Дом
Шрифт:
И пока его рот двигается напротив моего, я не замечаю, как он сдвигает меня назад на своих бедрах, пока его член не выскальзывает.
Дом надевает мое нижнее белье как раз вовремя, потому что, пока мои ноги все еще раздвинуты, я чувствую, как его сперма вытекает.
Он проводит пальцем между моих ног, прижимая влажную ткань к моей распухшей плоти, еще больше пропитывая мои трусики.
И тут я понимаю, что мы никогда не говорили о презервативах или противозачаточных средствах и уж точно ничем не пользовались.
Я внутренне съеживаюсь.
Я принимаю таблетки, и я принимаю их религиозно, но у меня
«Я знаю, что тебе нужно это убрать». Дом еще раз проводит по моему шву. «Но я буду возбужден до конца ночи, думая о том, как ты носишь эти грязные трусики всю дорогу домой».
Еще один импульс пробегает по мне от его грязного рта, заставляя мои внутренности сжиматься, и я чувствую, как сперма выткает наружу еще сильнее.
Дом со вздохом обнимает меня за талию и поднимает, ставя на ноги в центре капсулы.
Мои глаза хотят охватить взглядом его обнаженную грудь, хотят проследить каждую нарисованную линию, но мне нужно сосредоточиться на том, чтобы привести в порядок свою одежду, чтобы быть готовой, когда он будет готов.
Я застегиваю бюстгальтер — не поднимая глаз, пока поправляю грудь в чашечках пуш-ап — а затем заново оборачиваю ткань платья, прежде чем завязать его.
Я смотрю в зеркало, затягивая хвост, и вижу румяные щеки, более розовые, чем обычно, губы и что-то похожее на след укуса на верхней части плеча.
Доминик, застегнутый и выпрямленный, тянется мимо меня за своей курткой, которую он быстро запахивает обратно, шелковой подкладкой наружу, пока она снова не становится похожа на маленький детский сверток.
«Часто проделываешь трюк с фальшивым ребенком?» — не могу не спросить я, рассеянно просовывая руки в лямки рюкзака.
«Это впервые», — ухмыляется Дом, протягивая мне сверток.
Я напеваю и решаю поверить, что он говорит мне правду.
И прежде чем я успеваю обдумать, как мы собираемся это скоординировать, я выхожу из маленькой комнаты для кормления грудью, держа на руках воображаемого ребенка, а мой воображаемый муж выходит за мной.
Дверь за Домом захлопывается, и он обнимает меня за плечо, заставляя нас двигаться дальше.
Я опускаю взгляд, когда замечаю, что несколько человек смотрят в нашу сторону. Тревожная часть меня предполагает, что они знают, что мы только что сделали. Но потом я вспоминаю свою реакцию, когда впервые увидела Дома, и понимаю, что, скорее всего, они просто смотрят на него.
«Да, давай, меняй его», — говорит Дом, как будто отвечая на вопрос, который я никогда не задавала.
Затем я поднимаю взгляд и вижу прямо перед нами дамскую комнату.
Продолжая идти, Дом прижимает меня к себе и понижает голос. «Было приятно познакомиться, Валентина».
Он прижимается губами к моему виску и исчезает.
ГЛАВА 5
Вэл
«Извини!» Я поднимаю руку, машу Бо в знак извинения.
Мой водитель, он же охранник, качает головой и хватает ручку моего багажа рядом с пустой багажной лентой.
Когда я убиралась в ванной, я заметила, что моя сумка вибрирует, и вытащила телефон как раз вовремя, чтобы пропустить звонок Бо. И увидеть пять других звонков,
которые я пропустила.Я тут же написала ему сообщение, извинившись за опоздание, но сказав, что у меня проблемы с желудком, и я выйду через несколько минут.
Я не стала уточнять. Но я знала, что мне это и не понадобится, потому что Бо хорошо справляется со своей работой и умеет не задавать мне больше вопросов, чем это строго необходимо.
Мне немного стыдно, что ему приходится меня ждать, но потом я вспоминаю, что к него почасвая оплата, и мне уже не так стыдно.
Мы молча идем к большому внедорожнику, который незаконно припаркован на полосе для пикапов, но каким-то образом не получил штрафа, и Бо несет мой чемодан к задней части автомобиля, пока я забираюсь на заднее сиденье и ставлю рюкзак рядом с ногами.
Движущийся воздух из-за захлопнувшейся задней двери доносит до меня аромат духов, которые я распылила на себя перед тем, как выйти из ванной, так как я боялась пахнуть сексом.
Мои мысли кружатся, когда Бо отъезжает от обочины, и мы вливаемся в поток машин, покидающих аэропорт.
И я не могу не задаться вопросом, увижу ли я Доминика снова.
И мне интересно, имел ли он в виду, что я должна оставить себе его куртку, сверток который сейчас засунут в верхнюю часть моей сумки.
И я задаюсь вопросом, как долго я буду переживать по этому поводу, когда мой телефон вибрирует внутри сумки.
Я достаю его, и моя грудь наполняется мягким, легким чувством.
Большой Парень: Дай мне знать, когда благополучно доберешься домой, Валентина.
Я сжимаю телефон обеими руками и улыбаюсь в окно.
Потому что это чувство — надежда.
* * *
Я распаковала багаж, подготовила стирку, чтобы начать ее завтра — аккуратно заправив грязное белье в середину стопки, хотя его больше никто не увидит, — приняла душ и надела пижаму. И теперь нет ничего, что могло бы помешать мне ответить Доминику.
Включив только ночник, я забираюсь на кровать и сажусь, скрестив ноги, на подушки.
Мои руки слегка дрожат, когда я разблокирую телефон, и на экране автоматически появляется сообщение от Большого Парня, потому что я просматривал его уже сотню раз с тех пор, как Бо подвез меня до квартиры.
Я блокирую экран и кладу телефон на ярко-белое одеяло.
Перестань вести себя как ребенок. Он написал тебе. Если бы он не хотел, чтобы ты отвечала ему, он бы просто сказал: « Спокойной ночи» или «Было весело» или что-то в этом роде. Он специально сказал тебе написать ему в ответ.
Я снова беру телефон и разблокирую его.
«Просто отправьте обычное сообщение в ответ».
Я смотрю на клавиатуру.
Затем я смотрю на сообщение, которое мне прислал Доминик.
И тут я начинаю чувствовать себя виноватой, потому что он был настолько добр, что сразу же написал мне, и попросил меня дать ему знать, когда я приду домой. А я уже некоторое время дома.
Но лететь отсюда до Чикаго около часа, так что, возможно, эта задержка — идеальный вариант, чтобы застать его, когда он вернется на землю.