Домик и три медведя

– Добро пожаловать.

Буквы "с" в словах она тщательно избегала.

Михайло Иванович проводил его до проезжей дороги.

– Обязательно приезжай!
– Прощались они в обнимку.

– Приеду, - обещал Василий.

– И насчет букваря помни, - напутствовал Михайло Иванович.

Василий снял часы, протянул Михаилу Ивановичу:

– С благодарностью. С уважением.

Михайло Иванович принял подарок:

– По праздникам надевать буду. Спасибо.

Прощально кивал Василию вслед.

На полдороге к районному центру Василия догнала линейка: - возничий ехал по пути, туда же - в райцентр.

– Садись, - сказал он Василию, заметив, что прохожий устал в дороге.

Василий с удовольствием сел.

– Нездешний будешь?
– спросил возничий.
– Не признаю.

– В командировке, - ответил Василий.

– А я здешний - Иван Ефимович Груздев. Агронома вожу. Был у него мотоцикл, да разбился. Агронома разбил. Теперь я его на лошадях вожу. За ним еду.

Груздев был немолодым, но разговорчивым человеком, с круглым добродушным, неглупым лицом. Беседа сразу наладилась. Естественно, коснулась домика в лесу, Михайла Ивановича.

– Конечно, знаю!
– воскликнул Иван Ефимович: - Культурный медведь! Никому не мешает. Наоборот, зверью всякому заказал, чтобы не шатались, не шкодили. У нас пашня - какая там, поляна, тут поляна. Шкодило, бывало, зверье - уследишь разве? Теперь не шкодит. Есть, значит, польза.

– С другой стороны, - продолжал возничий.
– Ты вот ученый человек, по тебе видно. Знаешь, что ничего не стоит на месте: жизнь движется, наука движется - по телевидению; по радио говорят об этом. Да и мы видим, не слепые. Кибернетика развивается, экология. Почему не посочувствовать зверю? Во-первых, не так-то много зверей. Во-вторых, не так много они съедят. А сделаешь их всех культурными, польза от них во!
– Иван Ефимович выставил гвоздем большой палец правой руки.
– Михайло Иванович вон - мед продает.

– Мед продает?..

– Излишки. С пасеки со своей.

– На деньги?
– поинтересовался Василий.

– На деньги. Телевизор-то у него, как думаешь, задаром приобретенный? И тут польза государству - доход в бюджет... В общем, я не против Михаила Ивановича. И деревня не против.

– А приходилось вам общаться с Михаилом Ивановичем? спросил Василий.

– Как же - мост строили! В лесу, бывает, встретишь: "Здравствуй, Михайло Иванович!" - "Здравствуй, - ответит, Иван Ефимович!" - память у него на лица, на имена замечательная. "Как живешь?" - поведешь с ним беседу. "Ничего, ответит, - живу, спасибо". Сигареты достанешь: "Закурим?" "Нет, - говорит, - не курю. Берегу лес от пожара". На полном серьезе отвечает. Смышленый, положительный зверь.

Так, с разговором, Василий и Груздев доехали до райцентра. Василий дал телеграмму на речку Вислуху, своим хозяевам, что за пожитками заедет к ним осенью, взял билет на автобус до железнодорожной станции. В город, домой, он возвратился поездом.

Материала для диссертации оказалось более чем достаточно. Работа двинулась, к зиме все было готово.

Но защитить диссертацию не удалось.

Уже перед началом Василий ощутил в зале странную неделовую атмосферу. Оппоненты перемигивались друг с другом, посмеивались, черкали в копиях представленной диссертации. Если страницы попадали в поле зрения Василия, он видел под строчкажи - красные, синие росчерки. Некоторые страницы были вовсе замараны.

Это укололо Василия, но вышел на защиту он вполне уверенный в своих силах.

Говорить ему, однако, много не дали.

– Позвольте, - прервал его профессор Молоков.
– Это же фантазии, выдумки!

– Какой медведь, - поддержал его Званцев, - помышляет о контакте с людьми?..

– Я оперирую фактами, - пытался настаивать на своем Василий.

– Факты?..
– возразили ему несколько членов комиссии. Факты должны быть типичными, понятными.

– Вода - это НЮ...
– проиронизировал кто-то в зале, из студентов, видимо, в поддержку Василию.

Но комиссия настаивала на своем:

– "Наведение мостов..." - К Василию: - Вы уверены, что звери мыслят именно так? И мыслят ли вообще?..

– Натурализма много...
– поморщился кто-то из оппонентов.

Итог дискуссии оказался для Василия плачевным:

– Предлагаю диссертацию переделать, - заключил Молоков. Изъять все о размышлениях зверей, какие там размышления? Ведь это - звери. Так же, как люди - люди. Чтобы написать такое, - Молоков потряс листками диссертации, - надо самому превратиться в медведя, пожить в берлоге. Вы что, - спросил Василия под общий смех, - жили в берлоге?..

О домике, о двух неделях, прожитых с медведями, Василий в диссертации не написал. Побоялся: исключат из аспирантуры. Вон как - насмеялись до слез, вытирают глаза платочками...

– Все!
– Молоков сложил листки диссертации, возвратил папку Василию.
– Кто следующий?

Выбираясь из зала, Василий с возмущением думал: переписывать диссертацию по Молокову и Званцеву? Ни за что! "Фантазии...
– перебирал он в уме, - натурализма много..."

Было обидно, что его не поняли. Обидно за диссертацию: столько ушло работы. Случай такой - три медведя... За Михаила Ивановича обидно: повстречайся он с Молоковым, ничего бы не понял профессор, сказал бы - фантазия. "Вы что, жили в берлоге?.." - Василия коробило от обиды.

Что же, однако, делать?

"Букварь!
– вспомнил он, принимая в гардеробной пальто и шапку.
– Букварь - вот что делать".

Спускаясь по лестнице в вестибюль, Василий мысленно набрасывал план учебника.

Однако провал диссертации не выходил из головы, обиды не выходили из головы. Столько собрано материала! Нет такому материалу цены!

– А если написать книгу?
– пришла мысль. Василий тотчас ухватился за нее. Никакой материал не пропадет. Букварь само собой, - рассуждал он, нацеливая себя на будущее. Букварь я обещал, сделаю. А вот книгу!..

Книгу прочтут - поверят. Книга разойдется по всему свету.