Домашние задания
Шрифт:
Или же просто взять ее с собой, внезапно мелькнула в голове мысль. Похитить? Освободить? Оценит ли она это? Встряхнется? После всех этих лет загорится вновь? Что, если он как рыцарь ворвется и увезет свою женщину — вдруг она только этого и ждет? Как тогда, когда он, несмотря на ее страхи, поехал на ближайшую стоянку. Он бы все отдал, чтобы еще раз поговорить с прежней Ингрид! Еще раз почувствовать доверительность и близость, ощутить себя укрытым от всяческих бед сознанием, что есть на земле человек, который благодарен тебе от всей души!
И вдруг он понял, что ему делать. Это был, вероятно, его единственный шанс. Он должен рассказать ей о визите приятеля Мартины и
Линде растроганно смотрел вдаль через окно гостиной. Сможет ли Ингрид отмахнуться и от этого признания? Неужели оно не приведет ее наконец-то в себя?
Линде продолжал глядеть поверх деревьев и соседских крыш на голубое небо и позволил себе помечтать, как они вместе сидят подле больничной кровати Пабло, рассказывают ему об их примирении, о новом начале и чудесном будущем, как Пабло наконец открывает глаза и они все трое, рыдая, лежат в объятиях друг друга между трубками и аппаратами.
Тут зазвонил телефон. Линде в испуге вскочил. Это из больницы, подумал он и бегом бросился в свой кабинет.
12
— Алло, Йоахим, это Герхард.
— О, привет! — Линде охотнее всего сразу бы положил трубку. — Мне неудобно сейчас…
— Гм, мне очень жаль… В общем, мне необходимо сейчас же поговорить с тобой.
Линде опешил. Никогда Брунс не говорил с ним так медленно, подбирая слова. Может, знает какие-нибудь новости из больницы? Ерунда, ведь вчера ночью он даже не понял, что случилось с Пабло.
— Герхард, Пабло лежит в больнице, он в коме, вчера он попал в аварию, я не могу занимать телефон.
— Что?! О Боже!
— Да, и поэтому… Правда, я сейчас опять туда поеду, но если медсестра позвонит…
— Йоахим, это ведь ужасно!
— Да.
— Есть ли… я хочу сказать, можно ли что-нибудь сделать?
— Не знаю… Будем надеяться на лучшее. Врач говорит, шансы, что он быстро очнется, неплохие, но… Откуда мне знать, что они говорят ради того, чтобы успокоить.
— Когда это случилось?
— Вчера вечером. Поэтому я тебе и позвонил, если ты помнишь, а не… — Линде не договорил.
Это все не имело сейчас смысла.Помолчав, Брунс сказал:
— Мне очень жаль.
— Ты ведь ничего не знал.
— И все же.
— Ладно, проехали.
— Ты скажи, могу я тебе как-то помочь? Не нужно ли чего? Может, мне к тебе приехать?
— Я…
«Странно, — подумал Линде, — он и в самом деле ведет себя как друг».
— Спасибо, Герхард, очень мило с твоей стороны, но… Может, попозже, когда я вернусь из больницы. Или я сам заеду к тебе по пути. Тяжело теперь быть одному. Знаешь, Ингрид опять в клинике, и… — Линде вздохнул. — Она еще ничего не знает.
— Да… — Брунс кашлянул. — Э… я уже догадался.
— Не понял?
— Ну… Йоахим, наверное, лучше будет, если я сперва заеду к тебе прямо сейчас. Если захочешь, я могу тебя потом отвезти в больницу.
— Что, Герхард?.. — Линде сжал трубку.
— Правда, Йоахим, я сейчас же заеду к тебе.
— Скажи мне, что ты имел в виду: «Я уже догадался»?!
— Прошу тебя, успокойся!
Линде взревел:
— Почему ты позвонил?!
— Ну хорошо, но это в самом деле не причина волновать тебя еще больше. Мы с тобой наверняка с этим справимся…
— С чем, черт тебя побери?!
Несколько секунд трубка молчала, потом Брунс сказал:
— Ингрид прислала мне и еще нескольким учителям электронное письмо.
— Электронное письмо, — повторил Линде, словно не понимая, что это такое.
— Да, электронное письмо. Я и не знал, что Ингрид разбирается в компьютерах.
— Это Пабло ее научил.
— Ага, и теперь…
— Что там написано?
— Она… В общем, короче, она настоятельно рекомендует гимназии уволить тебя.
— Меня… — Линде задохнулся.
— И она обосновывает это тем… Йоахим, мне это действительно неприятно. Вообще неприятно, но тут, как нарочно, через день после несчастья с Пабло. Однако ничего не поделаешь, мы должны дать объяснение на общем собрании преподавателей в понедельник.
У Линде было такое ощущение, словно мозги вытекают у него из головы через маленькое отверстие.
— Я понятия не имею, сколько человек получили эти письма. Но тех троих, о которых я знаю, достаточно, чтобы эта новость до понедельника стала темой для разговоров по всей школе. Один Рост, это старое трепло, чего стоит — ты понимаешь, что я хочу сказать.
Дирк Рост. Когда Рост только что приехал в эту гимназию из Мангейма, Линде продал ему их старый холодильник, и, когда тот его забирал, Ингрид чуть ли не час беседовала с ним о каких-то целебных мазях. И быстренько записала тогда его электронный адрес. Вот змея!
— Йоахим, за последние годы мы с тобой довольно-таки отдалились друг от друга, и я теперь уже мало знаю о вашей семейной жизни, чтобы судить, являются ли обвинения Ингрид игрой воображения, или в них что-то есть. Поэтому, поверь, у меня пока нет своего мнения. Фактом является только это электронное письмо. Правда, оно написано женщиной — и это обстоятельство меня, честно говоря, успокаивает, — чье восприятие действительности уже многие годы нельзя считать адекватным… — Брунс помедлил, видимо ожидая реакции Линде, однако единственное, на что того хватало, это дышать, прижав трубку к уху, в знак того, что он тут и готов слушать дальше. При этом Линде думал: «Электронное письмо. Разве пациентам этой клиники разрешается пользоваться компьютером? Или Ингрид пошла в интернет-кафе?» И тут вспомнил, что несколько лет назад он обратил внимание на пациента, с дебильной ухмылкой сидевшего в секретариате перед компьютером и радовавшегося, глядя на какие-то яркие картинки.