Доминирующая раса

Мы принимаем поздравления нашего генерала, иногда ещё и президента страны. Читаем клятву.

Конечно, строем мы не ходим. Это бы выглядело по-идиотски. Кроме того, нескольких операторов нельзя соединить в подразделение. Каждый расчёт — отдельная единица. Ценность операторов не в унифицированности и даже не в дисциплине. Наши действия индивидуальны и непредсказуемы. Нукты — не механизмы, хоть их и любят превозносить как машины убийства. А люди — тем более. Мы всегда сами выбираем тактику. Это даёт лучшие результаты.

Нас даже волосы стричь не заставляют.

Мы проходим неспешным бегом. Через площадь, по улицам, где люди машут нам и смеются. Иногда, не останавливаясь, сажаем малышей кататься на «больших зубастиках». Восторгов до небес; сама заражаешься и чувствуешь себя ребёнком. А потом мы вместе с нуктами идём в самый большой в городе луна-парк. И на весь день он для нас бесплатный. На операторов собирается посмотреть такое количество народу, что сборы вырастают втрое.

Помню, я пошла кататься на колесе обозрения, а Аджи оставила внизу. Ой, как он волновался! А когда моя кабинка доехала до самого верха, я позвала его, и он со скоростью пули взобрался по колесу наверх. И все люди, которые глазели на это, зааплодировали.

Во время войны было четыре случая, когда десантные группы отказывались от сопровождения операторов.

Тогда не было гипертехнологичных кораблей. Были огромные заатмосферные крейсера и припланетные челноки. Только-только появился биопластик. Словосочетание «домашний нукта» звучало как «горячий лёд». Ещё вчера они могли использоваться исключительно как живые мины, смертельно опасные и для людей тоже. Не была выработана тактика. Первых операторов прикомандировывали к десантным подразделениям. И можно было понять людей, которые не желали делить пространство десантной шлюпки с парой живых мин. Отказаться было несложно — они просто подписывали соответствующий документ.

Все эти четыре группы погибли на тех самых заданиях, куда их хотели послать с операторами. Родилась легенда: что это была месть. Не понимаю, как такая месть могла бы осуществиться — будто не ррит убивали этих солдат…

С тех пор никто не отказывался.

Я подумала про ту, первую боевую разновидность. Им программировали лояльность ко всей человеческой расе, так это называлось, но на деле это была лояльность такая, что нукту можно было привязать между двумя броневиками и разорвать на части, и ни сам он, ни его сородичи не могли возмутиться… Я это не для красного словца говорю. Так её, лояльность, и проверяли.

Их оставляли на базах при отступлении. Их высаживали на корабли ррит с помощью «умных капсул». Когда отдавался приказ о тотальном уничтожении противника на поверхности планеты — этот приказ выполняли не люди.

Десантники и сейчас недолюбливают нукт. И нас. Они говорят, что мы ненормальные, но настоящая причина в том, что мы отнимаем у них хлеб. Когда к подразделению прикомандирован экстрим-оператор, то боевые доплаты солдат урезаются вдвое.

Всё сводится к деньгам. Ракеты и бомбы — дорогое удовольствие. Порой складывается ситуация, когда массированные обстрелы нужны только для рекламы и сокрытия кое-каких других расходов, а для достижения цели эффективнее послать отряд спецназа. Два-три экстрим-оператора экономически выгоднее двух-трёх десятков коммандос с неимоверно дорогим снаряжением.

Кроме того, потери при неудачной операции в любом случае меньше.

— …ну не мог я с этой тварюкой в одном помещении находиться! Я рапорт писал, просил перевести в другую часть, куда пакость ещё не завезли, а начальство отвечает — всё, рядовой, теперь они везде, привыкайте, радуйтесь, знаете, как потери при наземных операциях снизились? Я говорю — майор, спасите, сил нет! Хоть в другую комнату уберите девку с тварюкой. «Какие вам комнаты на лёгких фрегатах?» — говорят, — «вам, может, апартаменты нужны с бассейном? Ширму поставьте». А где ты на лёгком фрегате ширму поставишь, когда всё впритык?! А в ответ одно и то же — безопасны, безопасны… Ага, безопасны! Ты представь, встаёшь ночью в сортир, а оно на тебя смотрит и губой дёргает. Так ведь и в койку сходить недолго.

