Домина
Шрифт:
— Лучше бы ему радоваться, — пробормотала Бенетта.
Она погладила пальцем маленькое личико, поиграла с маленькими пальчиками. Она глядела на свою дочь, как на маленькое чудо.
— Как вы ее назовете?
Бенетта радостно вздохнула.
— Селма.
— Идеально.
Как только Бенетта осталась одна, свечи погасли, и комната погрузилась во тьму. Бенетта не вскрикнула, когда из воздуха появилась фигура.
— Здравствуй, сестра, — сказала Бенетта. — Пришла поздравить?
Малиса сияла золотом Домары. Она легко переместилась сюда. На ее лице было отвращение.
— Это
— Знаю, тебе сложно поверить, Лиса, но я этого хочу. Я люблю Генрика. Я люблю нашу дочь. Это не как дома. Мы не обязаны жить так, как было в Домаре.
— Нам суждено править, — прошипела Малиса. — Не создавать этих отродий. Ты подумала, что будет, если ты передашь магию роду?
Бенетта улыбнулась и поцеловала головку дочери.
— Тогда мы начнем академию, в которой нам отказывали.
Малиса в ужасе посмотрела на нее.
— Я думала, ты — моя сестра.
— Так и есть, Лиса. Почему ты не можешь принять, что это хорошо?
— Как ты можешь не видеть, что это ниже тебя?
— Я не хочу править. Ты правишь. А у меня будет семья.
— И что? — Малиса выпрямилась. — Ты отвернешься от своей семьи?
— Я отвернусь только от твоего всепоглощающего контроля. Ты не лучше отца, если пытаешься навязать мне свой способ жизни.
Малиса отпрянула на шаг в ужасе. А потом пропала во тьме с хлопком.
— Я не видела ее после этого много лет, — прошептала Вера. — Я должна была переживать больше. Но я была занята новой семьей и новой жизнью. Я не видела, чем она становилась. Как она получила свой титул… богини разрушения.
3
Разрушительница
— Бенетта, скорее, — крикнул Генрик, врываясь в их дом.
Она вскочила на ноги раньше, чем он добрался до нее. Она восхищалась сединой в его волосах, хоть сама выглядела юно.
— Что такое, любимый?
— Твоя сестра.
Она застыла.
— Где она?
— В лесу. У старой хижины.
— Что я там увижу?
— То, от чего я хотел бы тебя оградить, — Генрик поцеловал ее в лоб. — Но только ты можешь ее остановить.
— Позаботься о детях и немедленно отправь весть Селме.
Генрик скривился.
— Думаешь, необходимо предупреждать нашу дочь?
— Селма первый наш ребенок, и она сильнее всех в моей магии. Я обучила ее лучше всего. Она теперь учит других. Будет лучше ей быть готовой…
Она ничего не сказала дальше, но Сирена видела, что она пыталась подготовить мужа к худшему.
— Я быстро, — пообещала Бенетта. Звучало как ложь.
Бенетта полезла в карман, вытащила золотую монету. Ту же монету, которую Сирена держала, там было лицо женщины и вырезанный девиз на краю. Монету дала Сирене Малиса, пока она была во сне, вызванном лихорадкой магии крови. Этой монетой Малиса пыталась переменить Сирену.
Глаза Сирены были огромными, она посмотрела на Веру, так просто кивнула. Бенетта повернула монету, и открылся портал.
— Ты все время знала, — прошипела Сирена.
Вера
скривилась.— Прости, Сирена. Тебе нужно было узнать самой.
— Ты сказала, что монету никогда раньше не использовали, — возмутилась она.
— Так сказала Матильда, — прошептала Вера. — Она не знала.
— Ты соврала и ей? Она твоя…
— Сестра — близнец? — Вера вздохнула. — Продолжим историю.
Сирена покачала головой и смотрела, как Бенетта вышла из портала на тропу в снегу, залитую яркой кровью. Сцена была жуткой. Воплощением жестокости. Люди лежали на тропе. Чистая бойня. Их глотки были перерезанными, кишки торчали из рассеченных животов. Тела были порублены на куски. Она такое никогда не видела, и хоть это произошло больше двух тысяч лет назад, ее все равно тошнило от вида.
Снег хрустел под сапогами Бенетты, она шла среди резни к хижине на холме. Перед ней стояла женщина, сияющая богиня в белом цвете скорби. Платье было в пятнах крови умирающих. И Сирена ощутила ее. Магию крови.
Ее тело зашипело от ощущения. Она была рада, что это было видение, и она не ощущала вкус этого манящего эликсира. Магия крови вызывала самую сильную зависимость. Она использовала магию крови, чтобы спасти короля Эдрика кровью своих родителей, и, насколько она знала, только она пережила такое. Магия все еще манила ее. И она ощущала ее в воздухе.
Сирена посмотрела на Веру. Но та глядела на сестру и сцену.
— Лиса, — тихо сказала Бенетта. — Лиса… ты в порядке?
Малиса повернулась к сестре. Зрачки ее были расширенными, словно глаза почернели от силы. От безумия.
— Теперь ты пришла, сестра, — рявкнула Малиса, словно ударила хлыстом.
— Что случилось? Что… тут произошло?
— Я их убила, — отмахнулась она.
— Да. Но зачем? Это были невинные люди. Они не заслужили смерти.
— Они не были невинными. Они были ничем, — прорычала она.
— Скажи, — взмолилась Бенетта. — Расскажи, что случилось. Как тебе помочь?
Малиса отвела взгляд на горы. Ее голос был ровным, но ладони дрожали.
— Я встретила мужчину. Я думала… думала, если ты смогла быть счастливой с этими дворнягами, то и я найду такое счастье. Он был юным лордом, богатым, с правильными словами. Словами лести. Но это была шутка, ложь.
Бенетта напряглась.
Вера замерла, словно ожидала удар. Сирена прикусила губу и ждала.
— Он ошибся. Он посчитал меня дурой. Он думал, что я не была той, кем себя назвала — богиней. Он пригласил сюда друзей, — безумные глаза Малисы посмотрели на нее. — Они думали, что женщина не может за себя постоять. Что женщина — лишь сосуд. Кусок плоти для насилия их органами.
— Лиса, — охнула Бенетта, шагнув ближе.
— Они заплатили за ошибку кровью. Своей кровью, — она подняла голову у ее ног и бросила Бенетте. — Верни это в свою деревню как напоминание, что будет с мужчинами, желающими подавить женщин.
— О, Лиса. Мне так жаль, — она сделала еще шаг вперед. — Прошу, позволь помочь тебе. Я отмою тебя и постираю одежду. Я… позабочусь о тебе.
Малиса улыбнулась. Старая знакомая тьма появилась на кончиках ее пальцев.
— Нет. Думаю… это только начало.