Домашний быт русских цариц в Xvi и Xvii столетиях
Шрифт:
В последующее время, в XVI и XVII ст. мы находим, что в каждом домостройном и достаточном хозяйстве, золотное и шелковое пяличное дело принадлежит уже к необходимым статьям общего домоводства и занимает самое видное место в числе разных других рукоделий. Каждая достаточная государыня и добрая домоводица, а главное, добрая рукодельница всегда сама была искусницею в этом пяличном деле. Оно служило первым признаком хорошего воспитания и образования в женском быту, лучшим украшением хозяйских добродетелей девицы и женщины. К тому же и самое положение женского быта, монастырски замкнутого и недоступного обществу, должно было особенно благоприятствовать укоренению и распространению этого рукоделия. В достаточной среде, трудно было найти занятие, более соответственное общему набожному настроению мыслей и набожным представлениям о наилучшем мирском подвиге жизни, с другой стороны нельзя также было найти занятия более соответственного так сказать «изящному» провождению времени, по крайней мере по понятиям века и особенно для девиц. И действительно, это рукоделие вполне могло
Как бы ни было, но еще и до сих пор в монастырях и церквах сохраняется множество памятников, которые показывают, что женский труд вышиванья нисколько не уступал мужскому иконописному труду и в такой же мере обогащал Церковь своими более разнообразными произведениями. В этих памятниках, пред лицом истории, женская личность свидетельствует о своей многовековой деятельности, о своем независимом самостоятельном труде, который был приносим с единою целью возвысить красотою и богатством обстановку церковного служения и молить о спасении души.
Некоторые памятники в своих надписях или в записках по случаю их постройки красноречиво рассказывают эти благочестивые стремления женской личности. Так на одной древней епитрахили в Новгородском Антониевом монастыре читаем следующие слова: «Госпоже Богородица, Пречистая Мати Божия, Милостивая Царице, пожалуй, Госпоже, помилуй рабу свою Марию, отдай ей грех; буди, Госпоже, помощница в сем веце и в будущем рабе своей Марие и раба своего Феодора. Спаси ее, Госпоже, Царица Пречистая. Пожалуй, Госпоже, помилуй!» [257] В записках новгородского Софийского синодика XVI в. между прочим значится: 1541 г. шила пелену княгиня Анна Оболенская в дом св. Софии неизреченные премудрости Божия, к ней же пелена и приложена бысть. — А за то поминати (княгиню) в сенанике и в литейном поминании в повседневном, докуда и храм св. Софии стоит, а из поминания не выгладити (не выскоблить имени) княгини Анны. –1543 г. шила златом и сребром пелену княгиня Ксения Шуйская в дом св. Софии, а приложена к Спасову образу. И как представится кн. Ксения — поминати (ее) в сенаняке и в литейном поминании и в повседневном, докуды и храм св. Софии стоит. 1543 г. тая же княгиня Ксения шила покровд десяти пядей образ Иоанна архиепископа новгородского — златом и сребром и шолки различными цветы. И на праздник на св. Пасху положила на гробе чудотворца Иоанна во храме св. Иоанна Предтеча — за здравие князя Ивана Михаиловича (ее супруга) и за свое и за своих благородных чад. А по преставления князя Ивана и княгини Ксении поминати их во всенаники и в литеи во веки в церкви св. Софии и в храме св. Иоанна Предтеча, идеже лежат мощи Иоанна новгородского» [258] .
257
Арх. описание церковных древностей в Новгороде и его окрестностях, соч. архим. Макария, ч. II, стр. 337.
258
Временник Общ. Истор. и Др. кн. 24, ст. 40.
При настоящей задаче нашего труда, мы не имеем намерения да и возможности делать перечисление памятников, какие были совершены в разное время искусством вышиванья. Повторим только, что не смотря на утраты, их много сохраняется и до сих пор, а в прежнее время их существовало великое множество, чему свидетелями могут служить все древние описи церквей и монастырей, в которых отдел церковной «круты», т. е. одежд разного наименования и назначения, шитых и саженых или низаных жемчугом всегда бывает столько же полон и богат, как и другие отделы храмовой утвари. На памятниках наиболее замечательных почти всегда вышивалась и летопись их сооружения, иногда даже с обозначением имен трудившихся. В Антониевом новгородском монастыре хранятся ризы (1654 г.), У которых на оплечьи шиты золотом и серебром с передней стороны обр. Богородицы на престоле, 8 Апостолов и 4 новгородских чудотворца; а с задней стороны: Спас и Богородица и Предтеча, т. е. деисус, и в летописи обозначено: «шила Ростквина (?) Катерина Петрова» [259] .
259
Арх. опис. Церк. Древн. Новгорода, Арх. Макария II, 324.
В Сольвычегодском Благовещенском соборе сохраняется пелена к образу царевича Димитрия, шитая по малиновому атласу золотом, серебром и шелками, на которой изображен царевич во весь рост и событие его убиения, а в полях святые и в углах символы Евангелистов. На задней стороне вышита летопись: «7163 (1654) года октября 19 совершена бысть сия пелена к образу святого благоверного царевича и великого князя Димитрия московского и всея Русии чудотворца, что на посаде у Соли Вычегодской в церковь Благовещения Пресвятые Богородицы по обещанию именитого человека Димитрия Андреевича Строганова, а труды и тщание сия пелены жемчугом жены его Димитрия Андреевича Анны Ивановны, а в лицах и в ризах и во всякой утвари труды инокини Марфы, по реклу Веселки» [260] .
