Дом Ветра

Все было недолговечным, и его счастью пришел конец; хорошо, что у Роберта и Флер все было хорошо. Роберт в свои семьдесят один много болел, сказывались прошлая жизнь, одинокие ночи с бутылкой бренди в руках, беспорядочные связи и частое одиночество, и еще его подкосила смерти Алисы. Они с Флер узнали об этом накануне Рождества прошлого года, та умерла в дурмане и хмелю. Так и не произошло их примирение, и это выбивало из колеи Флер, иногда она думала, что она плохая мать и что не смогла найти тонкую грань между ней и дочерью. Флер же исполнилось шестьдесят пять, она по-прежнему была красива, но слишком много грусти скопилось в ее взгляде, и только чрезмерная любовь к жизни и семье гасила ее.

Одинокая Элеонора, в день своего шестидесятисемилетия, как всегда, по обыкновению, вспоминала свою жизнь. Она не о чем не жалела, ведь судьба дала ей замечательную дочь и троих внуков. Спенсер-Хаус давно продали, и все эти годы со смерти Марка Нелли жила в их старой квартире, здесь когда-то она была безмерно счастлива и здесь решила обрести новый покой. Теперь она занималась фондами Марка; как же загорались ее глаза, когда она появлялась в свете; в ней все так же жила рыжеволосая фея, что порхала среди мужчин, и все так же мужчины мечтали коснуться сердца этой феи, и все так же это сердце было неприступно.

Дженнифер Томпсон цвела с каждым годом все больше, наверное, это все благодаря Роджеру. Пятьдесят три — это не такой уж и большой срок, решила для себя Дженни. Патриция росла, превращаясь в настоящую красавицу. С годами ее сердце наполнилось нежностью и пылкой страстью, и именно это дал ей Роджер. Дженни писала книги, проводила новые литературные исследования, Роджер иногда создавал музыку, очень редко участвовал в концертах и большее время проводил со своей семьей — так он нашел равновесие между работой и браком.

На Бонд-стрит, как в корабле среди тихого моря, на беззаботных волнах качалась лодка любви Гарри и Холли. Они любили друг друга уже много лет, и счастье всегда было с ними. Гарри иногда делал операции, Холли была ведущим педиатром, и они оба вели дела в «Лейтон и Ко». Дети уже выросли, только тринадцатилетний Кристофер остался пока с ними. Супруги очень походили на Джорджа и Джулию и, подойдя вместе к пятидесятилетнему рубежу вместе, с плотно сплетенными пальцами, поняли, что теперь-то это навсегда и уже никогда это чувство не затихнет. Брак и любовь — это нечто большее, больше чем просто общие дети и собственность, любовь — это самое великое и самое чистое чувство, оно, как птица, пролетает не над каждым, и небо не всегда благословляет, но если же оно отметило тебя, то крепко держи счастье в руках.

Страхи давно ее отпустили, они перестали терзать ее душу и наконец она поверила в себя. Жизнь не раз ей доказывала: однажды можно все потерять, но она обрела свое счастье, она нашла в этом мире свой свет. Мери-Джейн и Антонио не гонялись за праздной жизнью. Антонио все реже выезжал за границу, он и так находился в зените славы. Мери-Джейн написала еще несколько книжек о далеких городах. Пройдя по дороге, устланной шипами, они научились, закрыв глаза, любить друг друга. Их чувства выдержали трудности, как оказалось, они сильнее смерти, чужой зависти и боли. Между ними больше не вставало их прошлое, они отпустили его, забыв минутные слабости.

Время не изменило и Бетти и Фредди. Новую Бетти больше не интересовала сцена и деньги, она просто отдавала всю себя новому делу, обучая пению юных девчонок и парней, а Фредди вкладывал деньги в новые постановки, и благодаря этому его Бетти сверкала. В Аллен-Холле они обрели настоящую обитель, там летом ощущалась легкость, бегали, как дети, по зеленым полям, сминая ароматные травы, а зимой, укутавшись в плед, садились перед камином. С годами не ушла прежняя страсть, не растворилась нежность, и не угасла буйная фантазия. Эта была их любовь, наверное, самая яркая в этой семье.

