Дом ведьмы в наследство

Действительно, странное любопытство охватило ее с головы до ног и не отпускало теперь, нарастая с каждой секундой. Нечто – совершенно неясно, что именно – манило с другого конца. Из-под земли.

Настя поняла вдруг, что уже не сможет остановиться, развернуться и уйти, не разведав это загадочное, оклеенное старыми газетами помещение до конца.

Чьи-то монотонные, бархатные голоса зазвучали прямо в голове:

«Ты же хочешь… хочешь узнать»…

«Ты же жаждешь… жаждешь дойти до самого конца. Только не останавливайся»…

Настя поняла, что голоса принадлежат сфинксам и ответила вслух:

– Но я не могу! Мне страшно шагнуть вперед. Вы ведь испепелите меня на месте, если что-то пойдет не так?

«Ты смелая – ты справишься», – прошелестело в ответ.

«Ты стойкая – ты пройдешь. Шагай вперед, наследница! Слушай свое сердце и иди вперед без страха»…

– Вы мне хоть скажите, насколько все это опасно? – с сомнением уточнила Настя и мысленно отругала себя за малодушие: «Трусиха!»

Сфинксы не ответили прямо, продолжили талдычить свое, невнятное:

«Иди вперед без страха – ты же хочешь узнать, так шагай без сомнений вперед… Докажи, что ты достойна…».

Настя обернулась через плечо. За спиной открытая дверь в заваленную хламом кладовку. Вернуться? Она вновь посмотрела в манящую темноту за бледными статуями.

– Хватит трусить, – сказала самой себе тихим шепотом, а потом добавила громко: – Вы меня уговорили, сфинксы! Я иду.

И пошла.

Медленно. Шажок за шажком. Оказавшись между сфинксами, поняла, что они снова размыкают веки – что-то будет! Настя зажмурилась. В голове мелькнула лихорадочная мысль: «Бежать!», но она отринула эту идею. Нет, нельзя поддаваться панике.

Это неправильно.

Набрала полные легкие воздуха и попыталась успокоиться. Прислушалась к собственным ощущениям – опасностью, вроде, не веяло. В душе нарастало необъяснимое ликование, будто свершится сейчас нечто очень важное, судьбоносное!

Каменные глаза статуй распахнулись во всю ширь. Свет полился из них, теплый и ослепляющий. Такой яркий, что все кругом моментально исчезло, растворилось в золотом сиянии.

Настя застыла на месте, вся напряглась, сжалась…Все-таки испепелят? Но свет не жег, а лишь приятно пощипывал щеки и руки. Так озорное южное солнышко щекочет кожу где-нибудь на морском курорте.

В какой-то момент Насте стало казаться, что ее просветили насквозь. Она открыла глаза и с удивлением обнаружила – так и есть. Под ставшей прозрачной толстовкой, разделенной надвое линией застежки-молнии, темнели, как на рентгене, очертания внутренностей и скелета. Нестрашные. Скорее, интересные – когда еще себя вот так вот, «насквозь» увидишь? И все мерцало, переливалась тысячью крошечных искр, будто звездное небо. Искры вспыхивали, гасли, меняли цвет, выстраивались в замысловатые фигуры, узоры, кружились в хороводе… Часть их – голубые и желтые – образовали длинные устойчивые линии, похожие на те странные голубоватые проводки-жилки, что шли от котла и прятались, как показала Роза, под обоями.

Что это?

«Наследница», – хором прошелестели сфинксы перед тем, как смежить веки. Мистический свет исчез. Взгляд снова заскользил по замусоленным газетам, по серым доскам на полу, по мягкому флису толстовки. И никакого больше «рентгена».

А впереди по-прежнему сгущалась темнота.

Настя догадалась – сфинксы, как сканер! Что-то считали, выяснили и пропустили. Она коснулась кнопки фонарика, поставила третий режим – в работу включены все светодиоды. Луч бодро прорезал тьму и уперся в газеты, приклеенные к потолку – коридор резко забирал вниз. Половица под ногами пронзительно скрипнула, стоило сделать новый шаг.

Вперед!

Придерживаясь рукой за стену, Настя направилась вниз по спуску. Пол равномерно уходил в глубину. Ступени встречались изредка – отмечали каждый новый значительный перепад высоты.

Наконец спуск привел в небольшое помещение.

Маленький круглый зал – стены все в тех же газетах, потолок куполом. И ничего. Пусто. Настя разочарованно покрутила головой. Луч фонарика выхватывал желтые от клестера листы с заметками полувековой давности. Газета «Труд»: «События, факты, комментарии: Швея из Торжка побила рекорд…»; «Повышать эффективность производства»; «Чехословакия – 1960». Журнал «Огонек» сороковых годов – на фото женщины в белых сарафанах и с косами, красиво обкрученными вокруг голов, катят по рельсам шасси железнодорожного вагона. Отсыревшая, расплывшаяся страница какой-то незнакомой газеты… «Новости Эретрейи» за тысяча девятьсот пятьдесят пятый: «Добыча пирита в Аммонитовой Долине: новому поселку на краю света быть?»…

Разочарование…

Настя обошла круглый зальчик по периметру и собралась уже вернуться не солоно хлебавши, но вдруг заметила длинную щель в стене там, где газеты оторвались и висели клоками. Заметила, потому как несколько бумажных лоскутов колыхнулись от сквозняка.

Значит, это не все? Не конец пути?

Настя подцепила пальцами скрытую за оклейками дверь. Потянула на себя – заржавевшие петли почти не двигались. Хорошо, что ломик-гвоздодер оказался под рукой. Настя сунула его в приоткрытую щелку и налегла что есть силы. Раздался пронзительный скрежет. Из-под газет, скрывающих петли, вырвалось рыжее облачко рассыпавшейся в порошок ржавчины…

Настя сунулась, было, в открывшийся проем, но тут же отшатнулась, оглушительно расчихавшись. Там было пыльно. Мутно. С потолка свисала паутина, а в воздухе собирался, как конденсат, голубоватый мистический туман.

Не самое притягательное место. Уютом и не пахнет. Во всех смыслах… Но раз пришла – надо разобраться, что там, в спрятанной так далеко и глубоко комнатушке?

Настя натянула горловину толстовки на нос, подвязала веревочками от капюшона – еще не хватало опять расчихаться? Протерла стекло фонарика и протиснулась в темноту.

На волосы сразу налипла паутина. Поморщившись, Настя смахнула ее, хмыкнул мысленно: «Подумаешь какие-то пауки! Что они мне сделают? Не страшно». Подняла голову в поисках потолка – стены из-за тумана четко не прорисовывались. Вообще, было не понятно, какого конкретно помещение размера?

Луч прошил насквозь паутиновый занавес, туман и вычертил свисающий с высоты металлический кронштейн – кованое чугунное сооружение. Настоящее произведение искусства! Переплетения, узоры – то ли листья и цветы, то ли чей-то замысловатый вензель или какой-то тайный знак…

С самой нижней загогульки свисает на цепи нечто… Нечто круглое! Небольшое: как футбольный мяч примерно по размеру. Похожее на стальной капустный кочан – это была первая ассоциация, что пришла Насте в голову. Ну да, кочан и есть: лист на лист наложен, а под ними что, интересно?

Она решительно приблизилась к странной штуке, дотронулась до нее ладошкой. И тут произошло нечто совершенно неожиданное. Железный «кочан» вздрогнул, будто живой, запульсировал, задрожал и раскрылся, подобно тому, как раскрывается бутон розы.