Домино 2

— А вы что думаете? Хотите что-нибудь свое заложить в наше чудовище?

— Нет, ни в коем случае, — улыбнулся Балакирев. — Я не люблю ничего создавать, но обожаю разрушать. У меня будут идеи, но позже.

Мы с Ильей переглянулись (вот это честность!) и продолжили тему с вариациями. Часам к пяти мы изготовили трех приличных крокодилов, которые делали примерно все, что нужно, и я был готов одного из них забрать. Лишние диски оставил Илье, я теперь золотой магнат, еще себе сделаю. И тут подключился Балакирев:

— А что, вы думаете, случится, если один крокодил атакует другого?

— Тут одно из двух. Или они разлетятся в стороны, либо один поглотит другого. И поскольку у нас встроен автоматический сброс, то одного крокодила мы тут же потеряем, — ответил я.

— А давайте проверим! — у Балакирева загорелись глаза.

Я был почти уверен, что нас ждет второй вариант, но попробовать все же стоило. Мы вывели крокодилов во двор и скомандовали обоим атаковать. Они налетели друг на друга, слепились в одного и оставшийся один сбросился до исходного размера, слив лишнюю воду в землю. Работает. Три лишних диска он тоже сбросил на землю. Осталось выяснить, чей это крокодил. Мы с Ильей одновременно скомандовали «Ко мне», крокодил оказался моим — подошел и уткнул морду мне в колено, как собака. Илья вздохнул и собрал попадавшие диски с земли.

— Нового сделаю, когда материал привезут, — сказал он.

— А я, если не возражаешь, этого заберу. Посмотрю, сколько он проживет в контейнере и опробую его в пещере.

Илья покивал, загнал последнего крокодила в контейнер и отнес в отдельную комнату. Балакирев куда-то умчался, а я запихнул своего в контейнер и двинулся домой. Из приятного — крокодил получился достаточно плотным и не жег руки, и не бросался на меня, что значит, с управлением мы справились. Был большой соблазн немедленно заехать в пещеру и опробовать его на сборе туманных тварей, но было уже поздно, и к тому же мы только сегодня там все вычистили. Артефакты через Уффа подтвердили, что все тихо, и ни одного даже самого маленького червя там нет.

По дороге вспомнил давнюю историю, которую рассказывал отец про его первый выезд к магобразам. Тогда уже знали, что они телепаты, но не очень понимали, как с ними взаимодействовать. Все пытались их ловить по одному и изучать в специальном центре, из чего, разумеется, ничего не выходило. Каждый пойманный магобраз замыкался в цикле «есть-спать-кидать иголки» и ничего не происходило. И так было, пока мой отец не решил наблюдать за ними вживую. У него довольно быстро получилось найти любопытное семейство, но вот контакт с ними не ладился, пока глава семьи однажды не привел его на берег реки и не заставил смотреть на воду, продемонстрировав на личном примере, что надо делать. Через полчаса созерцания бликов отец перестал слышать внутренний диалог, который напоминал ему, что статья не написана, а грант не получен, и стал слышать настроение магобраза. Он в изумлении повернулся к тому, считая, что эти ощущения — плод его воображения, но обнаружил веселую морду напарника, который всем видом транслировал, что у них получилось.

Позже отец научился слышать настроение и мысли лучше, хоть до четких деталей дело никогда не дошло ни у него, ни у кого из его последователей. Но главный метод — иди через воду, — мы все освоили. Собственно поэтому у меня так хорошо получалось разбираться с иглами магобразах в пещерах. Там полно воды, и если чувствуешь, что чего-то не понимаешь, сначала посмотри в воду и только потом сосредотачивайся. Если пропустить водную часть, опять запустишь собственный внутренний диалог.

В каком-то смысле я повторил этот путь здесь, потому что пещера в наличии, вода тоже, только вместо магобраза у меня тут другие сущности. Одна вообще самодельная.

Уфф хмыкнул в кармане.

— Подслушиваешь?

— Немножко. Ты против?

— Да нет. Тем более, ты же ничего с этим не можешь сделать.

— Ну почему. Я могу отключиться, просто у людей столько интересного в голове. Мне из вас читать легче, чем через текст, хотя очень здорово, что ты мне даешь читать всякое.

