Дом тихой смерти (сборник)

Начальник нервно барабанил пальцами по столу.

— Итак, у молодого Хоупа были карточные долги. И большие?

— Пока мы обнаружили несколько сот фунтов. Но я не уверен, что это все.

— Ну и ниточка! — с неудовольствием пробурчал начальник. — Она может завести нас Бог знает куда!

— В том числе и в тупик!

Марш, который выстукивался пальцами по столу, ускорил свой темп.

— И вы совершенно уверены, лейтенант, что ошибка исключается — незадолго до смерти молодого Хоупа в доме разразился скандал?

— Совершенно уверен, — улыбнулся Гарри Гопкинс. — Видите ли, наш агент Брэдли пользуется большим успехом у прекрасного пола, а в доме профессора работает хорошенькая горничная…

— Понимаю. Вы приказали ему представить рапорт в письменном виде?

— Приказал.

— Олл райт. В таких случаях все должно быть застегнуто на последнюю пуговицу. Хотя… — Генри Дрейк потер рукой лоб, — хотя именно профессор первым выразил сомнение в естественной смерти сына. Ведь доктор официально признал причиной смерти молодого человека аневризм сердца.

Лейтенант презрительно поморщился.

— А, доктор! Нельзя забывать, сэр, о краснокожем слуге. Вот кто наверняка знает больше, чем позволил выжать из себя. Да и другие тоже. Например, мисс Кэй. Или та же Кэт, горничная, о которой я уже упоминал. Последняя так прямо утверждает, что в смерти сына виноват сам профессор.

— Как это? — вздрогнул сэр Дрейк.

— Нет, нет, не то, что вы думаете, сэр. Просто молодая особа считает, что, устроив разнос сыну, профессор тем самым подвел молодого человека к смертельной черте.

— Ну, это ведь одни инсинуации, не так ли? — пожал плечами начальник.

— Разумеется, это не более, чем предположение. Но давайте сопоставим факты. Начнем с конца. Итак: трубка для стрельбы отравленными стрелами исчезает после смерти неизвестного. Яд, не оставляющий следов в организме человеке. Неожиданная смерть молодого Хоупа. Ссора с профессором накануне. Карточные долги покойного. Встреча последнего с профессором Вильямсом. Пропажа некоторых экспонатов из коллекции профессора Хоупа. Появление некоторых экспонатов в коллекции профессора Вильямса…

— Что? — вздрогнул начальник. — Вам удалось это установить?

— Вот именно. И еще прошу принять во внимание заявление профессора Хоупа. О том, что его ничто не остановит. Ничто! Понимаете, сэр? Он готов на все, чтобы обеспечить безопасность своей коллекции. Впрочем, тут главное — не заявление, а факты. И не только несчастный, убитый на территории недвижимости профессора. Известно ли вам, что профессор Хоуп окружил свои владения такой защитной установкой, которая сама по себе уже является потенциальным убийством? Ток высокого напряжения, знаете ли, без всяких там предосторожностей. И вот, если мы теперь предположим… разумеется, это чисто теоретическое предположение… если мы предположим, что молодой Хоуп для оплаты своих карточных долгов позаимствовал кое-что из коллекции своего отца и продал это кое-что профессору Вильямсу…

— Так, так, — отозвался Генри Дрейк, внимательно изучая малахитовое пресс-папье. — К каким же выводам вы пришли, выдвинув подобное предположение?

— Да ни к каким. Кроме одного: приняв предложение Грэнмора, мы скорее сможем найти искомый конец нити.

— Но ведь то, что утверждает Грэнмор, никак не укладывается в вашу теорию, лейтенант!

— У меня нет никакой теории. Я придерживаюсь только фактов.

— А кто он такой, этот Грэнмор?

— Он приходится профессору Хоупу племянником.

Генри Дрейк задумался.

— Ну, что ж… Риск, конечно, остается, но на худой конец имеется смягчающее нашу вину обстоятельство. Ведь племянник есть племянник, что ни говори. Итак, лейтенант, разрешаю вам прямиком отправиться в пасть льва, — пошутил он без особого успеха. — И очень надеюсь, что вы будете осторожны. И не заварите там кашу… Во всяком случае, надеюсь, что каши будет не больше, чем этого потребуют обстоятельства.

— Ну, это уж как придется, сэр.

Нажимая на кнопку звонка у двери дома профессора Хоупа, Генри Гопкинс чувствовал на душе неприятный осадок. Не по нраву ему были такие двусмысленные положения, в котором предстояло оказаться. Ну да что поделаешь?

Во время разговора со следователем лицо профессора более, чем обычно, напоминало одну из коллекционных масок, украшающих стены его кабинета.

— Разумеется, весь мой дом в распоряжении органов нашего британского правосудия. Боюсь только, что вам, сэр, придется испытать некоторые неудобства.

Лейтенант заверил хозяина дома, что удовольствуется самым скромным уголком, который сочтут возможным предоставить в его распоряжение, и никаких неудобств не будет испытывать. «Скромным уголком», впрочем, оказалась весьма удобная комната для гостей.

За ужином хозяйские обязанности исполняла Кэй. Профессор отсутствовал. В последнее время это стало правилом. Кэй была к гостю очень внимательна. «Слишком внимательна», — подумал Джек.

За столом велся оживленный разговор. Не сразу Джек сообразил, что это происходит без всякого участия с его стороны. Как выяснилось, лейтенанту было о чем порассказать. И рассказывать он умел. Причем с совершенно неподражаемым юмором, юмором весьма изысканным, в самом что ни на есть великосветском духе.

Даже Кэй смеялась! Да, да, несколько раз девушка рассмеялась. Правда, смех ее был тихий и робкий, но искренний, от всего сердца, а не просто из вежливости. Девушка раскраснелась, ее глаза блестели из-под длинных ресниц. И устремлены были эти глаза отнюдь не на Джека!

Джек мрачнел все более. Он сидел угрюмый и почти не поднимал головы. Лишь изредка бросал украдкой взгляд на необычайно оживленное личико Кэй. Нет, в обществе его, Джека, Кэй никогда не была так оживлена.

А лейтенант! Надо признать, с горечью констатировал Джек, лейтенант был мужчина что надо. Как раз из тех, которые особенно нравятся женщинам. Но кто бы мог подумать, что Кэй, умная, гордая Кэй в первый же вечер потеряет голову?!

Они же, похоже, совсем забыли об окружающих и заняты были только собой.

Джек с облегчением вздохнул, когда мучительный ужин подошел к концу.

Трудно сказать, чем бы закончился этот вечер, но, к счастью, Кэй сразу же удалилась в свою комнату.

Мужчины перешли в курительный салон. Лейтенант бросил взгляд на приоткрытую дверь.

— Пожалуй, тут нам будет удобнее, — он направился к столику в самом дальнем углу комнаты.

Молча закурили. Джек честно старался подавить в себе враждебное чувство, которое он стал испытывать к лейтенанту.