Домой, на небо!

Двое – девушка и парень – оба знойные, темпераментные, красивые, смуглые о чем-то спорили, сидя напротив.

– Маттео уверяет меня, что у него роду есть русские. И все потому, что он, якобы, может выпить литр водки и даже не опьянеть, потому что его организм легко ее нейтрализует. – Быстро тараторила смуглянка.

– Это ничего не доказывает, – с напускным возмущением заспорил Петр, – Литр водки для истинного русского – это только чтобы завязать беседу. Такое ничтожное количество организм русского и не почувствует. Ты ври, Маттео, да не завирайся. На меня однажды бык в деревне налетел. Но я не утверждаю после этого, что участвовал в корриде.

– Вы из Испании? – поинтересовалась я.

– Он. Я аргентинка. Бартоломеа.

– Какое необычное имя!

– Для русской, да. Можно просто Тола.

– Анастасия. Можно просто Настя.

Мы в унисон по-девчачьи хихикнули.

Так мы сидели и мило переговаривались теплым декабрьским вечером. Слушали стрекотание ночных насекомых, крики незнакомых мне птиц. Издалека доносился негромкий и мерный гул моря. Но над всеми этими звуками царила внутренняя тишина. Ночь растворяла нас в себе, и мы с радостью подчинялись.

Я ощущала красоту душ этих милых людей. Их сердца были открыты. Они не издавали фальшивых нот. Здесь и правда жила любовь.

Мои друзья почему-то ничего не ели. Тарелки стаканы стояли только передо мной и мамой. И мама не отказывалась. Соскучилась по фруктам, подумала я. А мне хотелось только пить. И сока, оказалось, вполне достаточно. Неизвестные тропические фрукты приятно освежали и бодрили.

– Мария, – задала я давно мучавший меня вопрос, – вы не с Земли?

– Да нет, с Земли.

– Материализуетесь из воздуха, не едите, мысли читаете. Люди так не могут.

– Не могут, потому что не хотят.

– Вот я хочу, а тоже не могу.

– Пока нет, но твои способности развиваются очень быстро, и скоро тоже сможешь.

– Медленно.

– Торопиться не стоит, это опасно.

– Олег говорил то же самое.

– Вот видишь.

– Так, кто вы такие?

– Мы те, кто завоевал себе право на чуть большее количество света, и теперь мы служим его каналами.

– Вы люди?

– И да, и нет. Нет, потому что в нас мало человеческих страстей.

– Но для чего освобождаться от человеческого?

– В людях слишком много того, что небо не примет, – вмешался в наш разговор явно симпатизировавший мне Петр.

– Но разве не оно нас создало?

– Нет, оно тоже создано, – подключилась Имаг.

– Кем?

Вопрос повис в воздухе. Похоже, эта тема интересовала моих друзей не меньше меня. Как тогда, с Олегом, я ощутила, что их знание не абсолютно.

Хуан продолжил за всех:

– Мы называем это Нечто Богом. Небо и Земля – части Бога. Мы сейчас на Земле. И чтобы подняться в Небо, надо очиститься от устаревших программ поведения. От злости, гнева, зависти и прочего. Это трудная тема, в двух словах не объяснишь.

Я продолжила спрашивать:

– А давно вы вместе?

– Мы знакомы друг с другом тысячелетия, – сказала Симоне.

Я чуть не поперхнулась.

– Тысячелетия? И вы все это помните?

– А почему нет? – ответил Маттиас. – Мы были связаны в разных жизнях, я их помню, – и улыбнулся.

– Вы мне кого-то очень напоминаете. Только я еще не поняла, кого …

Мария загадочно улыбнулась. Сразу несколько моих собеседников стрельнуло в меня пронзительными взглядами. Но никто из ничего не стал объяснять. Похоже, в их планы входило своим молчанием стимулировать мою интуицию.

Ну ладно, поиграем в журналиста, решила я.

– А Олега вы тоже знаете тысячи лет?

– Точнее, он нас знает. Когда он трансформировался и достиг уровня мага, мы еще на деревьях качались, – иронично заметил Томас.

Сквозь смех я продолжила:

– А если серьезно?

– Так это и есть серьезно …

– Томас, прекрати паясничать.

– Якоб, ты зануда.

– А руководитель вас есть? – не унималась я.

– Да.

– И кто же он? Или она? Кто-то из вас?

– Нет, он еще не прибыл.

Я, наверное, и дальше бы продолжала. Но тут мама задала вопрос:

– Маша, у вас не найдется хлебушка? А то я что-то не наедаюсь.

Мария хотела было встать, но тут Маттиас, с самого начала взявший маму под опеку, сотворил чудо. Махнул рукой. И вот. Вуаля! Перед ней блюдо жареного картофеля.

– Спасибо, сынок! – мама благодарно заулыбалась.

Но это было не все.

Андреа, проделав в воздухе какие-то пассы руками, водрузила на стол большую тарелку горячих вареников со сметаной.

– Ох, куда мне столько? – заволновалась мама.

Однако, похоже, это была лишь разминка. Как только мама приступила к трапезе, остальные маги, состязаясь в кулинарном воздухотворчестве, заставили стол деликатесами со всего света.

Когда мама закончила ужин, мы решили прогуляться. Теплая ночь пела цикадами. Бриз приятно обдувал. Море послушно лежало у ног, как дикий зверь невероятной мощи, напоминая о себе лишь мерным сонным рокотом. Завороженные красотой земного пейзажа мы непроизвольно выстроились вдоль берега, и смотрели, смотрели, словно стремились сосчитать все барашки набегающих волн.

Симоне вспомнила, что когда-то давно она много времени провела в индийских ашрамах. И в ту же минуту, рядом с нами послышался негромкий рык. Все обернулись. Черная, как окружающая ее ночь, пантера лежала на песке, лениво помахивая хвостом. Олицетворение грации и силы. На нас взглянули янтарные глаза.

– Симоне, твоя? – оценила мастерство подруги Мария. Подошла к кошке, присела, положила руку ей на голову. Пантера довольно мурлыкнула, повернулась на спину и принялась кататься, как шаловливый котенок. Похоже, от ладони девушки шла какая-то энергия, которая понравилась зверю.

– Что ты с ней сделала, – спросил Филипп.

– Притворилась ее мамой.

Внезапно в воздухе тысячами разноцветных огней взорвался фейерверк. Морские волны отражали радужные оттенки. По сосредоточенности, тихой улыбке и движениям рук Петра, словно выстреливавшим каждый сноп искр, я поняла, что это его произведение. Я подошла к нему поближе.

– Как ты это делаешь?

– Это очень легко. Надо просто представить себя фейерверком. Вообразить, что в этот момент во Вселенной есть только он и я. Тогда сконцентрированная энергия моей мысли примет задуманную форму.