Дом в Лондоне

– Тогда и звоните, – буркнула Иришка.

– Что за тон! – вмешался Слава.

– Лида, вы позвоните? – спросила Алла. – Джерри совсем не сечет по-русски. Боюсь, и те три слова, что знал, тоже позабыл.

Лида глупо спросила:

– А если подойдет Галина?

– Галина? – Алла удивилась, но совладала с собой и ответила спокойно: – Тогда передадите мне трубку.

Лидочка покорно пошла в коридор к телефону, хотя разумнее было бы позвонить кому-то из тех, кто с Галиной знаком, – по-английски говорили и Слава, и Иришка. Но те и пальцем не пошевелили.

Подошли очень быстро, словно человек держал руку над трубкой.

Лидочка поздоровалась и сразу, желая отделаться от неизвестности, произнесла:

– Можно попросить Галину?

Мужчина на том конце провода откашлялся.

– А кто говорит? – спросил он.

– Я звоню по просьбе Аллы, – сказала Лидочка. – Аллы Кошко. Подруги Галины Аллы Кошко.

– А где миссис Алла Кошко? – спросил мужской голос.

– Она здесь, рядом.

Подошедшая Алла показала пальцем на сомкнутые губы.

– Но она не говорит по-английски, – объяснила Лидочка. – Можно попросить Галину?

– Откуда вы говорите? – продолжал допрос мужской голос.

– Это Джерри?

– Так вам нужен Джералд?

– Ну конечно же, Джералд. Джерри Стюарт. Я правильно звоню?

– Мистер Стюарт не может подойти к телефону, – ответил мужской голос. – По какому делу вам требуется миссис Стюарт?

В иной ситуации ты возмущаешься и кидаешь трубку. Но в голосе мужчины звучал глухой тон официальности. Голос принадлежал человеку, который имел право задавать вопросы.

– Мы – ее знакомые, – пояснила Лидочка. – Она должна была вчера приехать, но не приехала. Поэтому мы звоним сегодня.

– А почему вы не позвонили вчера?

– Ну… как сказать… мы не считали нужным.

– Будьте добры, сообщите ваш адрес и фамилию.

– Четырнадцать, Вудфордж-роуд, Сиднем.

– Вам позвонят, – сказал мужчина.

– Простите, что-то случилось?

– Да, случилось.

– Что? Что-нибудь с Галиной?

Лидочка говорила, будто висела в безвоздушном и беззвучном пространстве, а все вокруг прислушивались к ее словам.

– Да, – односложно ответил мужчина и повесил трубку.

– Вы слышали? – сказала Лидочка.

– А что случилось? – спросила Валентина, которая могла лишь догадываться о смысле разговора.

– Это был Джерри? – спросила Алла.

– Нет.

– Значит, полиция, – сказал Слава обреченно. Будто это он сделал что-то плохое, а теперь пойман на месте преступления. – У них дома полиция.

– Кончай молоть чепуху, – оборвала его Алла. – Еще накличешь!

– Но почему ее нет, а Джерри не может подойти?

– Откуда я знаю? Не я по телефону разговаривала, а Лидия!

Как будто Лидочка была виновата в том, что Джерри не подошел к телефону.

– Надо снова позвонить, – сказал Слава, но к телефону не подошел.

– Что же делать? – спросила Валентина. – У нас я бы знала, куда звонить, а здесь не представляю.

– Потом позвоним, – сказала Алла таким тоном, будто знала, когда и куда здесь положено звонить.

Лидочка уже знала, что надо делать, но объяснять свои действия остальным ей не хотелось.

– Я за молоком пошла, – сказала она. – Молока дома нет.

– Я с тобой пойду, – обрадовалась Валентина. – Хлеба тоже не осталось.

– Я хлеба куплю, – пообещала Лидочка.

– Пускай идет, – сказал Василий, словно соглашаясь с правом Лидочки одной ходить в магазин.

Лидочка взяла сумку и остановилась в коридоре.

– Лидия… – позвал Слава.

Все стояли и смотрели на нее. Наверное, Слава сейчас даст ей денег.

– Ну ладно, – обреченно махнул рукой Слава. – Идите.

Нет, поняла Лидочка, о деньгах он не думал. Она вышла из дома. Было тихо, даже слишком тихо. Зачем же он ее окликал?

Потом она поняла. Когда у нас, в России, один уходит, остальные подозревают, что он пошел доносить. Даже в самое демократичное время.

Лидочка быстро дошла до станции. День был теплый, но ветреный и тревожный. Безумная страсть англичан к цветам в палисадниках придавала пригороду вид декорации к итальянской опере. Уже возле станции Лидочка чуть не угодила под автобус, потому что, перебегая улицу, посмотрела не в ту сторону.

Магазин с газетами располагался прямо возле станции.

Газеты лежали на нижней полке стеллажа, выше красовались журналы, по большей части женские. Газеты делились на серьезные, настоящие, форматом как наши большие газеты, и на несерьезные, в два раза меньше форматом, цветные, с портретом очередной особы королевской крови или члена парламента, которые опять нашкодили.

Лидочка собрала все газеты, что лежали на нижней полке, заплатила четыре фунта за это удовольствие и вышла на улицу. Хозяйка посмотрела ей вслед – поступок Лидочки свидетельствовал о том, что она или человек ненормальный, или иностранка. Домой нести все эти газеты не хотелось. Она зашла в соседний магазин, купила обезжиренного молока – все в доме худели, – потом булку в целлофане. Теперь, когда все обязанности были выполнены, она дошла до детского сквера и села на скамейку возле качелей. На качелях качался негритенок в черном костюме и при галстуке. Явно прогульщик.

Лидочка сложила газеты в стопку и начала их по очереди пролистывать. Ее предчувствия оправдались немедленно.

В «Дейли мейл» на первой полосе была помещена фотография миловидной молодой женщины с выщипанными бровями. Над ней была надпись большими буквами: РУССКАЯ МАФИЯ НАСТИГЛА ЖЕРТВУ?

Почему-то Лидочка ни на секунду не усомнилась в том, что видит Галину. Уже уходя в магазин, Лидочка была уверена, что в какой-то из газет будет рассказано о несчастье, случившемся с Галиной. Несчастье наверняка случилось…

«Вчера в шесть вечера, – сообщалось в статье под фотографией, – очаровательная миссис Стюарт, русская по происхождению, нашедшая счастье с инженером Джералдом Стюартом, когда он трудился в Москве, собралась в гости к своей русской подруге, недавно приехавшей из России. Но, к сожалению, подруга так и не дождалась миссис Стюарт. Судьба распорядилась иначе.

Дожидаясь поезда на станции подземки «Грейт Шортланд-стрит», миссис Стюарт потеряла равновесие именно в тот момент, когда поезд подходил к перрону. Короткий вскрик молодой женщины был заглушен шумом вагонов. Смерть миссис Стюарт была мгновенной.