Домой дорогой инков

Как правило, айавасканавт погружается в совершенно невероятные состояния, где нет ни времени, ни пространства, там действуют другие физические законы. Причём действие, которое начинается примерно через час, происходит «волнами», то есть ты то проваливаешься в эти ощущения, то из них выходишь. К четвёртому употреблению я и вовсе научился управлять состоянием, «улетая», а затем возвращаясь и делая записи в блокнот телефона, прогуливаясь у костра, осмысливая увиденное и планируя тему следующего «урока».

Конечно, ни одна церемония не обходилась без традиционного выпускания через рот содержимого желудка. Утверждается, что вместе с этим происходит физическое и энергетическое очищение. Про физическое не знаю, но после церемонии я всегда просыпался в состоянии новорождённого, глаза лучились и блестели, чувствовалась лёгкость, умиротворение и совершенно не хотелось ни с кем разговаривать. Это идеальное время для осмысления и закрепления пережитого.

Что же, как я ни оттягивал волнительный момент, надо рассказать о моём первом опыте Айаваски.

Это было 10 декабря 2017 года. Церемония, как принято, началась с наступлением темноты – после 7 вечера. Ритуальное помещение – крытое пространство, по периметру которого расставлены мягкие кресла. У одной из стен располагается место шамана. Там же столик с ритуальными принадлежностями. Любопытно, но на стене висит вырезанная в лиане фигурка Иисуса, есть фотографии икон. Это никого тут не смущает. Уже темно, поэтому зажигается свеча. Закрывается дверь.

Шаман Дон Луис Пандуро – очень опытный и уважаемый айаваскеро, за его плечами более тысячи церемоний. Он даёт наставление перед главным событием этого вечера, объясняет, что сейчас будет происходить, что такое Айаваска; по его словам, это удивительное растение само знает, какой опыт каждый из присутствующих должен получить по своим духовным потребностям.

На территории кампаменто (усадьбы шамана) режим жизни очень размеренный, и всегда можно найти время, чтобы подготовиться и вздремнуть днём, поскольку засыпать на самой церемонии не рекомендуется, дабы сохранить возможность контролировать идущий в сознании процесс.

Важно сидеть в открытой позе, поскольку закрывшись (скрестив руки или ноги) мы даём знак, что не хотим получить мудрость. Дон ещё раз напоминает, что никто не умрёт и переживать не стоит. Айаваска дружелюбна, ей нужно довериться и уходить в опыт с позитивом. А если станет страшно, то нужно осознать, что это действие Айаваски и ничего опасного не происходит.

Не стоит делать резких движений, поскольку это отпугнёт духов-помощников, к тому же у человека нарушается координация, можно сделать неловкое движение или помешать другим. И, наконец, тем, у кого процесс происходить не будет, можно попросить ещё айаваски. Дон Луис улыбается и говорит, что редко напитка бывает недостаточно.

Помощница раздаёт каждому тазик, который нужно поставить на пол между ног. Если начинаются рвотные позывы… В общем, всё туда…

Дон омывается специальной ритуальной жидкостью, зажигает палочку священного дерева пало санто, и его аромат распространяется в комнате. Так по традиции нейтрализуют негативную энергию. Пало санто используют для одымления помещений, чтобы очистить пространство, себя, предметы. Его запах не спутать ни с каким другим, немного сладковатый и очень тёплый, будто смолянистый, кажется родным, даже когда вдыхаешь впервые. Он успокаивает мысли и погружает в атмосферу происходящего. Горение сопровождается характерным потрескиванием.

Пожилой курандеро в свете свечи закуривает табак и по очереди одымляет чашечки, из которых нам предстоит выпить напиток. Принимая такую чашечку, каждый может наговорить в неё запрос. Дон разговаривает с Айаваской, шепчет какие-то молитвы, насвистывает, напевает, резко выдыхает. Далее он проходит и осторожно наливает в чашечку каждому айаваску. Она имеет специфический запах микстуры. На вид густая коричневая, слегка тягучая жидкость.

Вот она уже у меня в руках, и я выпиваю её – за раз, не деля на глотки. На вкус она… специфическая. Вкус лекарства. Не сказать, что горькая, может даже сладковатая. Даже в первый раз и не зная, что будет дальше, выпить – нет проблем.

Шаман последним принимает порцию айаваски, желает удачи и чтобы каждый получил то, за чем пришёл. Далее следуют минут 20 тишины. Не происходит вообще ничего. Потом свечу гасят и темнота окутывает зал. Хоть глаз выколи. Всплывает огонёк – это шаман периодически затягивается трубкой. Он начинает что-то напевать, помогая себе музыкальными инструментами и потряхивая веничком из сухих листьев лианы. Потом делает это громче и громче, на протяжении получаса продолжая петь и курить…

Проходит ещё минут 20, и вот уже первый участник разражается приступом рвоты. Звук этот очень своеобразный. Во всяком случае, я никогда такого не слышал. Особенность в том, что приступ заканчивается мощным выдохом, глубоким и каким-то мистическим, похожим на последний выдох умирающего, когда вместе с воздухом выходит душа. Не знаю, как иначе объяснить, но первые пришедшие ассоциации были именно такими и не вызывали ни малейшего сомнения.

Потом к первому присоединяется ещё пара человек, потом ещё.

Я сижу, и… не происходит ничего. В животе начинает булькать, но без каких-либо признаков «беды». Однако… в голове появляется дурман, перед глазами начинает закручиваться пространство. Кажется, я засыпаю. Всё вокруг приобретает удивительно яркие цвета и начинает делиться на фракталы. Появляется одна мандала, рассыпается на множество, и так они делятся, тусуются, двигаются вперёд и назад. Создаётся ощущение, что, как в детстве, я смотрю в трубу калейдоскопа. Решил проверить, сплю я или нет. Закрываю глаза, открываю – разницы никакой, видимое не зависит от положения век.

Тем временем события набирают темп. Игра красок и света происходит с такой скоростью, что я вообще перестаю цепляться, пытаясь рассмотреть и запомнить происходящее, отключаю мозг и начинаю просто созерцать, не осознавая. Это приносит сильное облегчение, а вместе с ним… Вдруг безо всяких предупреждений мои руки начинают медленно проникать в подлокотники. Появляется ощущение, что меня кто-то вдавливает в кресло… Да и вообще, кресла никакого нет…

Откуда-то изнутри возникает протест, несогласие с таким положением дел, и это сопротивление переходит в лихорадку, руки начинают трястись. Я трогаю лицо. У меня текут слёзы, но я их не ощущаю. Кресло с ускорением уносит меня по мерцающему всеми красками лифту вверх в бездну. Это туннель, и душа уходит в другой мир или типа того. Испуга нет, но я ловлю себя на мысли, что мне пока рановато «туда», и кресло, словно считав мои мысли, резко останавливается.