Дон Алехандро и Тайное Убежище

— Не дурите мне голову, дон Торрегроса, не мог признать замок того, в ком нет ни капли крови Бельмонте.

— Видите ли, дон Бельмонте, у меня раньше было другое тело. По воле Всевышнего меня перенесло в то, которое осталось без души на алтаре. И мое прошлое тело имело к вам самое непосредственное отношение.

Понял он все очень быстро, почти мгновенно.

— Эко вы завернули, дон Торрегроса, который на поверку и не Торрегроса. Надеюсь, с моей стороны вы не рассчитываете на сыновние чувства?

— Их было бы странно испытывать к человеку, который вас младше, дон Бельмонте. Я к вам отцовские тоже не испытываю, так что мы квиты, в некотором роде. Но вопрос с алтарем должен быть закрыт, именно для этого я был призван сюда, как мне кажется.

— Да, с ним я дал конкретную промашку, дон Торрегроса, — вернулся к официальной речи призрак. — Мне казалось это выходом: жертвы приношу не я, но я получаю от этого преимущества. А часть алтарной силы шла, да, впрочем, и сейчас идет на нужды замка.

— Полезная опция, дон Бельмонте.

— Мое изобретение, дон Торрегроса.

— Вам достались хорошие гены, дон Бельмонте. Не только сильная магия, но и хорошие мозги.

— Намекаете, что вы их все отдали в мою пользу, дон Торрегроса?

— Иной раз передача не сопровождается потерей, дон Бельмонте, если вы понимаете, о чем я.

— С вами приятно беседовать, дон Торрегроса.

— Общая тайна сближает, дон Бельмонте.

Мы так и стояли в коридоре. Призрак то приближался, то немного отплывал назад, как будто перегораживал мне дорогу.

— Признаться, за эти годы я соскучился по нормальной беседе, — заметил он. — Но вернемся к вопросу алтаря. Я хочу, чтобы вы его разрушили, дон Торрегроса.

— Но тогда вы нас покинете, дон Бельмонте.

— Вы думаете, дон Торрегроса, меня радует такое существование в заключении?

— Но после разрушения алтаря, дон Бельмонте, вас уже ничего не будет удерживать.

— Но меня ничего и не будет удерживать от ухода на перерождение, дон Торрегроса.

— Это если мы с вами не заключим договор, дон Бельмонте.

— Какой еще договор, дон Торрегроса?

— Мне нужен нормальный учитель, дон Бельмонте.

Он аж замерцал от неожиданности, как будто раздумывал, достаточно ли я нормален и не пора ли ему впитаться в стену и тем самым прекратить разговор.

— Вы предлагаете призраку стать своим учителем?

— Уверен, что он будет куда лучше нынешнего.

Бельмонте вгляделся в меня.

— У вас и без того две ученические метки, дон Торрегроса.

— Где две, там и третья, дон Бельмонте. Тем более что один учитель уже ушел на перерождение, почти ничему меня не научив, а второй, можно сказать, одной ногой уже там же.

— Я буду привязан. Уже не к замку, а к вам дон, Торрегроса.

— Зато я не буду сидеть на месте, дон Бельмонте.

Он завис, и я уж было подумал, что призрак возьмет время на подумать, но внезапно он сказал:

— А давайте, дон Торрегроса, уверен, нам найдется что обсудить и без учебных задач.

И это было прекрасным доказательством того, что два разумных благородных дона всегда смогут договориться к общей выгоде.

Глава 24

Наша связь помогла призраку выбраться за пределы жилой зоны, но прежде чем идти разбираться с алтарем, я пошел за Шариком. Все же у него опыта в чародейских делах поболее моего — если что-то пойдет не так, может заметить. А может и не заметить, потому что, как выяснилось, чародейские знания у него были довольно однобокими.

Шарик вскочил на мое плечо и опасливо посмотрел на призрака, который во двор не выходил, маячил в проеме. То ли опасался солнечных лучей, то ли не хотел привлекать внимания некроманта, который мог притворяться и на самом деле уже давно в сознании и мониторит окружение.

— Не уверен, что это хороший выбор учителя, — мрачно сказал ками. — Мо жет, он из себя что-то и представлял двести лет назад, но за то время чародейское искусство хорошо ушло вперед. И вообще разве, это нормально, когда учитель — призрак?

Говорить, что это не менее нормально, чем учитель ками, я не стал, а то с Шарика станется оскорбиться.

— Согласись, что как учитель он куда лучше Оливареса. И уж точно умней.

— Чтобы быть умней Оливареса, многого не нужно, — скептически заметил ками. — В отношении его точно можно сказать, что он сильно переоценен. А все почему?

— Потому что у него есть личная разработка, которой никто ничего не может противопоставить. И это уже говорит о том, что он — чародей неординарный.

— Одной личной разработки недостаточно, чтобы быть выдающимся чародеем, — заупрямился ками.

Я с ним решил не спорить, сходил проверить пострадавшего в неравном сражении с замком. Некромант лежал с закрытыми глазами, но дышал ровно, как будто потеря сознания перешла для него в крепкий здоровый сон. Так что я решил, что он так восстанавливается, и не стал его даже трогать. Потому что очнется, не дай Всевышний, — придется тащить его с собой к алтарю. А делать ему там нечего. И восстановление, опять же, нарушу. Кто знает, как там выкручиваются у некромантов процессы при внешнем влиянии. Те, что были у сеньориты Фуэнтес, мне не понравились.

Я вернулся в замок и сразу перешел к беспокоящему меня вопросу.

— Я правильно понимаю, что на алтарь замкнут управляющий замком контур? — спросил я у Бельмонте.

— Правильно, ученик мой, — насмешливо ответил тот.

— То есть ломать надо аккуратно, чтобы не задеть управляющие функции?

— И это тоже. А еще алтарь накопил силы и знания. Не стоит от них отказываться.

— Всевышний говорил, что искушения нужно преодолевать… — намекнул Шарик, но я и без него осознавал масштаб проблемы.

— Знания — дело хорошее, — признал я. — Как и сила. Но боюсь, там за это время столько всего накопилось, что я не вывезу. Брать ношу надо по силам. А знания лучше иметь свои, а не заемные.

— Кто-то умер, чтобы оставить свои знания здесь. Алехандро, ты хочешь, чтобы их смерть была напрасной?

— Они либо передали свои знания до смерти, либо не хотели их передавать никому.

— Ты говори да не заговаривайся, Хандро, — всполошился Шарик. — Знания нужно брать любые и при любой возможности. Только знания и умения позволили нам выжить и позволят это делать дальше.