Гарден-Флауверс наполнялся детскими голосами и радостным смехом. Джозеф в свои тридцать семь превратился в хорошего семьянина. Роберт все больше доверял ему в делах фирмы, а Эсме вела эфиры на радио. Чарльзу исполнилось восемь, а Скарлетт — шесть, год тому назад Эсме родила супругу сына — Максимилиана Брендона, и, конечно же, Джозеф мечтал об еще одном ребенке. Он был счастлив, в тот момент, когда он простил Флер, он словно получил божье благословение, он отпустил все свои страхи, спрятал сомненья и зажил, зажил впервые по-настоящему, уже не оглядываясь назад. Дом они с Эсме начали переделывать, стало им там тесновато, но продавать его или покупать новый Джозеф не хотел. Жить и мечтать, мечтать обо всем и ни о чем, думать о завтра, и заглядывать на многие годы вперед, и терять голову просто от любви — вот что должен хотеть простой человек.

Чета Бленд окончательно поселилась за городом. Ричард разводил цветы, придумывая новые сорта и названия, а Флора продолжала писать научные книги. Дети росли, и Флора со вздохом редкого разочарования следила за тем, как ее старшая дочь превращается в женщину (Северина отметила тринадцать лет, она была еще одной яркой звездочкой, загоравшейся на небосклоне). Флора не стала повторять ошибок матери, с Ричардом они понимали друг друга с полуслова, и многие этому завидовали. Третьему поколению, внукам Виктора, была свойственна эта черта не повторять прошлых ошибок, не наступать на грабли их родителей. Сейчас Виктор гордился бы ими, и Флора это знала. Прощать и умолять, дарить надежду и рушить все замки — этому они научились за годы ожесточенной борьбы своего места под солнцем, и все далось им не сразу, не потому что они были рождены богатыми, а потому что им пришлось доказать, что всего этого они достойны.

Сердце тридцатилетней женщины порой многим кажется изученной книгой, но сколько там таится тайн и загадок? И кто знает, может, оно трепещет, как крылышки мотылька на ветру, а может, уже зачерствело от вечных страданий. Айк предпочитал все тот же богемный образ, но в этом было свое очарование; они, окруженные дымкой тайны все меньше были доступны взглядам и мыслям других. У них было двое детей: Стивен и Камилла — а недавно Полли сообщила мужу приятную новость: в новом веке у них родится ребенок. Жизнь — это река, и их жизнь — это тихая река.

Сестра Полли Лили Роуз Купер занималась антропологией, находясь в частых командировках, да и ее муж постоянно был приглашенным гостем на различных телепередачах, его часто звали заграничные повара. В чем-то они были похожи на Бетти и Фредди, не зря иногда Лили Роуз называли Невестой Ветра. Ее не смущало, что у супруга есть внебрачная дочь, что все шепчутся за ее спиной о его изменах, это не могло заставить его не любить ее, каждую ночь она, лежа в постели вместе с ним, слушала его размеренное дыхание и тихо благодарила Бога за это все. Все быстротечно, ничто не вечно, но все же что-то было вечным, это любовь, хотя, наверное, так думается, потому что ты молод, ведь тебе всего двадцать четыре, у тебя все впереди.

В клинике все любили маленькую мисс Кэрри. Она была сердечная, добрая, отзывчивая, и пациенты радовались звуку цокающих по полу каблучков, потому что знали: идет их «маленькая мисс». Ее мужа тоже любили, он так и не помирился с отцом, вернее, не успел: тот умер, отдав все свое имущество молодой жене. Теперь его единственной семьей стала семья Лейтон. Гарри тепло к нему относился, и, похоже, в нем видел сына, хотя у самого было их трое, только Ли отвечал его требованиям.

«Неукротимые сердца» вышла на экраны в конце сентября, и все сразу же назвали Луиса перспективным режиссером, а Джессику — открытием года. Джессика оказалась прирожденной актрисой, что заметили многие; порой от ее игры мурашки бежали по телу, особенно в напряженные сцены. В день премьеры на глазах у искушенной публики, прямо со сцены Луис ей сделал предложение. Она вся, сверкая в лавандовом платье от Поля Готье, поднялась к нему и, глядя на зрителей, поцеловав его, приняла предложение. Он подарил ей фамильные бриллианты, которые дарил его дед своей жене, а его отец — его матери.