Дом теней

— Я не ем по утрам.

Пахло божественно. Чудесный аромат настоящего завтрака и кофе. В последний раз так пахло в La Casa, когда Рэйчел-Энн была еще совсем юной, а в кухне всем заправляла Консуэло.

— Сегодня тебе придется поесть. Ванная комната там. Я приготовил для тебя полотенце. Если хочешь — прими душ. Когда закончишь, завтрак будет уже на столе.

— Я не ем…

— По утрам, — закончил он за нее. — А я уже говорил тебе, что упрям, как осел?

Рэйчел-Энн дождалась, когда Рико вернулся на кухню. Ей почему-то не хотелось маячить перед ним в одном белье. Ее одежда, аккуратно сложенная, лежала возле кровати. Она схватила ее, стрелой помчалась в ванную и захлопнула за собой дверь.

Она долго стояла под душем. Ей нравился запах мыла и запах шампуня. Она рассеянно подумала о том, что, выйдя из ванной, будет пахнуть точно так же, как Рико.

Она не стала надевать на себя белье, просто смяла его и выкинула в мусорную корзину. Затем приоткрыла дверь, чтобы посмотреть, не удастся ли ей незаметно прошмыгнуть мимо кухни и выскочить из квартиры.

Не тут-то было! Рико дожидался Рэйчел-Энн у двери, в руках он держал ключи от ее автомобиля. Прежде она не обращала внимания на его руки. Она предпочитала вообще не уделять его внешности особого внимания. Рэйчел-Энн не любила рассматривать своих любовников. Это помогало держать их на расстоянии, делать отношения безличными.

Но ведь они с Рико не занимались любовью. И поэтому все выглядело иначе и приобрело некий внутренний, интимный смысл.

Сначала Рэйчел-Энн рассмотрела его руки. Они были изящными, почти безупречной формы, с длинными пальцами, очень красивые. Искусные, умелые руки, которые знают, как приласкать женщину.

Потом она обратила внимание на его лицо. Худощавое, интересное, скорей симпатичное, чем красивое, с карими глазами удивительной красоты. Рэйчел-Энн смотрела на Рико при дневном свете, и ее снова охватило странное чувство покоя и умиротворения.

Она подумала, что это все из-за запаха, чудесного запаха вкусной еды, который напомнил Рэйчел-Энн о беззаботном детстве. К тому же она провела спокойную ночь, проспала до самого утра, ни разу не проснувшись. Наверное, ей следовало обидеться на Рико за то, что он позволил ей уснуть, что ему ничего от нее не нужно.

Но она хорошо помнила прикосновение горячего, возбужденного мужского тела. Нет, Рико не занимался с ней любовью не потому, что ему этого не хотелось.

Заниматься любовью — Рэйчел-Энн редко употребляла это выражение, но сейчас поняла, что с этим мужчиной она бы занималась любовью. Она не ожидала, что дело примет такой оборот, она этого не желала…

Она отвела от него взгляд.

— Хорошо, накорми меня, — беззаботно сказала она. — А потом я поеду домой.

Рико приготовил на завтрак huevos rancheros, яйца по-фермерски. Она уже не помнила, когда в последний раз ела это блюдо. Один лишь вид яиц и острого соуса в столь ранний час должен был вызвать у Рэйчел-Энн чувство отвращения. А у нее пробудился волчий аппетит.

Уплетая яйца за обе щеки, она чувствовала себя на седьмом небе. Блюдо было вкусным, с необходимым набором специй, просто идеальным. Кофе крепкий, со свежими сливками, очень сладкий, со щепоткой корицы — как раз такой, какой любила Рэйчел-Энн. Она приготовилась вылизать тарелку дочиста, когда заметила, что Рико внимательно за ней наблюдает.

— Значит, ты не ешь по утрам? — тихо спросил он.

Рэйчел-Энн беспечно пожала плечами и взяла чашку с кофе.

— Ну что сказать? Все было очень вкусно. Кто научил тебя готовить?

— Мама.

Она со стуком поставила чашку на стол и с удивлением уставилась на Рико. Отдельные кусочки головоломки начали укладываться на свои места, хотя еще минуту назад она даже не подозревала, что это возможно.

