Дом Ветра

— Он не только ваш, — дразня, произнесла соперница.

— Это не ваше дело, — намекая, что Фредди здесь может ничего не принадлежать, если она захочет. — Пройдемте в кабинет. Если вы насчет альбома, то передайте вашему отцу, что я не собираюсь работать в его студии с его людьми, — Бетти подошла к окну, купаясь в февральском солнце.

— Я не об этом хочу с вами поговорить, — Беатрис состроила из себя саму добродетель.

— Я знаю о вас, — четко выговорила Бетти, чувствуя спиной удивление Беатрис. — Мисс Ротс, я знаю о вас и моем муже.

— Мы любим друг друга, — выпалила та.

— Я надеюсь, что так, — с иронией проговорила Бетти.

— Вы отдадите его мне!

— Вы мне не указ, — ответила Бетти, — и вы здесь никто. Лондон — это моя территория, и моя семья, если надо, сотрет вас, Беатрис, в порошок.

— Вы еще пожалеете, Бетти, что его держите при себе. Он бросит вас, я так решила.

— Вон из моего дома, — прошипела Бетти, — вон из моего дома!

— Вы неправы, и еще получите сполна, мисс Бетти — или как вы там любите себя называть, до скорой встречи, — Беатрис хлопнула дверью.

Бетти ощутила боль внизу живота, острую, щемящую, как будто по ней живой кто-то резал. Ноги подкосились, и она рухнула на пол, теряя сознание.

Когда Бетти очнулась, перед глазами была белая пелена. Рядом что-то пищало. Что все-таки произошло? Где она? Бетти огляделась. Она в больнице. Все тело мучительно ныло, особенно низ живота. Что случилось? Она попыталась привстать, но что-то крепко ее приковало к кровати. Последнее, что помнила женщина — крик любовницы Фредди и то, как она выгоняла незваную гостью из своего дома. Может, она попыталась ее убить? Да нет же, это что-то другое.

— Наконец-то очнулась, — это был мягкий бархатный голос Гарри.

— Что случилось? — она облизнула пересохшие губы.

— У тебя был выкидыш, — вынес он диагноз.

— Что?! Но это невозможно, — возразила Бетти.

— У тебя был срок месяц.

Она потеряла их ребенка, ребенка, зачатого в жестокости и боли. Она положила руку на живот. Теперь нет этого ребенка, нет ниток, связывающих их.

Первым пришел Брайан с букетом ее любимых георгин, от которых веяло весной. Бетти чувствовала, что между ними пробежала искра. Они и раньше понимали друг друга с полуслова, а сейчас между ними возникла нежная дружба.

С того дня они стали неразлучны. В их отношениях появилось больше нежности, больше понимания. Он заботился о ней, возвращая к прежней жизни, хотя знал, что в глубине души она ждет Фредди, ждет его возвращения в семью. Но это было невозможно, он это знал, раны были еще свежи. Их мир стал другим, изменился в корне. Но все еще можно вернуть обратно...

***

Только в Аллен-Холле он ощущал себя живым. Приезжая сюда почти каждую пятницу, он не хотел возвращаться в шумный Лондон к назойливым девушкам. Многие ему завидовали: ему было двадцать два, и его сверстники не имели того, что было у него. Являясь правой рукой деда, он мог все, кроме одного — управлять советом директоров, в котором силу и вес имел его отец. Кровь бурлила в венах, ему хотелось воевать, бунтовать, но Виктор всегда просил его прислушиваться к своему разуму. Джозеф не отвергал отца, как отвергала его Бетти, но и не искал встреч с Алисой, судьба младшей сестры никого особо не волновала. Их семья сейчас стояла на краю пропасти, и это Джозеф ощущал острее всех.

— Надо собрать всех вместе, — Диана подала знак, чтобы принесли чаю с домашним вареньем. — Мы давно не ужинали всей семьей.

— Не получиться, — Джозеф опустил глаза, стараясь не смотреть на Диану. — Ба, мы погибаем, как Лейтоны — мы погибаем.

— Не говори так, — у нее задрожали губы.

— Знаю, — он встал, запустив руки в карманы. — Знаю, но я говорю не о твоих детях, я говорю о нас — шестерке. Я не знаю, выдержим ли мы этот шторм.

