Домик номер семь

Стук в дверь, отчётливый, ясный, раздался как гром.

– Серёжа, стучат.

– Пошли все к чёрту, - прохрипел Серёжа, уткнувшись в шею Риты, по его телу пробежала заметная дрожь.

– Что-то случилось! – Рита начала выползать из-под мужа. Вечер, дети отправлены спать.

– Сейчас у меня случится, - болезненно проговорил Серёжа и выругался. – Если там не пожар - убью, – он поправил шорты, прежде чем подойти к двери и рывком открыть.

Свет из комнаты прорезал полумрак коридора и выделил белое пятно. За дверью стояла Юлия Павловна, в белом длинном платье, как приведение или невеста. Без обычного яркого макияжа она казалась блёклой, почти прозрачной. Серёжа остановился на полуслове, и Рита понимала, насколько он на самом деле разозлён сейчас на Юлию.

– Сергей Витальевич, простите, - Юля бросила понимающий взгляд на Риту, та поднялась, одёрнула платье. Любой понял бы, от чего именно оторвал людей в комнате. – Алёшке плохо.

– Юлия Павловна, есть медпункт, - прошептал Серёжа. – Чем я могу помочь? Только отвести его в медицинский пункт, там круглосуточно дежурит медсестра. Если будет необходимо, она вызовет врача. Вы педиатр, в конце концов, и точно справитесь в этим лучше меня.

– Ему не нужен медпункт, - твёрдо проговорила Юлия и сделала шаг на Серёжу, заходя без приглашения в комнату. – Ему необходимо в стационар, нужно вызвать скорую. Точнее, я уже вызвала, но вы ведь должны быть в курсе, верно?

– Чёрт, чёрт, чёрт! – Серёжа схватил футболку, валявшуюся до этого на полу. – Пошли, - он дёрнул Юлю за руку и выволок из комнаты. – Ритуль, сходи к Матвею, расскажи.

– А скорая точно нужна? – крикнула вслед удаляющейся парочке Рита.

В то, что это коварный план Юлии Павловны, Рита не верила, никто не станет так поступать. Алёша действительно часто болел, а сегодня был особенно вялым, безынициативным. Неспроста половину экскурсии мальчик просидел на плечах у Серёжи. Он редко выделяет детей, считает непедагогичным, а Алёшу сегодня выделил.

Через сорок минут проблесковые маячки скорой помощи мигали у ворот спортивной базы. Несколько врачей в форменной одежде устраивали малыша с капельницей в тоненькой ручке. Юлия Павловна не вмешивалась в слаженную работу бригады, не мельтешила перед глазами, но зорко следила за всеми манипуляциями. Она точно понимала, что делают врачи, и, видимо, была согласна с их действиями.

– Мамочка, садитесь, - отдал распоряжение один из врачей. – Вот здесь будет удобно, - он подоткнул тёплое одеяло под ребёнка, закутав его, бережно придерживая руку.

Всё это время стоявший рядом с каретой скорой помощи Матвей Леонидович сделал шаг ближе, и был тут же одёрнут.

– Так, ребёнка подальше! Что за родители пошли бестолковые! – прорычала дородная врачиха.

Матвей оглянулся. Дремлющий Захар захныкал, открыл сонные глаза и сообщил миру, что проснулся и готов продолжить веселье. Рита не понимала, почему Матвей с Захаром. Было бы правильней оставить ребёнка дома, с бабушкой, раз уж мамы нет. Пришлось Рите сделать шаг к Матвею и перехватить Захара, за что тут же поплатилась. Счастливо взвизгнув «Моя!» Захар вцепился Рите в волосы и стал тянуть, пока она пыталась не только вырваться из захвата, но и не уронить ребёнка, который к тому же оказался ещё и тяжёлым!

– Ритуль, я поеду, - быстро сообщил Серёжа, показав глазами на скорую.

– Больше никто не может? У него мама есть, - Рита пыталась говорить ровно, но злость невольно проскакивала в интонации.

– Матвей не может, - Серёжа кивнул на Захара, с радостным личиком дёргающего Риту за волосы. – Я его тренер, официальный представитель спортивного клуба. Мне нужно ехать, ты же знаешь.

– Знаю, - Рита хотела махнуть рукой, но вовремя сообразила, что одной рукой она Захара не удержит точно, даже если тот будет сидеть смирно, а не вертеться, как сейчас. Вокруг происходило столько всего интересного, что обычному, почти двухлетнему малышу никак невозможно сидеть спокойно.

Серёжа запрыгнул в почти отъехавшую скорую, Матвей что-то говорил медикам через открытое окно, иногда обращался к Серёже, а потом похлопал по железу машины, будто она живая. Какой-то очень мужской жест.

К папе Захар идти отказался. Он выгибался и отчаянно тянулся к Рите. Той пришлось взять ребёнка снова, правда, в этот раз Матвей помог, и Рите стало значительно удобнее держать Захара, да и малыш успокоился, видимо, поняв, что «моя» рядом и никуда не уходит. Так они подошли к дому Матвея. Захар почти засыпал, накручивая на пальцы пряди рыжих волос.

– Проходи, - прошептал Матвей и распахнул дверь перед Ритой. Та остолбенела. – Проходи, проходи.

До этого Рита бывала в доме, где проводил лето её директор и, можно сказать, друг. Но это всегда случалось днём, при свидетелях. Рита покосилась на Матвея. Захар заёрзал на руках, и Рита испугалась, что он проснётся, и от несчастных Ритиных волос не останется ничего, маленькие крепкие ручки просто вырвут их с корнем. Зайдя в прихожую, Матвей скинул обувь, Рита последовала его примеру и двинулась за Матвеем дальше, боясь разбудить Захара.

– Роза в Питере, поехала за сестрой. С пятью детьми не справиться даже с темпераментом Альбины, - произнёс Матвей, открывая двери в спальню и показывая рукой, чтобы Рита заходила.

Рита никогда не заглядывала в спальню Матвея, в общем-то, дальше прихожей и кухни она никогда не заходила. Было немного любопытно, но, больше, неудобно. Чужая спальня, чужая кровать, не заправленная к тому же. Там же, рядом с большой кроватью, стояла кроватка Захара в виде пожарной машины - мальчик точно был неравнодушен к пожарным.

Матвей показал рукой, чтобы Рита опустила Захара в кроватку. Она попыталась это сделать, ничего не вышло, малыш вцепился в пряди и на попытки оторвать начинал хныкать. Попытались переложить его к папе на руки – результат тот же. Захар мгновенно сжимал кулачки и мотал головой, даже во сне дёргая Риту за волосы.

– Если он проснётся, будет до утра скакать, - устало произнёс Матвей.

Рита не успела подумать, что делать в подобной ситуации, как на двуспальную кровать упала чистая простыня, и Матвей велел Рите ложиться.

– Он сейчас крепче уснёт, и пойдёшь домой, - объяснил Матвей.

Рита моргала, смотрела в недоумении на Матвея, на Захара, на постель, снова на Матвея и хотела только одного – уйти. Всё это было слишком… двояко. Рита почувствовала, что краснеет, невольно прикрываясь Захаром.

– Пффф, мелочь ты рыжая, что в твоей голове творится, а? Пожалей руководство, Захар третью ночь песни поёт, день с ночью перепутал, а сейчас уснул. Вдруг до утра проспит? Быстро в койку, - в шутку прикрикнул Матвей. – И нечего забивать голову ерундой! Ты, конечно, девушка привлекательная, но уж прости, не в моём вкусе. А что мой сын тебя выбрал – так я ему не указ. Сердцу не прикажешь, - Матвей говорил тихо и при этом посмеивался.