Доминика из Долины оборотней

– Виновен, – кивнул Дэн. – Готов выслушать свой приговор?

– Я хотел бы выслушать его стоя, если позволите, – Гад вдруг резко спихнул с колен кошку и, сняв с одной руки перчатку, протянул её Дэну. – Помогите старому больному человеку подняться.

«Голая рука! – в мыслях кошки звучал самый настоящий животный ужас. – Приказы, потом боль. Боль! Лулу страшно!»

Она не пыталась убежать, просто сжалась в комочек там, где упала, и тряслась всем телом. Дэн протянул Гаду руку.

– Нет! – вскричала я. – Не прикасайся к его руке!

– Почему? – удивился Дэн. Все, кроме Эбби повернулись ко мне, глядя удивлённо и вопросительно. Кроме Эбби и Гада, тот тоже никак не отреагировал, продолжая сидеть, не моргая и не шевелясь, с протянутой рукой.

– «Голая рука! Приказы, потом боль. Боль!» – процитировала я, указывая на замершую у наших ног кошку.

– Вот как? Стало быть, у него тоже есть дар? – хмыкнул Дэн.

– Вот почему он так спокоен, – догадался Фрэнк. – Он не сумасшедший, который не понимает всю серьёзность ситуации, он уверен, что справится с ней.

– Его ждёт сюрприз, – заулыбалась Рэнди.

Что они имеют в виду? У гаргулий явно есть какой-то козырь в рукаве, но не расспрашивать же их при Гаде, который, кстати, так и не шевельнулся во время нашего разговора, продолжая глядеть в одну точку.

– А почему он не двигается?

– Мы ускорились, – ответил Фрэнк. – Точнее – ускорилась ты, а уж мы – вслед за тобой. За то время, что мы разговариваем, не прошло и доли секунды, люди не способны слышать наш разговор.

– И спасибо за предупреждение, – улыбнулся мне Дэн. – А теперь смотри, что будет.

И он протянул руку Гаду. Тот «отмер», вцепился в его ладонь и, едва слышно, так что будь мы все людьми, никто, кроме Дэна его не услышал бы, зашипел:

– Отныне ты мой раб! Ты будешь выполнять все мои приказы. Для начала убей всех своих спутников, кроме неё, – кивок в сторону Рэнди. – Её свяжи и жди моих дальнейших указаний.

И он попытался вытянуть руку из ладони Дэна. Безуспешно.

– Даже так? – ухмыльнулся Дэн, продолжая удерживать его пальцы. – Ну, лично меня это не устраивает. Давайте по-другому – это вы теперь будете исполнять все мои приказы. И для начала – назовите-ка своё настоящее имя, то, которое вы получили при рождении.

И он отпустил руку Гада. Тот откинулся в кресло, с ужасом и недоумением глядя на Дэна.

– Убей их! – воскликнул он, уже не заботясь о том, чтобы мы его не услышали.

– Ваше имя? Скажите, – настаивал Дэн.

– Нет, – воскликнул Гад и, заорав, упал с кресла на пол, корчась, словно от боли.

– Имя! – настаивал Дэн, равнодушно глядя на мучение Гада.

– Джон Смит, – наконец выдавил тот, и тут же перестал корчиться, словно боль моментально прошла.

– «Приказы, потом боль», – пробормотала я, глядя на кошку, которая отползла чуть в сторону, чтобы катающееся по полу тело её не придавило, и теперь ошарашенно смотрела на Гада.

«Хозяину тоже больно? – метались у неё в голове растерянные мысли. – Как? Почему? Большой человек тоже делать приказ и боль? Что делать Лулу? Кого слушать? Лулу страшно, страшно, страшно!»

Не выдержав, я осторожно подхватила на руки лёгонькое напряжённое тельце.

– Дэн, я не знаю, как ты это делаешь, но прикажи ему прекратить мучить кошку. Пожалуйста.

– Немедленно отпусти кошку, – Дэн сурово взглянул на Гада, который сидел на полу, мотая головой и пытаясь осмыслить произошедшее. Вздрогнув, тот поднял на Дэна глаза, в которых плескался теперь животный ужас, потом взглянул на кошку.

– Лулу, свободна.

Кошка ощутимо вздрогнула, напряжение, буквально скручивающее маленькое тельце, отступило.

«Лулу свободна? – кошка, казалось, не могла в это поверить. – Лулу может уйти?»

– Иди, – сказала я, опуская её на пол веранды. – Ты свободна. Возвращайся, когда сама захочешь.

Не знаю, что из моих слов она поняла, но кошка рванула с веранды и мгновенно исчезла в зарослях.

– Надеюсь, она не попадёт в беду? – пробормотала Эбби, глядя ей вслед.

– Она только что выбралась из большой беды, фактически из рабства, – успокоил её Ричард. – Пусть побегает на свободе. Она сиамская, они лучше приспособлены к жизни на воле. А проголодается – вернётся.

– Как вы это сделали? – подал голос сидящий на полу Гад. – Почему на вас не подействовало? Как вы смогли меня заставить? Никто никогда не мог сопротивляться, никто.

– А это уже мой дар, – снизошёл до объяснения Дэн. – И больше вы никому не сможете навредить, так что даже и не пытайтесь.

– Как всё же у него это получилось? – прошептала я Фрэнку. – У Дэна такой же дар, как у этого Гада?

– Нет, – шепнул в ответ Фрэнк. – Просто мы защищены от любого подобного воздействия, а если на нас используют какой-либо дар специально – мы его возвращаем. Отзеркаливаем.

– Сколько же я о тебе ещё не знаю, – вздохнула я.

– У нас вся жизнь впереди, узнаешь ещё, – улыбнулся он мне.

– Так, а теперь вы ответите на все наши вопросы, – сказал Дэн Гаду. – Ребята, располагайтесь с удобствами, я думаю, это надолго.

И мы расселись, кто где, хотя, в принципе, могли бы стоять часами, ни капельки не устав. Мы расположились кто на стульях, кто на перилах веранды, Эндрю вынес из дома кресло, и Ричард, усадив в него Эбби, сел на подлокотник, словно продолжая оберегать её. Только Дэн остался стоять.

– Итак, Джон Смит, почему вы сменили своё имя? – начал Дэн допрос. – И лучше отвечайте быстро и честно, не мне вам объяснять, какие могут быть последствия неповиновения.

– Я хотел начать новую жизнь. Чтобы ничего не связывало меня с моим прежним жалким существованием, – забормотал Гад, глядя в пол. Потом вскинул на Дэна глаза. – Но как вы об этом узнали? Я сделал всё, чтобы никто не догадался.

– Лиандр Деверо – слишком уж красивое имя, похожее на имя героя пьесы, – вместо Дэна ответил сидящий на перилах веранды Эндрю. – Комплексы после Джона Смита?

– Да, – недовольным голосом буркнул Гад. – Но всё равно – как вы узнали? Не осталось никаких следов…

– Вот именно, – пожал плечами Эндрю. – Лиандр Деверо возник из ниоткуда более двадцати лет назад, до этого – пустота. Происхождение его богатства тоже было непонятным. Как только вами налоговая не заинтересовалась?

– Думаю, заинтересовалась, – хмыкнул Гейб. – А он применил свой дар и всё уладил, верно.

Гад кивнул.

– Ладно, это лирика, – вновь заговорил Дэн. – Джон Смит, опишите нам подробно, в чём именно заключается ваш дар, и как конкретно вы его используете. В общих чертах мы и сами поняли, но хотелось бы подробностей.