На Рико была надета свободная футболка из белого хлопка. Рэйчел-Энн встала и задрала ее вверх, Рико и опомниться не успел. Впрочем, он не сделал попытки ее остановить. Татуировка была там, где ей надлежало быть, прямо под левой лопаткой. Со временем рисунок выцвел, но совсем не изменился: сердце, расколотое пополам молнией, а рядом ее имя, навеки врезавшееся в его плоть.

Рэйчел-Энн выпустила из рук футболку, внезапно ей стало холодно. Рико не спускал с нее чутких глаз.

— Ричард, — сказала она севшим голосом.

— Рико, — тихо поправил он и протянул ей руку. Красивую руку, которая часто ласкала ее в далеком прошлом. — Рэйчел-Энн…

Она отстранилась от него и шаткой походкой подошла к кухонной двери.

— Ты обманул меня.

— Нет, не обманул.

— Ты не сказал мне, кто ты такой…

— Я назвал тебе свое имя. Конечно, я знал, что оно ничего тебе не скажет. Для тебя я всегда оставался мексиканцем по имени Ричард, сыном кухарки и шофера. Таким как я, фамилия не нужна, — он говорил спокойно, без горечи, просто констатировал факт.

— Ты за мной следил.

— Ничего подобного. Ты пришла на собрание, и я сразу тебя узнал. Я ничего не забыл. В отличие от тебя.

— Ради Бога, я не видела тебя пятнадцать лет, — сказала она. — Каким чудом я могла тебя узнать?

— Ты не узнала, — спокойно сказал он. — Но ты не огорчайся, chica. Я на тебя не в обиде. Ты не могла меня узнать, а мне не хотелось напоминать о себе, чтобы тебя не вспугнуть. Ты сама сказала, что все это было очень давно. И не имело значения. В конце концов, я был не первым мужчиной, с кем ты спала. И не последним.

— Хорошо сказано, — холодно сказала Рэйчел-Энн.

— Не обижайся, ты знаешь, о чем я говорю. С тех пор ты дважды побывала замужем…

— Ты отстал от жизни, — прервала его Рэйчел-Энн. — Я только что развелась с третьим мужем. Да, ты был не первым, и уж, конечно, не последним. Я сама не упомню всех своих мужей, не говоря уже о любовниках и всех тех, с кем трахалась в ранней юности.

— Прекрати, — тихо сказал он.

— Что я должна прекратить? Не говорить слова «трахаться»? Но ведь мы с тобой делали именно это. Трахались всюду, в любое время, в разных позах. Вот чем занимаются в семнадцать лет! Мне очень жаль, что с недавнего времени ты потерял к этому занятию интерес. А вот я по-прежнему пользуюсь всяким удобным случаем.

Она надеялась, что заденет его за живое, что он обидится на нее за злые слова. Но Рико лишь улыбнулся.

— Я рад, что у тебя счастливая жизнь, Рэйчел-Энн.

— Пошел к черту! — пробормотала она и вышла из кухни. Ее босоножки стояли возле дивана, покрытого ярким пледом. Наверное, его сшила Консуэло. Где-то в ее комнате, надежно спрятанный, лежал такой же плед. Консуэло подарила его Рэйчел-Энн на шестнадцатилетие.

Рико стоял в дверях кухни. Он не пытался остановить Рэйчел-Энн, просто смотрел на нее. За пятнадцать лет он вытянулся и похудел, стал более жилистым. В возрасте шестнадцати лет Рико был сильным молодым красавчиком. Сейчас он превратился в мужчину удивительной красоты.

Рэйчел-Энн сунула ноги в босоножки, схватила ключи от машины, случайно сбросив со столика презервативы. Она бросила взгляд на разноцветные упаковки, лежавшие на полу.

— Пожалуй, я возьму их с собой, — сказала она легким тоном. — Думаю, мне не составит труда найти того, кто захочет ими воспользоваться.

Наконец-то ей удалось задеть его за живое, пробиться сквозь панцирь спокойствия и ангельского терпения. Рико сделал шаг в ее сторону, но сразу остановился. Он очень быстро взял себя в руки.