Домик на Юге

– Да, что ты хочешь? Ты же не просто так повидаться приехала, – спокойно проговорила Елизавета Ивановна.

Люся молчала. Она хотела рассказать, что сбежала из дома, что хочет остаться, что должна денег Галке, но молчала. Боялась вдохнуть и выдохнуть – больно. Елизавета Ивановна смотрела на нее так спокойно, так равнодушно… Как на постороннего человека. Да Люся и была для нее посторонней.

– Наверное, тебе нужны деньги, – сказала Елизавета Ивановна и, не дождавшись ответа, ушла в другую комнату и вернулась с пачкой купюр. Не маленькой. Совсем не маленькой. – Вот, я думаю, тебе хватит на первое время, – сказала она и добавила: – И не только на первое время.

Она произнесла это таким тоном, что Люся сразу поняла – больше она ничего не получит. Хотела сказать спасибо, но задохнулась от мысли, что бабушка приняла ее за шантажистку, которая придет за деньгами во второй раз, коли уж получилось в первый.

– Ну, мне пора по делам, – сказала Елизавета Ивановна. – Да и ты, наверное, спешишь. Передавай привет родным.

Люся шла по коридору к входной двери и гадала: каким родным? Тете Тамаре с дядей Женей? А бабушка не родная? Почему она такая странная? Как будто замороженная. Неестественная… И даже не спросила, где Люся будет жить.

– Надеюсь, тебе есть где остановиться? – говорила тем временем бабушка. – У знакомых или сняла? Буду рада тебя видеть. Не пропадай. И Илья Петрович наверняка захочет с тобой повидаться. Он сейчас в пансионате, на отдыхе. Да и меня ты случайно застала. Я на один день приехала. Я говорила Тамаре, что сейчас Илью Петровича нельзя оставлять одного. Ну да ладно, это я так, по-стариковски жалуюсь. Надеюсь, у тебя все будет хорошо.

Елизавета Ивановна мягко подтолкнула Люську к двери. Уже оказавшись на лестничной клетке, девочка поняла, что должна получить от бабушки еще кое-что. Девочка опять позвонила в дверь.

– Ты что-то забыла? – удивилась Елизавета Ивановна.

– Да нет, то есть да… Где моя мама?

Елизавета Ивановна перестала вежливо улыбаться.

– Мне нужен адрес, где она была в последний раз. Пожалуйста. Я вас больше не побеспокою, – протараторила Люся. – Никогда. И даже звонить не буду. Обещаю. Дайте только адрес.

Елизавета Ивановна скрылась в комнате и вернулась с бумажкой. Она молча отдала ее Люсе и закрыла дверь.

Девочка вышла на улицу и села на лавочку, потом подумала и ушла к другому дому, чтобы больше не сталкиваться с так называемой бабкой. Она сидела и думала, что делать дальше. А еще о том, что так и не задала еще один вопрос – почему бабушка и дедушка отдали ее тете Тамаре с дядей Женей, а не стали воспитывать сами?

* * *

– А где здесь почта? – спросила Люська у прохожего.

На почте Люся отправила Галке деньги и позвонила.

– Я тебе деньги отправила, – сказала Люська.

– Значит, все хорошо? Ну и как они? Обрадовались? – тараторила подружка.

– Да, все в порядке, – ответила Люся.

– А что у тебя голос такой странный?

– Ничего. Нормальный голос.

– Люсь, они тебя что, прогнали? – догадалась Галка. – Ты вернешься? А деньги откуда?

– От них. Я не вернусь. Поеду мать искать. Я у бабки адрес взяла.

– Зачем? Ты с ума сошла? Куда ты поедешь? Лучше возвращайся. Твои тетка с дядей с ума сходят. А тетка в прямом смысле слова совсем чокнулась. Она моей матери говорила, что ты к ней по ночам приходишь. И в больнице лежала. Бедный дядя Женя, он такой измученный ходит.

– Галка, ты скажи дяде Жене, что у меня все хорошо. Нет, ничего не говори. А то они бабке позвонят и все узнают. Не говори пока. Я тебе еще позвоню. Ладно?

– Как скажешь. А что же она тебя? Прогнала? – переживала Галка. – Вот сволочь, а еще бабка родная. Слушай, а ты адрес не перепутала? Туда попала? Может, к чужим? Она тебя хоть узнала?

– Галка, перестань, – попросила Люська.

– Ты если что, возвращайся, ладно? Не захочешь дома, у меня поживешь. Мои против не будут, – предложила Галка.

– Спасибо. Но я должна найти мать.

– Зачем? – удивилась Галка.

– Не знаю, – честно призналась Люська.

Люся решила не оставаться в Москве, а уехать сразу. Гулять по столице ей совсем не хотелось. В тот же вечер она сидела в поезде. До матери, если верить названию населенного пункта, написанному на листочке, было ехать и ехать.

Поезд, автобус, еще один автобус. Люся шла по деревенской улице и искала номер дома. По дороге попались тощие собаки, пьяный мужик, испуганные кошки.

На лавочке около покосившегося забора сидела бабушка.

– Скажите, а где здесь пятый дом? – спросила у нее Люська.

– А тебе кто нужен? Танька, что ли? – обрадовалась собеседнице бабуля.

– Да.

– Вон туда иди. Видишь, забор зеленый?

– Спасибо.

– А чего тебе от нее надо-то? – крикнула бабуля вслед. Люська не ответила.

Подходя к забору, она услышала, что в доме скандалят. Она постучалась, но никто из-за криков ее не услышал. Девочка зашла в грязный, неухоженный двор и поднялась на крыльцо. Постучала еще раз. Дверь открыла женщина в драном халате, от нее пахло спиртом и немытым телом. Половина лица у нее заплыла от огромного, явно свежего синяка под глазом.

– Тебе чего? – гаркнула женщина.

– Мне Татьяна нужна.

– Ну я Татьяна. Чего надо?

– Я Люся.

– Какая Люся?

Люся ответить не успела. В проходе появился пьяный мужик.

– Танька, с…ка, ну будь человеком, – канючил он.

– Я тебе… сейчас… – Женщина, матерясь, попыталась ударить его по лицу.

Люся тихо вышла и пошла назад. На лавочке присела рядом с бабушкой. Если бы не села, то упала бы – от усталости и разочарования.

– Ну что, опять скандалят? – спросила бабушка.

Люся кивнула.

– Ой, Танька, Танька, – начала сокрушаться бабушка. – Детей бы пожалела. Семеро по лавкам, а она все туда же. Нарожала, а кормить кто будет? Пьет в последнее время по-черному. Как получит детские деньги, пособия, так и напивается. Да еще этот пьянчуга к ней приклеился. Как нажрутся, так скандалят и дерутся. Детей жалко. Ведь сколько раз предупреждали, из опеки приходили – заберем детей, а ей хоть бы хны. Точно прав родительских лишат. А ты ей кто будешь?

– Дочь ее подруги, – соврала Люся.

– А чего приехала?

– Мама просила проведать. Денег передать.

– Ой, не надо ей давать. Ты что? Она тут же пропьет. Ей уже деньгами не поможешь. Ей уже ничем не поможешь. Совсем баба опустилась. Тут ей помощь гуманитарную выделили – одежку детскую, консервы, игрушки. Так она все продала, ничего не оставила. Все на водяру проклятущую ушло.

– А детей куда денут, если заберут?

– Известно куда. В детский дом. Да они и сами рады будут. Уже ж забирали – отмыли там детишечек, отчистили, подкормили. А потом опять двадцать пять.