен стояли скамейки для мамаш. Оба помещения соединялись застекленной дверью.

— Садитесь, Эро. Через несколько секунд я к вашим услугам.

Но верзила предпочел постоять. Мегрэ отдавал распоряжения: поставил жандарма караулить Форлакруа, послал Межа за сандвичами и пивом. И все это как в замедленном темпе. Форлакруа и Эро, должно быть, удивляло поведение комиссара. Тем не менее это уже не могло им помочь: они попались на удочку.

Обладает ли Марсель Эро чувством юмора? В это вполне можно поверить. Судя по виду, на него не произвела никакого впечатления невероятная флегматичность комиссара. Все так же стоя, он следил взглядом за Мегрэ, и на губах его блуждала смутная улыбка.

Позади застекленной двери Форлакруа сидел на скамье, привалясь спиной к стене и вытянув ноги, а жандарм, который всерьез воспринял свою роль, уселся напротив и не спускал с него глаз.

— Давно вы прятались у своего друга Альбера? — внезапно спросил Мегрэ, даже не поворачиваясь к Эро, и тут же, не успев еще договорить, почувствовал, что ответа не будет. Выждав секунду, он повернулся к задержанному.

— Я что, арестован? — поинтересовался тот, бросив взгляд на наручники.

— Вот постановление, подписанное следователем.

— В таком случае я буду отвечать только следователю в присутствии своего адвоката.

Мегрэ без тени удивления оглядел его с головы до ног.

— Входи! — крикнул он постучавшемуся Межа, у которого руки были полны свертков и пакетов.

Комиссар разложил на столе паштет, ветчину, хлеб, поставил бутылку с пивом. Межа зашептал ему на ухо.

— Говори вслух, — буркнул комиссар.

— Во дворе стоит Тереза. Видимо, что-то подозревает. Она меня напрямую спросила, арестовали ли мы его.

Мегрэ пожал плечами, сделал себе сандвич, налил пива и еще раз оглядел Эро с головы до ног. Да, говорить его не заставишь, тут сомнений нет.

— Межа, отведи-ка его туда же. Да скажи жандарму, чтобы не давал им переговариваться. А сам возвращайся.

Мегрэ расхаживал по комнате, жевал, что-то бормотал, сутулился. Всякий раз, подходя к двери, он видел в просторном белом зале обоих задержанных, сидевших на скамье, и жандарма, который, нахмурясь, не сводил с них глаз.

— Все в порядке, шеф? — поинтересовался вернувшийся Межа и тут же умолк: ему хватило взгляда, брошенного на него комиссаром. Инспектор еще не привык к своему начальнику и не знал, как себя вести. А Мегрэ жадно откусывал огромные куски, жевал, ходил, останавливался около двери и сквозь стекло смотрел на своих пленников. Вдруг он повернулся к Межа.

— Поди-ка, поищи Дидину.

— Да ее и искать не надо. Когда я сюда шел, она уже стояла тут на часах.

— Пригласи.

— А Терезу?

— Разве я называл Терезу?

Сухонькая старушка почти тут же вошла в танцевальный зал, остановилась перед обоими мужчинами и с удовлетворением оглядела их. Особенное удовольствие доставили ей блестящие наручники на Марселе Эро.

— Заходите, Дидина. Вы мне нужны.

— Все-таки вы его сцапали!

— Садитесь, Дидина. Пива я вам не предлагаю.

— Я его не люблю… Значит, вы его арестовали?

— Послушайте, Дидина… Не торопитесь с ответом. Это очень важно… А ты, Межа, или сядь, или пойди погуляй. Чего ты с дурацким видом торчишь тут как столб? Так вот, сударыня, представьте себе, что во второй половине дня вам неожиданно сообщают: к вам кто-то приезжает обедать. Кто-нибудь из города. Что вы станете делать?

Человек, плохо знавший Дидину, предположил бы, что она хотя бы удивится неожиданному вопросу. Но нет, у нее только лицо как бы вытянулось, заострилось от напряженного раздумья. И ее не надо было предупреждать, чтобы она не торопилась с ответом. Дидина ничуть не спешила.

— А что это за кто-нибудь? — поинтересовалась она.

— Вполне почтенный человек.

— И мне сообщают только во второй половине дня? В котором часу?

— Скажем, в половине пятого или в пять.

Эро, Форлакруа и жандарм смотрели сквозь застекленную дверь в комнату, но были в таком же положении, как Мегрэ днем: видели движения губ, но долетали до них только слабые неразличимые звуки.

— Не знаю, поняли ли вы меня. Вам известно, что можно добыть в Эгюийоне, известны здешние обстоятельства. Вы знаете, какие продукты и в какое время можно здесь найти.

— Резать курицу уже поздно, — словно рассуждая вслух, начала Дидина. — Мясо не успеет отмякнуть. К тому же ощипывать и потрошить займет слишком много времени. А какой день вы имеете в виду?

Межа от удивления разинул рот. Но на лице Мегрэ не появилось и тени улыбки.

— Вторник.

— Ага, начинаю понимать. Тот самый вторник, не так ли? Да, там был один любопытный факт. Я еще обратила на него внимание мужа. Я ему сказала: этот человек где-то плотно поел. Но не в ресторане и не у судьи.

— Дидина, отвечайте на мой вопрос. Что бы вы приготовили во вторник?

— Ну, уж не мясо. У нас скот режут по понедельникам. Во вторник мясо еще слишком свежее. Может оказаться жестковатым. Погодите! А что там с приливом в тот вторник? Наивысший уровень был в восемь вечера, не так ли? Значит, Полит был у себя… Тогда я побежала бы к Политу. Он ставит сети в утренний прилив и возвращается около полудня. Если у него есть хорошая рыба…

— Где живет этот Полит?

— Дома вы его не найдете. Он в кафе. Но не в портовом, а в том, что напротив.

— Слышал, Межа?

Ни слова не говоря. Межа вышел. Старуха продолжала:

— Если у Полита найдется две-три неплохих камбалы или крупный солнечник, тогда уже можно принимать кого угодно. Особенно, если в доме есть окорок. Но… Постойте, комиссар! Ведь есть не только Полит. Если вам по вкусу чибисы, можно заглянуть к папаше Руйону, который каждое утро ставит силки…

А за дверью все те же трое. Взгляд у Форлакруа мрачный. Эро, хоть и в наручниках, курит папиросу и щурится от дыма.

— Но только, чтобы приготовить чибисов, нужно…

Межа прошел через танцевальный зал в сопровождении тощего длинноносого рыбака с лицом кирпично-красного цвета, который остолбенело остановился около Марселя.

— Смотри-ка! Тебя, кроме шуток, сцапали?

— Входите! — приказал Мегрэ. — Вас зовут Полит?

Полит с тревогой глянул на Дидину. Что она могла такого наболтать, что его притащили сюда?

— Вот что. Полит, припомните-ка прошлый вторник.

— Вторник? — переспросил рыбак с ничего не понимающим видом.