260
Сольвычегодская старина, рукопись В. Попова.
Таким образом и в царицыной Светлице главными и первыми самыми видными предметами золотого и шелкового вышиванья были различные церковные утвари, исполняемые точно также по обещанию, или в ознаменование усердных молений и благодарений по случаю каких либо домашних, семейных событий, домашних семейных отношений между царствующими супругами, за здравие живущих и на помин души умерших, так что сооружение таких памятников всегда олицетворяло в них внутреннюю задушевную историю благочестивой жизни царского Дома.
В разное время, смотря по требованиям и по назначению царицы или царевен, мастерицы изготовляли здесь следующие предметы церковной утвари: святительские шапки и саки (саккосы), омофоры, епитрахили, орари, оплечья ризные и стихарные, поручи; на церковные сосуды покровцы и воздухи, пелены и застенки к образам, убрусцы; хоругви, плащаницы, надгробные покровы, и т. п.
Из домашних мирских вещей первое место в светличных золотошвейных рукоделиях принадлежало вошвам. Это были бархатные или атласные, вообще шелковые платы, о которых мы уже говорили, стр. 625 и которые всегда роскошно расшивались узором, травами и разными изображениями; а потому из них же очень часто устраивали оплечья у священнических риз и у дьяконских стихарей и их размер вполне был пригоден для такого употребления. Было в обычае богатые женские наряды, именно причастные, в которых причащались св. таин, и именно летники с богато шитыми вошвами жертвовать по смерти в церковь на ризы. По всему вероятию эти то вошвы-платы, вшиваемые в оплечья риз, и возбудили мнение о неприличии такого дела еще в XII веке, в известных «вопросах» Кирика.
Из других частей старинного женского и мужского наряда мастерицы вышивали: шапочные вершки, особенно у женских шапок, ожерелья или воротники, стоячие и отложные, запястья, женские башмачные и чеботные переды из бархата и атласа; вышивали также женские и мужские сорочки, фаты и особенно много изготовляли вышивных ширинок, фусток или платков, полотенец, убрусов, т. е. головных покровов. В государеву мастерскую палату изготовляли так называемый кречатий наряд, убор ловчих птиц и для собственного употребления и для посылки в дарах к турецкому султану в Царьград, в Кизылбаши к персидскому шаху и к европейским государям, особенно к английским королям. Этот убор состоял из вотолки, нагрудника, нахвостника, нагавок, шитых из атласа и клобучка из бархата, которые частью вышивались золотом, а преимущественно низались жемчугом, а также из обнажей, должика, силец и задережек, которые украшались жемчужными низаными ворворками и кляпышками.
В золотное дело употреблялось волоченое золото и серебро, немецкое и отчасти турское, сканое и пряденое с шелком, а также золотая и серебряная нить разновидного изготовления, именно канитель, трунцал или струнцал, картулит или картулен, картунел; бгань или гбан, и разные роды так называемых блесток: звездки, пелепелы, плащики, чепочки и т. п. Больше всего употреблялась канитель и особенно немецкая, которая была тонкие и толстая, гладкая и грановитая, красная собственно золотая, и цветная (разных цветов), а также белая, серебряная; трунцал также был красный золотой и белый серебряный, как и вообще словом белый обозначалось серебро, в отличие от золота и золоченья.
Все эти предметы покупались в Серебряном ряду и у торговых немцев, за золотник по 5 алтын. Толстая канитель была дороже и покупалась по 6 алт. 4 д.; в этой же цене была канитель цветная. Трунцал, бгань и цепочки продавались также несколько дороже, по 5 алт. по 2 и по 4 денги золотник. Волоченое или пряденое золото и серебро продавалось намотанное на цевки или катушки или же связаное кистями, и весилось литрами (72 зол.) и цевками (6 зол.) отчего и называлось литерным и цевочным; нитями в золотнике считалось 10 нитей, а в цевке 60.
В XVI ст. литра продавалась дешево по 4 1/2 р. и дорого по 6 р. В XVII ст. дешевая цена была 10 р. 80 к. (по 15 к. зол.) дорогая 14 р. 40 к. (по 20 к. зол.). Та же самая цена стояла и на все другие изделия из золотой и серебряной бити поименованные выше.
Так как волоченого золота и серебра и канители употреблялось много, а дома все это можно было приготовлять дешевле и выгоднее, то во Дворце еще в начале XVII ст. было заведено канительное производство, были вызваны немцы мастера и устроен канительный стан. В первой половине XVII ст. находились при Дворце и в царицыну мастерскую палату поставляли канитель и подобные предметы канительные мастеры: Иван Баженов 1614 г., Мурза Гаврилов 1614–1626 г.; Фредрик Гурик и Курик 1622–1632 г.; Юрий Яковлев, волочильник 1623–1630 г.; Авраам Юрьев Каврик и Гарвин 1628–1633 г.; Ульян Ульянов 1632–1636 г.; Иван Буков 1632–1633 г.; Француженин Иван Бостин 1633 г.; Абрам Арфин 1634–1637 г. и др.