Дом трех вдов

Мила пожала плечами и тихо проговорила:

– Я ничего такого не имела в виду… Возвращайся скорее.

– Не жди меня, ложись спать, – бросила я и пулей вылетела из квартиры, чувствуя себя чрезвычайно гадко. Мила уж точно не виновата в моих проблемах. Надо будет как следует попросить прощения…

Мотор моего «Фольксвагена» завелся сразу. Как многие автовладельцы, я иногда разговариваю со своим железным конем как с живым существом. Вот и сейчас, выкручивая руль, чтобы выехать со стоянки – водители уже забили выезды, припарковав свои тачки на ночь, – я жаловалась:

– Нет нам с тобой покоя ни днем ни ночью. Все люди как люди, а я… Ну вот почему я все время ввязываюсь в какие-то истории? Больше всех мне надо, что ли?

Я выехала со двора и покатила в ночь, продолжая ныть и жаловаться:

– Нет, ты подумай, вот и Коваль сел мне на шею. Звонит в самое неподходящее время. Денег просит. Мне денег не жалко, но он ведь во мне не человека видит, а видит дойную корову. Ненавижу, когда меня используют! И кстати, вполне бы мог дождаться утра. Но не могу же я его вот так бросить? Инвалид ведь. И вообще мужик неплохой.

Затормозив у круглосуточного супермаркета, я основательно нагрузилась едой. Прихватила бутылку водки и блок сигарет. Подумала – и прикупила моющее средство, швабру и освежитель воздуха.

Загрузив пакеты в машину, я уселась за руль и подвела итог своему нытью:

– Ввязалась, так терпи!

Дом Коваля – одноэтажный, деревянный, с запущенным садом – стоял в окружении многоэтажек. В нашем городе кое-где сохранились островки такой застройки. Иной раз завернешь за угол высотки – а там деревня деревней! Сирень, немощеная дорога… Провинция, в общем.

Я потянула на себя скрипучую калитку. Двор был невероятно запущенным – из рассохшейся собачьей будки свисал обрывок железной цепи, на которой прежние хозяева держали собаку. И это при том, что Коваль переехал в этот дом около года назад.

Я постучала в деревянную дверь и вошла, не дожидаясь ответа.

– А-а, явилась все-таки! – раздался веселый голос в районе моих коленей.

– Явилась. Скотина ты, Сергей, – устало проговорила я, опускаясь на корточки. Только так можно было нормально беседовать с хозяином дома – в одной из «горячих точек» Коваль потерял обе ноги выше колена. Передвигался Сергей на тележке, отталкиваясь парой специально сделанных упоров для рук. При случае он мог развивать вполне приличную скорость.

– Я тоже рад тебя видеть, – ухмыльнулся мужчина. Судя по его багровому лицу и благодушному настроению, Коваль уже успел решить проблему горящих труб и где-то раздобыл выпивку. Значит, можно было и не спешить, не нестись сюда на ночь глядя. Но я только вздохнула. Сердиться на Коваля было невозможно – так же, как верить его словам и вести с ним какие-то дела. Распад личности, вызванный неумеренным потреблением алкоголя, шел полным ходом и зашел слишком далеко. Мне было жаль этого нестарого еще мужика, но поделать тут было ничего нельзя.

Я принялась выкладывать еду из пакетов на замусоренный стол. При виде бутылки бывший военный оживился и подъехал поближе. Я принюхалась, решительно подошла к окну и потянула на себя некрашеную раму.

– Слушай, Сергей, чем у тебя так воняет? Насколько я знаю, еды ты дома не держишь, ничего не готовишь. Домашних животных у тебя нету.

– А, это бычки! – отмахнулся хозяин.

Я принялась сгребать в пакет окурки из многочисленных консервных банок. Пахло и правда омерзительно. Я собрала пустые стаканчики от растворимой картошки и китайской лапши. Коваль наблюдал за мной, усмехаясь.

– Ты когда последний раз ел? – спросила я.

– Вчера? – предположил бывший военный юрист.

Сжав зубы, я продолжила расчистку. Вскоре на столе появилось свободное место. Я застелила его газетой. Ополоснув пару тарелок, я принялась за изготовление бутербродов. Кулинария – не мой конек, но сойдет.

– Давай подарок-то, – попросил хозяин дома.

– Сначала давай поедим, – поставила я условие. – Все, большего от меня не дождешься. Бутерброды – предел моих кулинарных талантов.

Коваль дернул щекой, но промолчал. Уже успел неплохо меня изучить. Недовольно поглядывая на пакет, в котором лежала бутылка, Сергей подъехал к стулу, ухватился за сиденье и вдруг одним резким движением подтянулся. Руки у него очень сильные. Миг – и вот уже на стуле напротив меня сидит вполне обычный, только слегка нетрезвый человек.

Я пододвинула ему упаковку йогуртов. Сергей нехотя взял ложку и начал есть. Последний раз он вспоминал про еду вчера. А если бы я не приехала?

Вскипятив чайник, я разлила по чашкам кирпично-красный и очень сладкий чай.

– Ты обещала, – с угрозой в голосе протянул Коваль.

– Я тебя обманула, – без улыбки ответила я. – Извини, бухать будешь, когда я уеду. Поговорить надо.

– О чем? – неприятным тоном осведомился Коваль.

– Ты зачем домработницу выгнал? Хорошая была тетка. За очень небольшие деньги была готова наводить тут порядок. Еду состряпать, опять же.

– Она меня раздражала, – ухмыльнулся инвалид. – Командовать тут начала. В доме не кури, поди умойся… мальчик я, что ли?

Да, это нам знакомо. Общаясь с инвалидом, люди порой переходят черту допустимого, даже не понимая, как обижают человека.

Коваль был болезненно обидчивым. Малейшее проявление неуважения – или того, что ему таковым казалось, – и Сергей бросался в атаку.

– Ладно, – признала я правоту Коваля, – а пацанов из «Шурави» зачем выставил за дверь?

С месяц назад я пообщалась со своими приятелями – бывшими «афганцами», рассказала им про Коваля. Он обещали навестить и обещание исполнили, но про визит к Сергею говорили неохотно, и я поняла, что все закончилось как обычно.

– Да я их в первый раз вижу, – скривился Коваль. – Если они инвалиды и я тоже, это не повод для знакомства, ясно тебе?

– Ясно. А протезы твои где?

Мужчина виновато отвел глаза и протянул:

– А… это… валяются где-то… Натирают они. Я к ним не привык.

– Да что ты?! А до меня дошли слухи, что ты их продал. Точнее, пропил.

Коваль широко улыбнулся, демонстрируя отличные зубы:

– Было дело.

Тут я поняла, что моему терпению есть предел. Два месяца назад я оплатила Сергею отличные протезы. Дешевые, положенные ему бесплатно от государства, никуда не годились. А эти, я надеялась, заставят Сергея встать с тележки и попытаться как-то устроить нормальную жизнь.