Дом тихой смерти (сборник)
Шрифт:
— От него вы ничего не узнаете, сержант. Он без сознания.
Полицейский склонился над раненым.
— Индеец?!
Раненый бредил. Из монотонного потока нечленораздельных бессвязных слов можно было понять лишь некоторые.
Констебль уже собрался сунуть в карман ненужный блокнот, как вдруг что-то привлекло его внимание.
— Ого, это интересно! — Он ниже наклонился над человеком, находившимся без сознания и безостановочно говорившим в бреду.
По случайному стечению обстоятельств констеблю Брауну в свое время пришлось служить в комиссариате полиции на одном из рудников в Мексике. Частенько
Сон как рукой сняло. Куда-то подевались скука и усталость. Полицейский слушал бред пострадавшего со все растущим вниманием. А слушать было что!
Так случилось, что несколько дней назад констебль Браун участвовал при расследовании происшествия на территории недвижимости профессора Вильяма Б. Хоупа. Возможно, то, что сейчас бессвязно бормотал вот этот индеец, и не имело никакой связи с убийством во дворе дома профессора, но, возможно, и имело…
Полицейский подошел к телефону.
Помощник инспектора Вуль первым делом как следует обругал его за то, что разбудил его в столь неурочное время.
— Не могли до утра подождать? Тем более, что этим делом мы больше не занимаемся, передали его Ярду!
Энтузиазм констебля Брауна несколько приуменьшился. Иметь дело со Скотленд-Ярдом… Одно дело информировать собственный комиссариат, и совсем другое — задавак из Скотленд-Ярда.
Держа в руке телефонную трубку, констебль не решался позвонить. А ну как еще раз обругают? Впрочем, даже если и обругают, что с того? Пожалуй, стоит рискнуть. Была не была!
Не обругали. И даже были очень вежливы. Дежурный обо всем обстоятельно расспросил и попросил подождать. По ту сторону телефона никто долго не брал трубку. Браун даже подумал, не заснули ли там, но вот в трубке послышался неясный гул голосов. Вроде, оживленный обмен мнениями. Наконец в трубке раздался голос:
— Немедленно отвезите вашего индейца в больницу и там стерегите его как зеницу ока! Глаз с него не спускайте! И никого к нему не пропускайте! Утром я приеду допросить его.
Бросив трубку, полицейский со всех ног кинулся к машине «скорой помощи», уже отъезжавшей. Успел ее задержать и погрузить раненого.
В больнице пришлось поскандалить. Дежурный ординатор и слышать не хотел о том, чтобы раненого индейца поместить в отдельную палату.
— Неужели вы думаете, констебль, что у нас только и дела, чтобы цацкаться с каждым пьяницей, получившим в драке дыру в бок? У нас для серьезных больных нет места, больница переполнена, булавки воткнуть некуда! — ворчал дежурный.
И в доказательство своих слов подсовывал под нос полицейского какой-то густо исчерканный листок бумаги.
Только ссылка на категоричное требование Скотленд-Ярда заставила дежурного уступить. Нашлась отдельная комнатка для раненного индейца.
Констебль Браун занял пост на стуле, который поставил у дверей, и принялся сосать чубук своей трубки. Курить в больнице было строго запрещено.
Просидев так несколько часов, он почувствовал, что вот-вот свалится со стула. Пожалуй, до утра он не дотянет, заснет, как пить дать! Только мысль о компрометации в глазах Скотленд-Ярда удержала его на посту.
Впрочем, надо отдать должное и Скотленд-Ярду, он не заставил
себя ждать. Лейтенант Гопкинс приехал в больницу с рассветом.К тому времени индеец пришел в себя. Помог и сделанный ему укол, и несколько часов сна.
Выслушав рапорт сержанта Брауна, представитель Скотленд-Ярда приступил к допросу индейца.
Констебль Браун с интересом прислушивался. Его удивила мягкость и деликатность обращения следователя с таким бродягой. Впрочем, после нескольких фраз следователь вежливо попросил констебля подождать его в коридоре.
Обиженный констебль устроился в коридоре на лавке, обитой белой клеенкой. Допрос длился довольно долго. Браун и не заметил, как задремал.
Сон у полицейских чуткий. Сержант Браун вскочил с лавки, как только скрипнула дверь отдельной палаты. Взглянув на выходящего в коридор представителя Скотленд-Ярда, констебль Браун похолодел и вытянулся в струнку. Лицо следователя было мрачно и выражало высшую степень неудовольствия.
«Плохо дело! — подумал полицейский. — Чем-то здорово недоволен. Сейчас будет мне нагоняй! Вместо благодарности…»
Следователь намеревался быстро удалиться и уже сделал шаг к выходу, но, заметив стоявшего по стойке «смирно» Брауна, подошел к нему.
— Браво, сержант! — сказал он, причем слова резко контрастировали с выражением его лица. — Браво! Ваша энергия и расторопность достойны высочайшей похвалы. Считайте, приказ о повышении в должности у вас уже в кармане.
И став еще более мрачным, если это только возможно, медленно удалился.
Только когда спина следователя скрылась за поворотом выложенного белым кафелем коридора, сержант Браун тяжело шлепнулся на белую лавку, сохраняя на лице невероятное изумление.
Немного придя в себя, он пробормотал;
— Так и не знаю, сказал ли он о повышении или мне это только почудилось? Может, отругал меня? Уж больно похоронная мина была у этого пижона из Скотленд-Ярда.
А лейтенант Гопкинс, сохраняя на лице самое мрачное выражение, о чем-то напряженно думал, спускаясь по лестнице.
Но улице ярко светило солнце — впервые после долгих дней ненастной погоды. Лица прохожих невольно разъяснялись, люди улыбались солнцу, не отдавая себе в этом отчета.
Лейтенант солнца не замечал, всецело поглощенный своими мыслями.
Дело неимоверно усложнялось. Новые обстоятельства еще более запутывали его. Нелегко разгадать головоломку, когда ее отдельные части, казалось, заимствованы из других головоломок.
— Дьявольская каша! — вздохнул лейтенант, садясь в машину и нажимая на стартер. — А тут еще изволь помнить о шелковых перчатках, иначе сэр Дрейк будет недоволен!
XXI. Что за жизнь без цветов?
Идя по дорожке, посыпанной гравием, он бросил взгляд в широкое окно первого этажа. Пылающие в камине дрова бросали кровавые отблески на склонившиеся друг к другу фигуры Грэнмора и мисс Хоуп.
На секунду остановившись, Гарри Гопкинс внимательней пригляделся к этой паре. Что их объединяет? Просто родственная симпатия, флирт или…
Вон как они заняты собой, забыли обо всем на свете. Профессор Хоуп считает, что на него напало два человека. Один из них вполне мог быть женщиной. Под широким плащом могла скрываться и женская фигура…