Дом у янтарной сосны

Кира тем временем уже танцевала с другим. А Алекс принялся потихоньку напиваться. Вернувшись за столик, она увидела его глаза. Взгляд, от которого ей стало не по себе.

– Хорошо проводишь время? – спросил он как можно спокойнее.

– Да, отлично. Почему бы и тебе не потанцевать? Музыка просто превосходная.

– С кем ты мне предлагаешь потанцевать? Явно не с тобой – ты у нас сегодня все время занята.

– А кроме меня, здесь нет других девушек?

– Я пришел провести вечер с тобой, а не с другими девушками. В отличие от тебя.

– Не разыгрывай из себя Отелло, дорогой мой.

Кира осушила бокал минеральной воды и пригубила вина. Надо бы поменьше смотреть в его глаза. Тогда легче будет играть начатую роль. Как он переживает, бедняга Македонский! Вот уж удар ниже пояса. Это несправедливо. А что справедливо? Справедливо протянуть агонию и выгнать его потом? Справедливо, что она комплексует из-за его и своего возраста и никак не может избавиться от этого? Справедливо, что она беременна и теперь должна решать, что ей делать? Рисковать своим здоровьем, своим будущим из-за их глупой неосторожности? Если начать рассуждать о справедливости, то ее в мире просто нет. Счастье и благополучие одних чаще всего покупаются ценой несчастья других. Взять хотя бы ее экс-мужа. Разрушил ее жизнь, а теперь счастлив со своей Кристиной у черта на куличках! А родители? Столько лет покупали мнимое семейное благополучие, утаивая правду о смерти брата! В итоге вырастили ее в панцире комплексов, от которого до сих пор остались ощутимые по весу чешуйки. Все существует только за счет баланса. Никуда от этого не денешься.

Кира допила вино и стала оглядываться по сторонам. Самой, что ли, пригласить кого-нибудь, для полноты картины? Надо выпить еще. Чтобы совесть не так громко вопила.

Тут ее глаза буквально округлились от удивления. В клуб вошел Лева собственной персоной. Что-то везет ей на совпадения! То они его с Алексом в ресторане встретили, теперь здесь. Впрочем, он явился весьма кстати. Она увидела, что Македонский тоже заметил Леву. Лева был не один, привел с собой молодую девицу с длинными ногами и пышными золотистыми волосами. Вылитая кукла Барби. И где он только таких находит?

Кира нетерпеливо ерзала на диване, ожидая, когда же Лева заметит ее.

– Если ты пойдешь танцевать с ним, я уйду, – сказал Алекс, ломая очередную зубочистку. На столе уже образовалась внушительная кучка из их останков.

– С каких пор ты решил, что можешь указывать мне – общаться мне с моими друзьями или нет?

– Это не просто друг. Это твой бывший любовник. А может, не бывший? Может, ты и сейчас с ним встречаешься?

– Это что – допрос?

– Можешь не отвечать, если тебе нечего сказать. Но к нему ты не пойдешь.

– Да? А дышать мне можно, мой господин? Какие еще будут указания?

– Да делай, что тебе вздумается! – Алекс кинул зубочистку на стол. – Можешь пересесть к нему за столик и продолжить вечер с ним в обнимку, если так не терпится. Я все равно ухожу. Ты можешь остаться, мешать не буду.

– Знаешь что, это уже слишком! Прибереги свое ребячество для других барышень, я уже выросла из возраста сопливых разборок. Я устала от твоей дурацкой ревности!

Она демонстративно встала и направилась к Леве. Тот наконец заметил ее и удивленно привстал навстречу. Церемонно поздоровался (видимо, на девицу были определенные планы на вечер), пригласил присесть.

Алекс минуты две наблюдал за ними, потом позвал официанта и попросил счет.

Расплачиваясь, заметил, что Кира все-таки вытащила Леву танцевать. Он направился к выходу, расталкивая прокуренную толпу. И вдруг услышал, как по клубу пронесся всеобщий возглас то ли удивления, то ли ужаса. Кто-то взвизгнул: «Помогите!» Алекс бросился назад. Музыка не умолкала, но толпа расступилась. В центре освобожденного пространства стоял Лева и беспомощно озирался. На руках у него повисла Кира. Даже в слабом свете можно было заметить, что она бледна как полотно. Алекс бросился к ним.

– Что ты с ней сделал? – заорал он на Леву. Почему-то это было первое, что пришло в голову.

– С ума сошел? Я сам не знаю, что случилось...

Лева выглядел так беспомощно, что Алекс сразу поверил. Он осторожно взял Киру из его рук и почувствовал влагу на ее платье. Руки Левы, так же как и его, были в крови.

– Врача! – заорал Алекс, ощущая себя как в плохом сне. – Вызовите врача!!!

У Киры кровотечение, причем сильное. Он совершенно не соображал, что могло случиться с только что весело смеющейся, танцующей Кирой. Она была так бледна и неподвижна, что на какое-то мгновение он решил, что она мертва.

– Мы вызвали «Скорую», они сейчас приедут, – сказал кто-то за его спиной.

– Может, мне ее на машине отвезти в больницу? – спросил Лева.

– Не стоит. Лучше «Скорая». Там есть все оборудование.

Алекс не различал, кто что говорит. Он потерял ощущение реальности. Перед глазами была только Кира и расплывающееся на глазах пятно крови. Он раскачивался с ней на коленях, словно убаюкивал ребенка. Он был уверен, что она умирает. Он молил Бога, чтобы этого не случилось. Кровотечение не останавливалось, Кира из бледной превращалась в белую, артерия на тонкой шее пульсировала так слабо. Сколько она еще продержится?!

Алекс не знал, сколько прошло времени, прежде чем приехали врачи.

– В машину нельзя, – отрезала врач, захлопывая перед его носом дверь «Скорой».

– Я поеду с вами.

– Нельзя, я же сказала.

– Я ее муж и поеду с ней.

– Муж? – недоверчиво переспросила врач, взглянув ему в лицо.

– Да.

– Ну тогда садитесь.

В машине она стала задавать ему вопросы о Кирином возрасте, не болела ли та в последнее время, не была ли беременна...

– Беременна? – до него с трудом доходили ее вопросы. – Нет. Не знаю. Наверное, нет.

– Она могла скрыть от вас это?

– Я не знаю, – с отчаянием в голосе сказал Алекс.

– Разберемся, – вздохнула врач. – У нее шок. Думаю, потребуется много крови для переливания. Вы сможете сдать кровь? Так легче будет получить донорскую из банка крови.

– Смогу, конечно. Но я... я выпил.

– Не имеет значения. Главное, чтобы был здоров. Вы ведь ей не муж? – помолчав, спросила она.

– Нет, – сознался Алекс. Какое уже это имело значение? Не выбросят же они его из машины.

Врач промолчала, подумав: переживает. Значит, имеет право быть рядом.

В больнице его отправили в комнату для сдачи крови, а Киру – в приемный покой. Когда Алекс вернулся, Киру уже увезли.

– Ей начали операцию. Внематочная беременность. Разорвалась, вот кровищи столько и натекло, – с сожалением в голосе сказал молоденький дежурный врач в приемке. – Она не знала, что беременна?

– Не знаю.

– Вам придется подождать здесь. В реанимацию все равно после операции не пустят, так что увидите ее только завтра.