— Джозеф, ничего страшного не случилось, — Диана подошла к нему, она была ниже его на две головы.

— Уже случилось, — он прижал кулак к губам. — Ба, у Дженни грусть не сходит с лица, я знаю, она не любит Дилана, а любит Роджера. Гарри же живет, как на вулкане, и когда-нибудь он не выдержит. Флора до сих пор любит того парня и пытается избавиться от диктата отца. М-Джейн старается показать нам всем, что у нее все хорошо, а ведь она ушла от мужа и даже не хочет сказать ему, что ждет ребенка. И Бетти совсем тихая. Ба, у нее был выкидыш, она никому не сказала этого, — Джозеф замолчал, Диана отступила на шаг от него. Она не хотела признавать этих событий.

— Вы выдержите, не зря Виктор так любит вас, — она снова села на диван, скрывая нарастающее беспокойство. — А ты сам?

— У меня фобия любви, — еле расслышала Диана.

После чаепития Джозеф оседлал лошадь, чтобы прогнать грусть. Жакета скользила по зимним полям, покрытых тонким белоснежным покрывалом. Шел редкий снег, крупные, как огромные белые мухи, снежинки медленно падали на землю, тая на его меховом воротнике. Джозеф стряхнул с соболиной шапки подтаявший снег. Он долго куда-то ехал, наслаждаясь ездой, февральским воздухом и легким солнцем, пробившимся через мохнатые серые облака. Он скакал вдоль леса, совсем не помня, куда ведет дорога. Аллен-Холл имел обширные земли, таким угодьям многие бы позавидовали. Вдали виднелся коричневый дом в типичном викторианском стиле. В нескольких метрах от него, на лужайке, играла с собакой тоненькая девушка. Джозеф спрыгнул с лошади и повел животное за поводья. Огромный сенбернар кинулся к нему, опираясь лапами на грудь, повалив в снег, и принялся облизывать ему лицо.

— Элвис, ну-ка, фу, — крикнула девушка, ее пес подбежал к ней, а Джозеф поднялся с земли. — Простите, он не всегда так делает.

— Ничего, — отозвался он, запахивая кожаную куртку, подбитую волчьим мехом.

Где-то он уже ее видел, это нежное лицо с пухлыми щечками, надменным носиком, каштановые волосы. Ее серые глаза улыбнулись, он запустил в свои рыжие волосы пальцы, поправляя их.

— Эсме, — мягко произнесла девушка.

— Джозеф, — он снял перчатку, протягивая руку для рукопожатия. — Почему Элвис?

— Обожаю рок-н-ролл, — пролепетала она.

— Ах, вот оно в чем дело, — протянул Джозеф. — Все ясно. Ну, что ж, мне пора возвращаться домой.

— Было приятно познакомиться, — девушка снова улыбнулась.

Интересно, сколько ей лет? И кто она такая? Приехав в следующие выходные на эту же лужайку, он не встретил Эсме, хотел подождать. Но чувства недолго верховодили им. Вернувшись в Лондон, он вновь окунулся в мир чувственных наслаждений.

***

Март 1985.

Бетти проснулась от криков на улице. Она быстро накинула на себя халат, выглянув из окна. Это Глория пыталась не впустить Фредди в дом. Бетти привела себя немного в порядок и посмотрела на свое бледное отражение. Она спустилась вниз, когда появился Фредди, и наткнулась на тяжелый, давящий, жестокий взгляд, и села на диван. Фредди возвышался над ней. У нее был жалкий вид — вид побитой собаки. Бетти еще больше похудела, под глазами пролегли тени, лицо осунулось. Она сидела на диване, теребя складки на халате, даже не смотря на мужа.

— Нам надо поговорить, — начал он.

Бетти становилось не по себе от его взгляда, от его доминирующей позы. Что-то внутри нее сжалось и сплелось в один клубок.

— Хорошо, — ответила она, вздыхая.

— Это очень важно. Я хочу развода...

— Что ты сказал? — она не верила тому, что услышала, еще пару минут назад, когда спускалась с лестницы, она мечтала, что он заберет ее с собой или останется здесь, моля о прощении.

— Я хочу развода, Бетти, — процедил он.

— Почему? — не понимая, спрашивала она не его, а больше себя.