Домина
Шрифт:
Это была одна сторона монеты. Боль позволяла расти. Приносила понимание и сочувствие. Показывала новый путь. Дарила доверье, решимость, решение проблем. Вызывала желание получить ответы. И она становилась лучше… хоть и было больно.
А потом слова так же внезапно, как появились, упали в книгу, и она громко захлопнулась.
Минуту никто не говорил.
Они дали ей время взять себя в руки. Вытереть слезы с лица и с дрожью подняться на ноги. Бриллиант сжимала в кулаке.
— Ты отвечаешь всем требованиям, — спокойно сказала Селма. — У тебя есть доступ
Голос Сирены дрожал, когда она ответила:
— Какой выбор?
— Идти дальше или нет, — Селма печально улыбнулась. — Путь вперед привяжет тебя ко всем Дома — прошлым, настоящим и будущим. Твой долг перед ними будет важнее всего. Ты уже не будешь свободна. Дома важнее всего.
Желудок Сирены сжался от этого слова. Свобода. Была ли она у нее когда — либо? Как только она стала Компаньоном, ее сковал вес пророчества. А потом ее магия. Знать, что она не получит свободу уже никогда, было неприятно.
— Мы хотим быть честными с тобой. Обмана нет. Испытаний уже нет. Ты видела свое прошлое. Свои страдания. Путь вперед — еще больше страданий. Еще больше, — глаза Селмы были добрыми и печальными.
— А другой вариант? — Сирена сглотнула.
— Путь назад означает, что ты передашь эти страдания другой.
Сирена поежилась. Она не позволит кому — то страдать вместо нее. Ни за что.
Селма склонилась ближе.
— Другую призовут служить, — она прижала ладони к подлокотникам и приподняла бровь. — Это не обязана быть ты.
Она всегда хотела это услышать. Это не должна быть она. Кто — то еще мог занять это место. Она могла прекратить страдания и ужас. Могла оставить все проблемы другому… как сделала Серафина.
И жалела об этом две тысячи лет, пока не исправила ошибку.
Сирена хотела, чтобы бремя забрал кто — то другой, чтобы она могла жить счастливо, а не разбираться, что делать дальше, но она не могла представить, что остановится сейчас. Не после того, как далеко зашла.
— Нет, — прошептала Сирена. — Это должна быть я.
— Это не для слабых сердцем, — сказала Селма. — Ты должна выбрать это по своей воле. Обратного пути не будет.
— И никогда не было, — честно сказала Сирена. — У меня.
— Уверена?
Сирена выпрямила спину, склонила голову и улыбнулась.
— Да.
Мгновение она видела только радость Селмы и слезы в глазах Серафины. Они словно замерли во времени. В том миге, когда она сказала «да». Когда выбрала свой путь, а не тот, что выбирали за нее.
Этого она хотела. Такой была.
Селма взмахнула рукой, и одежда Сирены сменилась белым платьем. Бриллиант пропал из ее ладони. Через миг паники она ощутила, как он опустился на цепочке на ее горло.
— Поздравляю, Домина Сирена, — сказала Селма, и все захлопали. — Мы верим в тебя.
Подступила тьма, и Сирена снова оказалась в комнате Дома в настоящем. Она все еще была в белом платье и с бриллиантом на шее. Тенелом был прицеплен к ее спине. И, к
ее удивлению, вся магия была у кончиков пальцев. Запас пополнился, словно она днями спала и хорошо ела. Дар наравне с одеждой и кулоном.Она коснулась бриллианта, который должен был ощущаться намного тяжелее, и улыбнулась.
— Домина, — потрясенно прошептала она в комнате. — Я — Домина.
12
Пробуждение
Элея
Дрожь разбудила Элею. Она повернулась в кровати и увидела, что Каэл сбросил с себя одеяла. Она протерла уставшие глаза и посмотрела на него. Он говорил ей, что спал крепко. Что в детстве он спал, что бы ни творилось вокруг. Но больше так не было.
Она не видела, чтобы он спал всю ночь напролет. Не с магией крови, что буйствовала в нем днем, и тьмой, что проникала в его сны по ночам.
Но это ощущалось иным.
Он не проснулся от ужаса. Она знала, что он видел то, что не мог озвучить. Он даже с ней этим не хотел делиться. И ее сердце тянулось к нему, но она знала, что нельзя было говорить с ним, когда он только приходил в себя.
Он свесил ноги с края кровати, прошел по комнате. Она смотрела, а он налил себе бокал вина и осушил. Потом еще один.
Она не знала, о чем он думал. Где была его голова, когда он смотрел на стену напротив. Словно мог понять смысл жизни взглядом.
А потом застыл, как доска.
Она убрала одеяла с тела и натянула платье поверх ночной рубашки.
— Каэл, — прошептала она, подходя к нему, — вернись в постель.
— Она тут, — едва слышно сказал он.
Элея подавила зевок.
— Кто тут?
Он молчал. Смотрел на стену, а потом повернулся к тайной двери в дальней части его спальни. Она часто приходила к нему через ту дверь. Редкие знали об этих коридорах.
— Куда ты? — спросила она, когда он нашел на полу штаны, натянул их, а потом и широкую белую рубаху через голову.
— Она тут, — повторил он, словно в этом был смысл.
— Но… кто?
— Она — дура, раз так пришла. На что она надеется? — пробормотал он, направился к тайному проходу. — На перемирие? Я этого дать не могу. Не сейчас. Она сдастся, — он просветлел. — Я могу принять это. Хоть это на нее не похоже.
Элея застыла от слов. Остальные приняли бы это за безумие. Но Элея поняла, что это не так. Он говорил о ее сестре.
Сирена.
Сирена была тут.
Он откуда — то знал, что она попала в замок. Их связь. Слова все еще задевали Элею. Но что Сирена тут делала? Она должна была понимать, что в Бьерне ей было опасно.
Но Элея не успела обдумать это, Каэл выбежал из комнаты.
Она выругалась, схватила туфли и поспешила за ним. Она не могла отпустить его таким в замок. Люди будут болтать. Но как она могла убедить того, кто терял рассудок, когда доходило до Сирены? Она словно владела ими. Они словно видели не ее сестру, а нечто большее.