Дом Земли и Крови

Джунипер, по крайней мере, это не останавливало. Она решила, что это надолго, что Фавн бросила вызов судьбе и украсила сцену, построенную для фей, нимф и сильфов — и оставила все свои мечты пылиться.

Брайс выдохнула. Пора уходить. До «Жемчужины и Розы» было двадцать минут ходьбы, а на этих каблуках ей понадобилось бы двадцать пять. Нет смысла брать такси во время хаоса и скопления людей в ночь на четверг на Старой площади, когда машина бы просто застряла на месте.

Она воткнула в уши жемчужные сережки, в глубине души надеясь, что они придадут некоторую элегантность тому, что можно было бы с трудом назвать платьем. Но ей было двадцать три, и она вполне могла наслаждаться своей пышной фигурой. Она слегка улыбнулась своим загорелым ногам, когда повернулась перед большим зеркалом в полный рост, прислоненным к стене, чтобы полюбоваться своей задницей в облегающем сером платье, с намеком на текст от этой все еще болящей новой татуировки, выглядывающей из-за полуприкрытой спины, прежде чем она снова вышла в гостиную.

Даника издала злой смешок, который заглушил звук шоу о природе, которое смотрели волки.

— Даю пятьдесят серебряных марок, что охрана не пропустит тебя в таком виде.

Брайс толкнула подругу, когда стая захихикала.

— Прости, если я заставляю тебя стесняться своей костлявой задницы, Даника.

Торн громко рассмеялся.

— По крайней мере, Даника компенсирует это своей обаятельной личностью.

Брайс ухмыльнулась, глядя на красивого Омегу.

— Это должно объяснить, почему у меня свидание, а у нее его не было уже… сколько времени? Три года?

Торн подмигнул, его голубые глаза скользнули по хмурому лицу Даники.

— Должно быть, поэтому.

Даника ссутулилась в кресле и положила босые ноги на кофейный столик. Каждый ноготь был окрашен в свой цвет.

— Прошло всего два года, — пробормотала она. — Придурки.

Брайс погладила Данику по шелковистой голове, когда проходила мимо. Даника прикусила ее пальцы, сверкнув зубами.

Брайс усмехнулась, входя в узкую кухню. Стекло дребезжало, пока она рылась в верхних шкафах в поисках его…

Ах. Джин.

Она сделала один глоток. Потом еще один.

— Тяжелая ночь впереди? — Спросил Коннор, прислонившись к кухонной двери и скрестив руки на мускулистой груди.

Капля Джина упала ей на подбородок. Брайс едва удержалась, чтобы не стереть тыльной стороной запястья губную помаду греховно-красного цвета, и вместо этого вытерла ее оставшейся салфеткой из пиццерии. Как настоящий человек.

Этот цвет следовало бы назвать красным для минета, сказала Даника, когда Брайс нанесла его в первый раз. Потому что это все, о чем будет думать любой мужчина, когда ты его нанесешь. Действительно, глаза Коннора опустились прямо к ее губам. Поэтому Брайс сказала как можно небрежнее:

— Ты же знаешь, я люблю наслаждаться вечерами по четвергам. Почему бы не начать чуть пораньше?

Она балансировала на цыпочках, ставя Джин обратно в верхний шкаф, подол ее платья опасно высоко задрался. Коннор изучал потолок, как будто это было самое интересно на кухне, его пристальный взгляд только остановился на ней, когда она снова встала на ноги. В соседней комнате кто-то увеличил громкость телевизора до уровня неимоверного грохота.

Спасибо, Даника.

Даже волчий слух не мог разобрать эту какофонию, чтобы подслушать.

Чувственные губы Коннора дрогнули, но он остался стоять в дверях.

Брайс сглотнула, гадая, насколько отвратительно было бы прогнать жжение джина пивом, которое она оставила греться на стойке.

Коннор сказал:

— Смотри. Мы давно знаем друг друга.

— Это что, отрепетированная речь?

Он выпрямился, краска залила его щеки. Второй в стае Дьяволов, самый страшный и смертоносный из всех в Аикс отряде, покраснел.

— Нет.

— Для меня это прозвучало, как отрепетированное вступление.

— Ты позволишь мне пригласить тебя на свидание, или мне сначала придется подраться с тобой из-за моей фразы?

Она фыркнула, но ее внутренности скрутило.

— Я не встречаюсь с волками.

Коннор одарил ее дерзкой ухмылкой.

— Сделай исключение.

— Нет. — Но она слегка улыбнулась.

Коннор просто сказал с непоколебимым высокомерием, которого мог достичь только бессмертный хищник:

— Ты хочешь меня. Я хочу тебя. И так продолжается уже некоторое время, и игра с этими человеческими самцами ни черта не смогла заставить тебя забыть об этом, не так ли?

Но она сказала, ее голос был милосердно спокоен, несмотря на ее громыхающее сердце:

— Коннор, я не собираюсь встречаться с тобой. Даника достаточно властная. Мне не нужен еще один волк, особенно самец, пытающийся управлять моей жизнью. Мне больше не нужно, чтобы Ванир совал нос в мои дела.

Его золотистые глаза потускнели.

— Я тебе не отец.

Он не имел в виду Рэндалла.

Она оттолкнулась от стойки и направилась к нему. Она собиралась опоздать на встречу.

— Это не имеет никакого отношения к делу… к тебе. Мой ответ-нет.

Коннор не сдвинулся с места, и она остановилась в нескольких дюймах от него. Даже на каблуках, несмотря на то, что она была выше среднего роста, он возвышался над ней. Доминировал над всем пространством, просто дыша.

Как и любой Альфа. Например, то, что ее отец-Фейри сделал с девятнадцатилетней Эмбер Квинлан, когда преследовал ее, соблазнял, пытался удержать и зашел так далеко, что в тот момент, когда Эмбер поняла, что носит его ребенка, Брайс, она убежала, прежде чем он смог учуять это и запереть ее на своей вилле в Пяти Розах.