— Ты просто любитель устного творчества. У меня был друг Лар, он вообще текстов не терпел. Я ему пересказывал буквально все, но к концу школы уже стало понятно, что так дальше невозможно. Ну и он ушел в море — поваром. Оказалось, там тоже нужно читать — и пока учишься, и потом всякое полезное. Но с морем, видимо, повеселее получилось.

— Это ж я!

— Ну вот да.

Тут я внезапно задумался, не надо ли дать имя моему крокодилу. Да ну, не буду пока. Неизвестно, сколько он просуществует, может, ему и имя не понадобится.

Приехал я почти к ужину. Выдал Стефану и Георгию по заряженному Термиту. Зарядил для них сам, у них пока что не получалось разобраться с зарядкой, но ничего. Здесь есть кому заряжать оружие.

Потом мы немного поспорили с Котием и Драком, где держать мое чудовище, я хотел затащить его в комнату, но они оба были категорически против присутствия в доме неизвестных сущностей. Но и на улице я оставлять его не хотел, под солнцем он может стечь раньше времени. В результате я пристроил контейнер рядом со входом, а Котий извлек откуда-то кусок брезента, и я накрыл им контейнер.

— По-моему, нам нужен еще один дом, чтобы складировать там всякий бред, — бурчал Драк.

— Точно, — иронизировал Котий. — Будешь там жить.

— Ну вот еще, — отбивался Драк. — Ты будешь со своей коробкой.

Стефан с Георгием только головами вертеть успевали.

За ужином я наконец задал Котию с Драком вопрос, который меня давно интересовал — почему семейство Окто не участвует во всеобщем хайпе вокруг фиррия и в принципе держится в стороне. И что они тогда вообще здесь делают?

— Приехали они сюда из любопытства, — начал Котий с конца. — А еще, я подозреваю, у них какая-то такая же история, как у бабушек Стефана и Георгия, когда кто-то заболел и потом не смог переносить местный магический фон. Он на Сифоне очень насыщенный, выше чем здесь. Он даже для меня невыносим. На Домино он заметно ниже. Если есть какая-то непереносимость, то надо двигаться по нисходящей. Ну а куда им было еще ехать? Про твою Тривию они, наверное, и не знали, на Рампе им не нашлось дела, в моем мире другие виды не очень-то приживаются, на Меркаторе живут в основном люди, а здесь и атмосфера подходящая, и по составу живущих — сборная солянка. И даже здесь у них были трудности: октопусы второй человеческой формы не имеют, и, значит, коммуникация идет не очень. Помнишь, я рассказывал, как к ним в бар никто не хотел ходить? Все давились пельменями у Шмидта, но к Октору не шли. Потребовалось время, чтобы все наладить. И потом пещеры им не понравились. Они приезжали к нам на экскурсию, Октор сказал, что очень темно и холодно, и детям тоже там ничего не приглянулось. Вот собственно. Такая история. Поэтому их не становится больше, приехала одна большая семья и все. Учитывая, что здесь у всех магический уровень подрастает, они могут и уехать потом, или устроить санаторий для своих и для людей. Они предлагали, кстати, но сейчас здесь нет на это средств.

Мы еще обсудили трудную жизнь осьминогов. Драк рассказал, что на Рампе выступает одна осьминожья труппа, они классные, даже на коньках кататься умеют, но она там одна и больше не надо.

— Да, — подхватил Котий, — мне брат рассказывал, там на Рампе не очень-то развернешься, если там уже есть кто-то такой, как ты. Он вместо того, чтобы помогать, тебя просто не пустит, чтобы сохранить уникальность.

Все покивали головами, люди искусства они такие. И места в этом мире всем не хватает.

Утром я проснулся от диких криков Стефана и Георгия. Вышел на улицу вслед за Драком и обнаружил, что наши стажеры ломятся куда-то сквозь кусты. Драк обернулся драконом и полетел вслед. Тут меня как будто что-то под руку толкнуло и я опустил глаза вниз, на контейнер. Ну, конечно, крышка открыта, крокодил сбежал. Сам ли?

Я почесал в затылке и пошел умываться и завтракать. Там их уже трое, или поймают, или развоплотят. Диски позже соберу или новые сделаю. Для очистки совести я пару раз крикнул с крыльца «Ко мне», но или далеко было, или у крокодила были свои планы.