Дом тысячи страхов

– Рыбу? – с придыханием спросил Колька, оглядываясь на Вовку. Тот понимающе кивнул. – И давно они ловят?

– Тебе-то что? – начал выходить из себя Макс. – Алинку куда дели? А, вот она…

Наковальников вздрогнул. Он посмотрел на медленно вытягивающееся лицо Спиридонова. И только потом повернулся сам.

Около них в оранжевом спасжилете стояла, потупившись, Бабкина. Такая, какая была перед плаванием. Руки она спрятала за спиной. Оттуда выглядывала кудрявая голова куклы.

– А у нас все нормально. – Вид у нее был совершенно невинный, как будто бы ничего и не произошло. – Ветер только сильный был, а так все ничего. – Алинка сделала лукавое лицо. – Мы катамаран тащить сюда не стали. Вдруг нас решат утопить, мы бы тогда на нем до дома подались. – Она весело улыбнулась. Потом медленно перевела глаза с Максима на Вовку. Ее улыбка застыла, глаза остекленели, чуть заметно качнулась голова.

Наковальников сглотнул и закашлялся.

– Ладно, – облегченно вздохнул Галкин. – Живы – и хорошо. Идите капитанам покажитесь, а то они вашим родителям уже звонить собираются.

Но до капитанов они дошли не сразу. Ступив за угол дома, Колька сразу набросился на Бабкину.

– Ты чего тут делаешь? – зло прошептал он, в то время как Вовка дрожащей рукой ощупывал теплое дерево строения. Оно было самым настоящим, никаким не горелым, целым и вполне реальным.

Бабкина с куклой под мышкой смотрела в сторону водохранилища.

– Не могу я сейчас уйти, – упрямо пробормотала она. – У меня дело. Да и хозяин, если узнает, что меня нет, сразу все поймет, и вы отсюда никогда уже не выберетесь.

– Ты зачем сюда опять пришла? – не унимался Спиридонов, тесня Алину ближе к воде. – Катись к своим покойникам! Нечего среди живых шастать! А если плохо понимаешь, я тебе сейчас по-другому объясню. – И он показал кулак.

– Это ты не понимаешь! – Бабкина качнулась вперед, чуть ли не упав на Кольку. – Сами лучше убирайтесь отсюда… пока живы. Хоть кто-то.

От последних слов Вовке снова стало нехорошо. Он посмотрел в небесно-голубые Алькины глаза. Они были совершенно равнодушными и холодными. Но тут она кого-то заметила, улыбнулась. В глазах появился теплый огонек. Наковальников проследил за ее взглядом. От паромной станции шел Андрей Геннадиевич.

Колька стряхнул с себя Вовку, усадил его на солнышке и побежал к дому. Все происходящее совершенно не укладывалось у него в голове. Обгоревшие останки, ожившая Бабкина, какие-то полунамеки, переглядки.

– Антон! – заорал он, вбежав на первый этаж.

Из кают-компании выглянул Виноградов.

– Ага! – радостно закивал он. – Вернулись! Ну, иди сюда, буду тебе уши откручивать.

– Потом открутишь, – отмахнулся от капитанской шутки Спиря. – Давай команду собирать вещи. Паром заработал.

– Ага… – повторил Антон, озадаченно морща лоб. – И чего? Это не повод уходить на катамаране без моего разрешения.

– Какое разрешение! – заорал Колька. Ему хотелось слишком много сказать. Так много, что это не складывалось в обычные фразы. Шторм, необитаемый остров, Глеб, синюшная Бабкина, самораскрывающиеся шлюзы, сломанный «Неторопливый». – Драпать надо, пока нас здесь не укокошили!

– Так! – За виноградовской спиной показалась Ирка. – Во-первых, не ори. Во-вторых, объясни толком, где вы были и что произошло.

– Не кричите так, молодые люди!

В коридоре стоял Малахов. Его тщедушная фигурка четко вырисовывалась на фоне яркого дверного проема.

– Громко очень, – объяснил он. – Эти места не любят шума.

С улицы вошли еще двое. Хозяин посмотрел на них, вздохнул и отправился на свою половину.

– А вот и рыбаки пришли. – Антон больше не смотрел на опешившего Спиридонова. – Много наловили?

Но стоящие на пороге Пашка с Серегой смотрели не на капитана, а в спину удаляющемуся старику.

– Эй, братцы, отомрите! – хлопнул в ладоши Виноградов. – Чего оцепенели?

– А? – повернул голову Пашка. – А… Все нормально. Подлещик даже один попался. А так все плотвички и красноперки.

Он показал огромную сетку, забитую рыбой.

– Да вы что? – изумился Антон, принимая добычу. – Словно сетями ее ловили, а не удочкой. Это же нам весь день чистить! Молодцы!

– Ребята! – как-то механически обрадовался Серегин. – Вы вернулись!

Только сейчас он заметил стоящего с раскрытым ртом Спирю. По Кольке скользнули равнодушные глаза. В темноте их цвет было не определить, но Спиридонов не сомневался, что они голубые.

На негнущихся ногах он прошел мимо приятелей и буквально выпал на улицу. На солнце ему стало холодно, тело содрогнулось от озноба. Чтобы не свалиться с лестницы, он ухватился за косяк и тяжело задышал.

– Ты чего? – рядом стоял Вовка. За ним шел Макс.

– Поздно! – нервно зашептал Спиря, цепляясь за Вовкин жилет. – Они Пашку с Серегой утопили, потом за нас возьмутся. Не ходите туда, пошли лучше сразу обратно. Тут до станции километра три, сядем на электричку и домой. Так далеко они нас не достанут.

– Да хватит тебе паниковать, – попробовал отмахнуться Галкин. Но Спиридонов схватил его за рубашку, прижал спиной к стене и, путаясь в очередности происходящего, выложил ему все, как было.

– Я даже тебе не могу доверять, – под конец добавил Спиря. – Может, ты тоже, того… с куколкой какой-нибудь бегаешь.

Макс долго хмурился, сопел, пытаясь переварить полученную информацию.

– Надо предупредить девчонок, – выдал он наконец. – Они сегодня к воде не подходили. И Антона с Иркой. Правда, я не видел, что они после завтрака делали…

– Капитаны подождут, – снова забормотал Колька. – Драпать нам нужно отсюда, драпать!

– Пошли наверх, там посмотрим, – решил Галкин, входя в дом.

Девчонки были в своей комнате и, негромко щебеча, что-то делали. Когда дверь распахнулась, они подняли головы, и стало видно, что они кроят какую-то новую одежку для Алькиной куклы. Сама Бабкина сидела на подоконнике и, сильно свесившись наружу, болтала ногами.

– Бабкина, свалишься, – по привычке предупредил Макс, но тут же закусил губу, с подозрением поглядывая на девочку. – Девчонки, можно вас попросить? – как можно дипломатичней начал он. – Не выходите никуда из комнаты.

– С чего это? – фыркнула Майка. – Мы хотели цветных камешков пойти пособирать.

– Голованова, обойдешься без булыжников. – С девчонками Спиридонов никогда не церемонился. – Говорят тебе, сейчас не время для прогулок. Сказано – сидеть, значит, сидеть. Или у нас тут кто-то сильно хочет прогуляться? – спросил он, с нехорошим прищуром поглядывая на Бабкину.

– Ой, боюсь, боюсь, – хихикнула Алина, едва не выпадая из окна.

Свесилась она так резко, что Вовка, испугавшись, что она упадет, испуганно дернулся вперед.