Вот и ты блажишь, что безопасны. Ну ладно, безопасны, но смотреть же противно. А потому, что самому от себя противно, когда на тебя ручная девкина зверюга зыркает, а у тебя коленки слабеют и мужские причиндалы в улитку сворачиваются. Не, конечно, был у нас в части один тип. Псих полный. Его бы давно списали и в клинику заперли, если бы он на все смертные задания первый не вызывался. И ведь приходил без царапины. Один раз только пальцы на ноге отрубило, и то случайно, дверью отсека. Так вот, он тварюки не побоялся. Подошёл ночью к девке, достал член и спрашивает: «Что, цыпа, отсосёшь у меня?» А она отвечает: «Фафнир тебе отсосёт». И подымается этот её Фафнир, пасть раскрывает да как щёлкнет зубом! От воплей вся казарма проснулась, видят, сидит наш психованный на полу и вопит: «А-а-а! Откусил!» Сержант посмотрел и говорит: «Э, мужик, да не откусили тебе ничего. Обоссался ты. Вот и кровь по ногам хлещет…»

С тех пор тварюка и скалилась на нас. Не доверяла.

Анекдот. Летит грузовоз. Старый, латаный, пушки маломощные, сама махина здоровеннейшая — одно удовольствие прицелиться. И вдруг выныривает рядом рритский истребитель. «Эй, х’манки! — передают. — Мы свой боезапас расстреляли уже по вашему брату червю. Так что дырявить вас не станем, а лучше возьмём на абордаж и налопаемся вашего мяконького мясца!» «Берите, — отвечают с грузовоза. — У нас на борту нукт две тысячи голов».

Тридцать пять лет, как война закончилась, а всё равно смешно. Говорят, это не анекдот, а байка — действительно был такой случай. Диких везли, конечно, тысячами-то. Живые мины. Истребитель даже ответить ничего не смог, сконфузился и улетел…

Спрашивается, что мне ещё было делать, кроме как думать о всякой чепухе? Молиться? Дрожать? С трепетом ждать приближения смерти? Это непрофессионально.

Я экстрим-оператор.

Кроме того, была ночь, прохладный ветер, и мне ещё не очень хотелось пить.

Я не знаю, как выглядит земная пустыня ночью. Может быть, никогда уже не узнаю. Зато я знаю, как выглядит ночью пустыня на Ррит Кадаре. Немногие люди могут этим похвастаться… Не то, чтобы очень красиво, потому что попросту ничего не видно.

И всё-таки удивительно.

У Фронтира нет луны. Есть только звёзды. Но таких светил, не белых искорок, похожих на проколы в чёрной ткани, а настоящих, свирепых, косматых светил — не увидеть с Земли. Может, потому, что Фронтир ближе к центру Галактики. Но здесь ещё атмосфера намного чище и прозрачнее. Хотя и плотнее. Ррит с самой зари своей технической эры любовно и заботливо относились к окружающей среде. Почти не использовали грязных технологий.

Ррит вообще-то умнее, чем люди. Это ещё одна вещь, о которой все вроде знают, но которой как бы нет. Разум ррит превосходит наш по всем параметрам, кроме гибкости. Проще говоря, люди хитрее. И ещё у нас выше способность к качественным скачкам. Это не я придумала сравнение, но мне запомнилось: когда ррит просчитали игру от первого хода до окончательного мата, люди превратили шахматную партию в раунд компьютерной стрелялки…

Наверное, такого ещё никто не испытывал. Такое может быть только на чужой планете, где человек — непрошеный гость. Совершенная тьма, свист ветра и где-то внизу — глухие удары невидимых лап по слежавшемуся песку. Гигантские звёзды над головой. Звёзды ррит, которые так долго принадлежали им. У них нет названий на человеческих языках. С Земли их почти все не различить невооружённым глазом.

Огромное, мощное, почти неуязвимое тело живого оружия. Ровно бьются два сердца под толстой бронёй, лапы топают мерно, как механические. Никакой изощрённый разум не смог потягаться в разработке вооружений с дикой природой планеты, чей кодовый номер засекречен. Нукты ведь тоже инопланетные существа. Всегда знала это и никогда не могла почувствовать. И сейчас не могу. Вот же он, мой мальчик, мой Аджи.